– В-вижу…
– Вот боюсь я, быть великим бедствиям, – вздохнул Фиделис. – Потому ни наставить тебя толком не могу, ни задержаться… но ты помни, ты и сам за небо уйти сможешь, и своих увести. Коль совсем скверно станет, не убежать и не спастись, на месте стоя – представляй, что строишь лестницу в небо, широкую да прочную, из лучшего кирпича, и что ступаешь по ступеням этим, всё выше и выше; а как из мира выберешься, троп тебе много откроется, все к другим местам населённым ведут, выбирай любую. Ну, понял ли? – Лекарь потрепал Рико по вихрам. – Молодец, по глазам вижу, что понял. А теперь прости, дорогой – пора мне. Не тебе одному в эту ночь помощь требуется.
Глава 7
– Теперь вперёд, – резко скомандовал д’Ассини. – Не мешкая! Прикройте меня!
– А что с народом в храме? – не выдержала Клара.
– Сейчас увидишь, – бросил Ричард.
Перед ними раскрывалась просторная площадь, громада собора возвышалась над ними, вся усыпанная огоньками бесчисленных свечей во множестве окон. Гудение голосов, мерные подъёмы и падения торжественной, хоть и мрачноватой молитвы.
– Прикройте меня! – повторил Ричард. – Мне нужно совсем немного… совсем чуть-чуть…
Ангелы в ночном небе сбились в плотный комок, словно пчелиный рой вокруг матки. Они чего-то ждали – может, того мгновения, когда вожак их наконец-то увидит горстку дерзких чародеев?..
Из-за их спин, там, где остались тела незадачливого патруля, вдруг донёсся заполошный крик, а затем – судорожные удары колотушки ночного сторожа.
Клара ощутила колыхание потревоженной силы – чужой, Спасителевой.
Предводитель в небесах широко распахнул глаза; огневеющий взгляд рухнул вниз, словно стенобитный таран, Клара заскрежетала зубами – на плечи словно упала неподъёмная тяжесть.
– Прикройте! – выкрикнул Ричард, уже ни от кого не скрываясь.
Прикройте?! Но как?
Ангелы всем роем кинулись вниз, большие и малые; и лишь великан-предводитель остался там, на высотах.
Чужая сила, жгучая и колючая, окутывала Клару, словно душное жаркое одеяло. Что с ней делать, как прикрывать этого выскочку Дика, что он вообще задумал?!.
Лунный меч чертил в воздухе сложные фигуры, лезвие шипело, д’Ассини крутил его с такой быстротой, что невозможно было различить ни одного движения.
Клинок резал саму магию, плотно разлитую вокруг, рубил не железо, не дерево, не камень, но именно чужую чародейскую мощь, впитывал её в себя, и сталь Лунного меча полыхала всё ярче, всё яростнее.
– Теперь бейте!.. – Ричард задыхался. – Ангелы!..
Всех опередил, как ни странно, Роб Кламон. Его корсека затанцевала в такт смертельной пляске меча д’Ассини, и над сжавшимся клубком магов начал сплетаться голубоватый щит. Лезвия, крюки и остриё корсеки быстро раскалялись, вот они уже красные, вот краснота переходит в белизну – сейчас металл не выдержит, начнёт плавиться!
– Помогайте! – выкрикнул Роб. – Чертите, просто чертите!..
Замелькало вскинутое оружие; со стороны это могло бы показаться даже забавным – кучка взрослых машет безо всякого порядка клинками, словно сражаясь с тенью.
Замысел Кламона Клара понимала. Магические клинки строятся так, чтобы усваивать и преобразовывать любую силу, даже сугубо враждебную, чуждую, «неперевариваемую», как говаривал мессир Архимаг. Можно создать некое подобие истинного щита, на манер тех, что прикрывали чародеев в Межреальности.
Правда, ненадолго.
Кто-то из ангелов метнул первую молнию, рассыпавшуюся облаком белых искр – щит Роба Кламона выдержал. Рядом с молодым чародеем вдруг оказался Динтра, его собственный клинок вскинут, по лезвию мчит вереница хищных и злых даже на вид рун, стягивается в исчезающую точку возле острия; навстречу ангелам устремилась иная молния, изломанная, ветвящаяся; оплела, словно хищная лиана жертву, одного из малых ангелов и погасла.
Крылья ангела вспыхнули, мигом обернувшись чёрными бесформенными комками; он с диким воплем низринулся вниз, прямо на ждущие камни мостовой.
– Ага! – торжествующе каркнул д’Ассини. Его Лунный меч резко замер, а Клара ощутила злую и резкую пульсацию, биение раскрученной, разогнанной оружием Ричарда силы. Клинок в руках д’Ассини пылал, сталь распадалась чёрным пеплом, но одновременно стены и купола собора словно разом тяжко застонали человеческими голосами, как от нестерпимой боли. По камню и железу, по стеклу и мрамору побежали трещины, главный купол резко просел, окутываясь клубами пыли.
– Ричард! Люди! – завопила Клара.
Д’Ассини обернулся к ней, лицо искажено.
– Всё. Будет. Хорошо!..
Собор оседал. Медленно, но неуклонно. Проваливался в себя, но куда неспешнее, чем те храмы в Игнисе, которые маги успели обрушить.
Колоссальные двери перекосило.
– Ричард!
Он не ответил.
Ангелы, однако, резко поменяли направление. Вся их стая метнулась к разваливающемуся зданию, облепляя его со всех сторон. Двое ангелов побольше спикировали к захлопнувшимся и заклиненным дверям; мелькнула белая молния, но створки, похоже, защищала магия не менее мощная – они даже не шелохнулись.
– Вперёд! – рявкнул Ричард. – Вперёд, пока они заняты!
Лишь двое ангелов помельче попытались остановить чародеев. Волна магии накатила и схлынула, щит устоял, хотя Робу с Ритой и Мелвиллом пришлось размахивать руками, словно бесноватым на рыночной площади, примитивными и не шибко действенными способами удерживая защиту.
Громада Лаонтского собора кренилась – медленно, но верно; ангелы что было сил работали крыльями, и впрямь донельзя напоминая пчелиный рой.
– Ах, чтоб вас!
Ричард размахнулся Лунным мечом, словно разрубая что-то перед собой крест-накрест. Клинок яростно светился призрачным светом, дрожал, казалось – маг едва удерживает оружие в руках.
Огромную дверь собора наискось рассекла трещина, затем ещё и ещё. Заклинившие было створки медленно покачнулись, начали обваливаться, словно камнепад с горной вершины.
Из раскрывшегося тёмного зева, перепрыгивая через обломки рухнувших створок, на площадь ринулся запертый внутри люд; в криках и воплях, казалось, не осталось ничего человеческого.
– Кончайте ангелов! – гаркнул д’Ассини. – Всем, чем есть!..
Обычные заклятия практически не повиновались, но зачарованное оружие показало, что его не зря таскают с собой в дальние походы.
Полетели огнешары, сорвались с клинков молнии. Не такие, что сотворили бы сами чародеи, «старомодные», как сказала бы молодёжь, – не столь быстрые, не такие мощные, недостаточно разрушительные. Далеко не всегда магическое оружие набирает силу с годами; далеко не всегда «старое» означает «особо могущественное, с новым не сравнить».
