Он легонько пнул Доминика ногой. Раус одёрнул его.
— Осторожно! Ещё разбудишь его!
— Это может сделать только наша добрая сестрица! — с насмешкой ответил ему брат. — Смотри сам.
Опустившись на колени возле Доминика, Лигран оттянул тому веко и без того широко раскрытого глаза. Впавший в транс художник продолжал смотреть прямо перед собой.
— Видишь, — пожал плечами Лигран. — Он даже не знает, что мы здесь. — И Лигран отпустил веко.
Раус схватил Бена за руку.
— Хватит играться, давай доставим этого к Магуде.
Лигран помог брату поднять одурманенного Бена, они вынесли его из камеры и снова заперли дверь. Закинув руки Бена себе на плечи, они потащили его по коридору, ноги юноши безвольно волочились по полу.
Когда они проходили мимо камеры с медведем, тот тихо застонал. Лигран остановился. Он пнул решётку и рявкнул на несчастного зверя:
— Хочешь, чтобы я сходил за плетью? Вот тогда ты у меня поскулишь!
Медведь смолк, у него были печальные и тусклые, влажные глаза.
Братья остановились перед пещерой, в которую вела деревянная дверь. Она была незаперта. Раус дважды стукнул по ней ногой. Из-за двери раздался голос Магуды.
— Несите его сюда.
Пещера служила для бандитов арсеналом. Магуда Разан восседала на своих носилках, поставленных на четыре бочки с порохом. Здесь же ещё стояли бочки — одна на другой, а вдоль стен — множество кремнёвых мушкетов, ружий, копий и пик. В углу было свалено в кучи какое-то оружие странного вида.
Магуда показала на лежащий рядом с ней шнур.
— Свяжите ему руки за спиной и посадите на пол.
Раус выполнил приказ, опустив Бена так, что тот сел возле двух бочек с порохом. Раус и Лигран ждали дальнейших распоряжений. Магуда махнула рукой, отсылая братьев прочь.
— Теперь уходите. Оба. Через час приведёте сюда моих носильщиков. Стойте! Лигран, влей ему в рот немного из этого кубка.
Лигран взял у неё из рук кубок. Он оттянул голову Бена назад и тонкой струйкой влил ему в рот часть зелья. Бен проглотил жидкость и закашлялся.
— Достаточно, — подняла руку Магуда. — Это приведёт его в чувство.
Раус сделал вид, что старается быть ей полезным.
— Может быть, ты хочешь, чтобы мы побыли здесь, на случай, если он попытается…
И сник под презрительным взглядом сестры.
— Какой мне прок от идиотов? Убирайтесь! Оба!
Братья вышли, закрыв за собой дверь. Магуда пристально смотрела на Бена. Голова у него болталась из стороны в сторону, губы слегка шевелились. Он медленно открыл глаза и, дико озираясь, со страхом прошептал:
— Где мои друзья? Что ты с ними сделала?
Магуда сощурила глаза так, что остались только узкие щёлки.
— Твои друзья живы и надёжно заперты… — Она выдержала выразительную паузу. — Пока.
Бен заговорил как можно убедительнее, зная, что перед ним враг, не ведающий жалости.
— Мы не хотели причинить вам вред… Почему вы обращаетесь с нами как с пленниками? Пожалуйста, освободите хотя бы моих друзей, пусть они уйдут.
Старуха затряслась от беззвучного смеха:
— А ты смело врёшь, юнец. Вы пришли сюда спасать моего внука, но, увы, того Адамо, которого знали, больше нет. Он умер — и для меня навсегда.
Бен резко выпрямился.
— Умер?
Магуда ткнула себя в грудь.
— Не от моей руки, а по собственному упрямому выбору. Больше я о нём ничего не скажу. Ты хочешь свободы себе и друзьям? Возможно, я сохраню вам жизнь, но при одном условии, и выполнить его можешь только ты.
Бен нетерпеливо подался вперёд, в нём загорелась надежда.
— Скажи, что я должен сделать?
Магуда немного помедлила, постукивая ногтями по носилкам.
— Я знаю, ты человек особенный, так говорят мне знамения. Ты многое повидал за долгие годы, гораздо более долгие, чем могут судить по твоему виду обычные люди. Но я — Магуда Разан — не принадлежу к людям обычным. Дело вот какое: если я загляну глубоко в твои глаза, что я там увижу? Скажи мне.
Бен ответил настолько правдиво, насколько мог, чтобы не сказать ей слишком много:
— Мадам, я не могу судить о том, что видят в моих глазах люди. Может быть, они видят в них то, что хотят увидеть.
Магуда усмехнулась.
— Так обычно говорят глупым крестьянам предсказатели и шарлатаны. Они легковерны. Я же хочу знать, что можно прочитать в твоих глазах. Судьбу, будущее, знание… что бы это ни было. Но берегись, если я увижу там то, что мне не понравится, тогда тебе несдобровать, юнец!
Бен понял, что получает единственный шанс на спасение. Он боялся за себя, но ещё больше за своих друзей, ведь, к сожалению, ему было ясно, что Магуда не из тех, кто раздаёт пустые угрозы. Он бросил быстрый взгляд на зловещую старуху, она ждала его решения. Какой-то внутренний голос подсказывал ему, что она предчувствует недоброе. Обычно она оставалась в своей большой пещере, окружённая стражниками. Почему она решила встретиться с ним наедине? Неужели она боится того, что увидит в его глазах? Не хочет, чтобы кто-то стал свидетелем её слабости? Действительно ли Магуда столь могущественна и непобедима? Бен решил рискнуть и выяснить это.
— Надеюсь, мадам, то, что вы увидите у меня в глазах, придётся вам по душе. Ну что ж, я готов — смотрите!
Магуда поглядела на него, крепко зажмурилась и забормотала заклинания на каком-то древнем, непонятном языке. При этом она поглаживала череп, лежавший в носилках рядом с ней.
Смирившись со своей судьбой, Бен ждал, когда закончится странный ритуал. И вдруг неожиданно в его мозгу, сменяя друг друга, стали возникать разные картины. Он понимал, что передать их ему мог только Нед, — пёс посылал их с такой настойчивостью и силой, что они преодолели все препятствия. Бен не мог спрятать их в дальнем уголке сознания.
Глаза Магуды неожиданно открылись, она пристально уставилась на Бена, стараясь проникнуть в его мысли. Магуда подняла над головой руки, словно клешни, с длинными когтями.
— Ну, посмотрим, — прошипела она. — Гляди мне в глаза, мальчик, подчинись моей воле.
Бен встретил её гипнотический взгляд и, к своему удивлению, обнаружил, что ничего не почувствовал. Перед ним сидела просто противная злая старуха. Он улыбнулся, вспомнив, как только что Нед пытался его рассмешить и отвлечь от страшных видений.
Магуда вдруг заморгала, её руки стали опускаться.
— Что за чушь! Я вижу, как ты сидишь в каком-то густом лесу, размахиваешь руками и скачешь, как ребёнок. Нет, постой! Вот я вижу ярмарку в Вероне… какую-то глупую женщину, её лошадь встаёт на дыбы, а за ними гонится собака! Ты что, издеваешься надо мной, мальчишка? Решил, что над Магудой Разан можно посмеяться?
