Есения стояла у окна, расставив ноги и держась за подоконник. По её лицу безостановочно текли слёзы, пока Сергей трахал её сзади, не торопясь заканчивать. Первое время она, закрыв глаза, пыталась представить себе, что это Глеб. Но не смогла. Муж был пьян, говорил ей какие-то гадости, но Еся терпела, надеясь, что когда-нибудь это закончится. Он сжимал её грудь, больно оттягивая соски, целовал в шею, прикусывая кожу. И когда Есения уже решила, что это будет продолжаться всю ночь, он застонал и излился в неё.
– Отработала хорошо, – выдохнул Сергей, не торопясь покидать её тело. Обнял одной рукой, второй убирая от лица прилипшие прядки волос. – Хотя, когда у меня сосала, я подумал, что одного раза мне будет недостаточно.
Он вышел из неё и принялся натягивать брюки, а Еся так и стояла, оцепенев и глядя на то, как за окном идёт летний дождь.
– Теперь думаю – достаточно. Можешь возвращаться к своему щенку и теперь быть только его бл*дью.
Есения с трудом отошла от подоконника и начала натягивать на себя трусики и платье. На мужа она не смотрела. Он же как ни в чём не бывало оделся и набрал номер ожидающего внизу нотариуса.
Еся забрала сумочку и отошла к стене, будто желала слиться с обстановкой в надежде на то, что Сергей о ней забудет на эти несколько минут, пока они ждут. Но он всё не унимался.
– Вот так вот, Есения. Так чувствовал себя и я после того, как ночью обнаружил, что ты исчезла. Ты чувствуешь себя дерьмом? Ну же? Да или нет?
Еся медленно кивнула, переводя на Сергея невидящий взгляд, и наблюдая за тем, как он расплывается в улыбке.
– Вот и я себя так чувствовал. А сейчас всё как рукой сняло.
Он отошёл, чтобы открыть дверь, и через полминуты Есения дрожащими руками ставила подписи на документах, которые ей ловко подсовывал нотариус. Она не смотрела на то, что написано в бумагах, просто ставила росчерк за росчерком, и даже если бы ей подсунули на подпись собственный смертный приговор, она бы поставила своё имя под ним, не задумываясь. Лишь бы как можно скорее оказаться вне этой квартиры.
– Ну, вот и всё. – Сергей кивнул, когда Еся отложила ручку и поднялась с дивана. – Надо отметить это дело. Есения, ты с нами? У меня есть хорошее французское вино. Наверное, ты давно такого не пила.
Он ещё и издевался над ней. Но Еся готова была вытерпеть всё. Она помотала головой, схватила сумочку и выбежала в прихожую. Быстро надела туфли и распахнула входную дверь. Чемоданы с вещами так и остались стоять в прихожей – до них Есении не было никакого дела. Она выбежала в коридор, а когда услышала смех Сергея, помчалась к лифтовому холлу, чтобы поскорее покинуть этот дом и больше никогда сюда не возвращаться.
Улицы города дождя слились в сплошные линии: огни, витрины магазинов, набережные. Бегущие куда-то люди, торопящиеся спрятаться от ливня. Всё это мелькало, как в серо-мрачном калейдоскопе, понуждая Есению чувствовать, как к горлу подкатывает тошнота. О том, что произошло каких-то полчаса назад, она старалась не думать, но окружающая действительность врывалась в её мысли, заставляя Есю вспоминать всё до чёрточки. То, как Сергей брал её, как приказывал, словно она была его вещью. То, какой беззащитной оказалась она, оставшись наедине с мужем. И какой глупой была, когда отправилась к нему одна. Судорожные рыдания подкатили к горлу, и Еся выкрикнула водителю такси, чтобы он остановился у обочины.
– Виола, это ты? – Есения буквально кричала в трубку, перевесившись через перила набережной. Там, внизу, бурлили чёрные воды Невы, а сверху на Есю падали потоки летнего ливня, который казался сейчас ледяным.
