Лу следила за ним, приоткрыв рот.
Проходя мимо, Мишаков, кажется, хотел потрепать ее по голове, но покосился на меня и не рискнул. Изобразил, что смотрит на часы, и руку поднял именно для этого.
— Что, на самолет опаздываешь? — насмешливо бросила ему Марина.
Мне показалось, или Мишаков вздрогнул?
Мужчина сбежал по ступенькам, и вскоре снизу донесся звук работающего мотора. Марина, цокая каблуками, подошла к окну, отодвинула штору и проследила, как машина гостя отъезжает от дома. Потом повернулась к нам.
— Вы что, в снегу валялись? Почему у вас такой вид?
Луиза вжала голову в плечи, точно черепашка, девочка настолько привыкла к постоянному недовольству матери, что улыбка Марины стала для нее сюрпризом:
— Надо как-нибудь с тобой вместе покататься. Ничего, в Норвегии у нас будет много времени… Марш переодеваться! Обедать пора.
Лу побежала приводить себя в порядок, а я смотрела на комья снега, тающие на коврике, и гадала, что означает сцена, свидетелем которой я только что стала.
Мишаков и Марина разговаривали как близкие люди.
Вариантов два: либо Лазарева ненавидит бывшего партнера своего мужа, либо ее связывают с ним близкие отношения.
Не будь утреннего разговора с Мариной, я бы решила, что господин Мишаков и есть таинственный любовник Лазаревой и возможный отец Луизы. Но теперь мне совершенно ясно — банальные измены здесь ни при чем. Все куда серьезнее…
Вечером, когда мы с Лу запускали железную дорогу, подаренную кем-то на последний день рождения девочки, в комнату вошла Марина.
Лазарева несколько минут понаблюдала за нами, потом обратилась ко мне:
— Евгения, мне нужно с вами поговорить.
Я спустилась в гостиную, где впервые увидела эту женщину в тот день, когда Сташевич привел меня к ней в дом.
Жестом пригласив меня присесть, Марина опустилась в кресло.
— Я благодарна вам за все, что вы сделали для моей дочери, — светским тоном произнесла Марина Эдуардовна. — Но, боюсь, нам придется расстаться. Буквально через несколько дней мы с Луизой покинем страну. Как раз сейчас я веду переговоры о покупке недвижимости в одной из европейских стран. Надеюсь, моей девочке понравится жизнь там, и мы будем счастливы.
Я смотрела на Лазареву во все глаза.
Эта прямая спина, легкий макияж, светский тон и манеры вдовствующей герцогини никак не вязались с образом гопницы Масяни.
С чего вдруг такие перемены?!
Может быть, затянувшаяся депрессия закончилась? И я вижу ту Марину, которая была достойной супругой банкира?
— Вопрос оплаты вы решите с Иосифом Леонидовичем, — прохладно произнесла Марина, — но если вас что-то не устроит, вы всегда можете обратиться напрямую ко мне, и мы все уладим.
Другими словами, «ты просто наемный работник, тебе не место рядом с моей дочерью, так что забирай свои деньги и проваливай».
Очень доходчиво.
Я молча кивнула.
— Вы сможете покинуть наш дом уже завтра, — между тем продолжала Лазарева, изучая ногти на левой руке. — Поскольку Луиза к вам привязалась, мне бы не хотелось травмировать ее прощанием с вами. В одиннадцать нас ждут у зубного врача, и к тому моменту, как вернемся, надеюсь, вы успеете собрать вещи.
Вот стерва! Даже не даст мне возможности попрощаться с девочкой.
Ладно, я тоже не хочу расстраивать малышку.
Луизу ждут новые впечатления, поездка в другую страну. У детей короткая память, скоро Лу навсегда забудет меня.
Марина смерила меня оценивающим взглядом.
— Я рада, что ваши услуги не понадобились. У нас все будет хорошо.
— Нисколько не сомневаюсь, — я встала. — Покину ваш дом, как только вы уедете. Собственно, могу это сделать хоть сейчас.
Марина бросила взгляд за окно.
Неужели она действительно вышвырнет меня из дома таким образом? Нисколько не удивлюсь. Но в этот момент по стеклам ударили струи дождя. Обещанная оттепель наступила. К утру она съест весь снег, и следующее катание с горки Лу придется делать уже в Норвегии. Или во Франции.
— В этом нет необходимости. Уедете утром. На ночь я заберу Луизу к себе в спальню. Она очень любит спать с мамочкой. Кстати, няню, которую вы наняли, я сегодня утром уволила. Я сама займусь своей девочкой.
Ага, значит, и Мэри Поппинс указали на дверь!
Марина поднялась.
На каблуках она была немного ниже меня.
Мы смотрели друг на друга, не скрывая враждебности.
«Стерва! Твой ребенок был заброшен, болен и очень одинок. Я исправила это, наладила нормальную жизнь для малышки. Девочка привязалась ко мне, а я к ней. И теперь ты даже не даешь мне проститься с ней по-человечески!» — вот что было у меня на языке.
«Стерва! Ты заняла мое место в сердце моего ребенка. Ты смотрела на меня свысока, ты видела меня в унизительном положении, ты командовала в моем доме, подозревала меня в измене и следила за мной!» — вот что могла бы сказать Марина.
Но мы обе промолчали, холодно улыбнулись друг другу и разошлись.
— Луиза, иди к мамочке! — крикнула Марина. — Будем ночевать у меня. Хочешь зефира? А мультик про красавицу и чудовище?
Лу немедленно бросила свои игрушки и убежала в спальню матери.
Все. Больше я не увижу Луизу Леонидовну Лазареву.
Я поднялась в комнату, которую за время жизни в доме привыкла называть своей, и принялась неторопливо собирать вещи.
Может быть, уехать прямо сейчас? И наплевать на плохую погоду.
Верный «Фольксваген» довезет меня до дома. Еды в холодильнике, кажется, нет, да и цветы совсем засохли. Но зато какое-нибудь атрхаусное кино утешит меня, отвлечет от мыслей о маленькой принцессе.
Нет, не доставлю Марине Эдуардовне такого удовольствия! Не сбегу в ночь, как крыса с корабля. Уеду утром.
Кстати, это даже неплохо, то, что моя жизнь в этом доме заканчивается. Заработала я неплохо, хотя работа была не бей лежачего. Теперь буду думать, куда потратить денежки. Уехать, что ли, на Гоа? В Тарасове мерзкая погода, сырая холодная осень. А там теплое море, белый песок.
Стой, Охотникова, какое море, какие пальмы!
Ты забыла, что у тебя осталась нерешенная проблема? Точнее, две.
Ты пообещала Сташевичу пинками выгнать из города блондинку-шантажистку. Но тот, кто шантажирует тебя, — про него ты забыла? Расставание с маленькой Лу так травматично, что ты забыла о собственных проблемах? Которые, кстати, никто за тебя не решит!
Вот и чудненько, завтра же займусь операцией «Шантаж». Не придется скучать.
Когда сумка была собрана, я отнесла ее в машину, забросила на заднее сиденье, вернулась к себе и села у окна.