– Господи, Есенин! Что у тебя с голосом? Что случилось?
– Он меня изнасиловал!! Он заставил меня с ним трахаться!
– Боже. Стоп. Что случилось? Ты можешь сказать мне? Кто тебя изнасиловал? Что произошло? Еся, ты меня слышишь?
Есения прикрыла глаза, капли дождя смешивались с беспрестанно текущими из глаз слезами. Наверное, она похожа на чучело – мокрая, с растёкшейся тушью. Но ей нет до этого никакого дела.
– Сергей. Я была у него. Хотела подписать бумаги, чтобы стать свободной.
– Так. Ты где сейчас?
– Неважно. Он заставил меня с ним трахнуться. Хотел наказать за то, что мы с Глебом сделали.
– Ты где сейчас? Можешь сказать?
– Да я не знаю! Где-то на набережной. Это неважно. Виола, мне так плохо. Никогда так плохо не было.
– Скажи мне, где ты? Попробуй узнать адрес, ну или опиши место. Я попрошу Жорика меня довезти, и мы тебя заберём, хорошо?
– Нет. Я должна быть с Глебом. Я еду домой. Меня ждёт такси. Прости, что вывалила на тебя всё это.
– Есенин, маленькая, ну ты чего? Давай так. Приезжаешь домой, и едете с Глебом к нам, идёт?
– Хорошо. Хорошо, спасибо.
Еся отключила связь, развернулась и побрела обратно к такси.
Всё было до боли родным и знакомым. Оно стало таким за считанные дни, но Еся уже успела полюбить и большую прихожую, где Глеб в беспорядке бросал обувь, а Есения за ним прибирала. И кухню, где мерно тикали часы. И их спальню, где они вытворяли такие безумства, что Еся порой не верила, что она способна на такое. Сейчас, когда она прошла в гостиную, ей показалось, что она оскверняет своим присутствием весь этот мир, который принадлежал только ей и Глебу. Есения прислонилась спиной к стене и сползла по ней вниз, устраиваясь на полу. Обхватила руками колени, прижимая их к груди. Одежда её была мокрой и неприятно липла к телу, но Есе было всё равно. Она ждала, когда в их мир вернётся Глеб. Настало время рассказать ему обо всём. Признаться в том, что случилось и надеяться на то, что Кузнецов всё воспримет нормально. Она пыталась думать о случившемся нейтрально. Уговаривала себя мыслить логически. Это всего лишь её муж и всего лишь секс с ним. Так стоит ли делать из всего катастрофу? И тут же начинала ненавидеть себя за эти мысли. Только Глеб имел право её трогать. Только его она хотела. Только с ним добровольно шла в постель. Всё остальное было насилием не только над её телом, но и над её душой.
Есения принялась раскачиваться вперёд-назад, словно это могло движение могло её успокоить. Это ещё ни разу не срабатывало, но Еся продолжала двигаться, пока в замке входной двери не повернулся ключ. Тогда она медленно поднялась и обхватила себя руками, задерживая дыхание. Встречать Глеба не пошла – ноги словно приросли к полу, и пошевелиться Еся не смогла бы, даже если бы захотела. Он появился в гостиной через минуту, которая показалась Есении вечностью. Глеб не спрашивал, дома ли она, как делал это всегда, когда возвращался в их квартиру. Просто молча стаскивал обувь и вешал куртку – Еся жадно вслушивалась в каждый звук, исходящий из прихожей.
– Я знаю, что ты была с Сергеем, – с порога произнёс он, и сердце Еси пропустило несколько ударов. В его глазах разливалась ставшая привычной безуминка, от которой Есения никуда не могла спрятаться. И с которой ничего не могла поделать. Глеб остановился возле дверного проёма, небрежно облокотился на стену, всем своим видом говоря, что речь идёт о чём-то совершенно обыденном. В то время, как Еся задыхалась.
