– Ну, я всё, – проговорил парень, выставляя на ленту две бутылки молока и начиная выбирать сигареты. – Ты ещё чего-нибудь хочешь?
– Нет. Только если домой.
– Хорошо. Сейчас поедем.
Он молча расплатился за покупки, молча вышел из маркета и молча сел за руль, предварительно усадив в машину Есению.
– В парк поедем? – уточнила она.
– Да.
И всё. Он оставил ей лишь потребность сжимать ручку дверцы до боли в костяшках пальцев и уговаривать себя молчать. Не спрашивать его ни о чём, не требовать ответа на главный вопрос. Ей казалось, что это точка. Всё. Конец. Он просто отвезёт её обратно в Питер и исчезнет, будто его и не было. А Еся не понимала, что с этим делать. Она же влюбилась в него, как школьница… В то, как он сосредоточенно ведёт машину, как курит, жадно, вдыхает дым так долго, что успевает уничтожить треть сигареты за одну тягу. Она же влюбилась в него, как девчонка. Какая же она глупая.
И теперь это молчание поглощало то, что было между ними. Отделяло её от Глеба, а Глеба от неё. Но и нарушить его Еся не могла. Потому что тогда их разговор начался бы с её истерики.
– Я не знаю, зачем это сделал, – тихо проговорил Глеб, когда они устроились на скамейке в парке, и Есения успела скормить наглым голубям половину своей булки. Есть не хотелось. Хотелось уничтожить этот холод между ними, но Еся не знала, как.
– Привёз меня сюда? – уточнила она, стараясь, чтобы в голосе не было горечи. – Я рада, что мы сюда приехали, правда.
Она всё же не сдержалась, и её голос дрогнул.
– Нет. Ты не понимаешь. – Глеб сделал глубокий вдох, оперся локтями на колени и стал рассматривать асфальт дорожки. – Меня сейчас изнутри как будто демоны рвут на части.
Есения замерла, удивлённо моргнув. Нет, она не понимала этого парня. Вообще.
– Почему? – только и смогла выдавить из себя, не поворачивая к нему лица.
– Потому что я творю настоящую х*йню. Сначала привёз тебя к матери. А ведь ты не моя. А мне хотелось соврать себе, что ты принадлежишь мне. Потом Олеся…
– Ты трахался с ней?
– Пару раз.
Еся сделала глубокий вдох, резко поднялась со скамейки, но тут же почувствовала, как Глеб с силой сжимает её запястье пальцами.
– Мне больно было.
– Знаю. Сделал специально. Хотел, чтобы ревновала.
– Сволочь!
– Прости.
Он дёрнул её на себя. Грубо, понуждая почти упасть ему на колени. Булочка выпала из рук Есении, но ей было всё равно. Она испытывала уродливую смесь из самых полярных чувств: от радости, что Глеб намеренно заставлял её ревновать, до злости и желания его убить. Медленно и кроваво.
– Я же с ума схожу по тебе, неужели не видишь? – Глеб с силой сжал её руками, прижимаясь к Есе, а она только сейчас поняла, что вцепилась в его запястья ногтями, оставляя на коже глубокие следы. – Как подумаю, что ты к нему вернёшься, пи*дец. Как будто сам тебя ему отдать должен.
– Глупый.
– Наверное. Ведь знал, на что шёл.
Еся разжала ладони и попыталась развернуться в его руках. Устроилась сверху, садясь лицом к нему. Что сказать ему? Нечего. Из того, что он хочет услышать. А может, не хочет. Может, муж и есть тот крючок, на котором он держится. Стань она свободной, одной из тысяч, кого он мог иметь по выходным, и она перестанет быть ему интересной. Инстинкт собственника никто не отменял.
– Давай не будем об этом. – Есения легко коснулась губами его рта. – Я с тобой. И хочу с тобой быть.
– Я не знаю, на сколько меня хватит.
– Что ты предлагаешь мне сделать?
– Ничего. Я попробую принять тот факт, о котором ты меня сразу же честно предупредила.
– Хорошо. Ты же знаешь, я с ним почти не вижусь.
– Только это и даёт мне возможность не слететь с катушек.
Еся поёрзала, устраиваясь на нём удобнее, на что получила предупреждение в виде крепкого сжатия ягодиц ладонями Глеба.
– Поцелуй меня, – попросила, подаваясь к парню. – Только нежно и осторожно.
– Боишься, что иначе трахну прямо здесь?
– Нет, не боюсь.
Она провела языком по его губам, хранящим запах сигарет, и скользнула в его рот, когда он приоткрыл его, чтобы поцеловать Есю. Целовался Кузнецов также безупречно, как и трахался. Он нежно обводил её язык своим, понуждая Есению стонать ему в рот от удовольствия.
– Ехать нужно. Не хочется, – призналась она, когда смогла оторваться от Глеба. – Отвезёшь меня ещё куда-нибудь в другой раз?
– А куда хочешь?
– Мне всё равно. Мы же решили, что это неважно.
– Хорошо. Отвезу.
Он поднялся со скамейки, так и держа Есению под попу, и осторожно опустил на землю, прижимая к себе.
– Теперь же со мной можешь делать, что захочешь, – серьёзно глядя ей в глаза, проговорил он, снова целуя.
– А раньше… разве не могла? – выдохнула Есения, пытаясь сделать полноценный вдох.
– И раньше могла. Когда трахались. А теперь вообще можешь.
– Кузнецов… – Еся покачала головой, отстранилась и взяла его за руку. – И чего тебе нормальная баба не досталась, а?
Она лукавила. От того, что ему досталась именно она, Еся сходила с ума. С каждой минутой, проведённой рядом с ним, всё сильнее.
Сергей и слова не сказал ей, когда она вернулась после почти трёхдевного отсутствия. Он работал над бумагами у себя в кабинете, когда она вошла в тишину их квартиры и, сбросив туфли, внимательно осмотрела себя в зеркало. Засосов вроде не было, губы искусаны, но это ерунда. Последний раз Глеб оттрахал Есю прямо в джипе, остановившись в одном из дворов в паре кварталов от её дома. Брал так жёстко, что она кричала, как сумасшедшая. Между ног до сих пор саднило, будто её отымели как минимум двое одновременно. Он не позволил ей и слова сказать. В этот раз никаких новых правил. Он говорил – она делала. И снова в его глазах плескалось безумие, которое рождало внутри Есении страх. Словно он был животным, а она не знала, хватит ли её дрессуры, чтобы удержать Глеба на цепи.
– Сергей Леонидович, я вернулась. Как у вас дела? – Она заглянула в кабинет и снова надела дежурную улыбку, с которой в последнее время всё чаще обращалась к мужу.
– Отдохнула? – Он поднял взгляд от бумаг и также холодно улыбнулся жене в ответ.
– Да. У Колесниковых на даче была. Воздух там свежий.
– Ну, хорошо. А я тебя уже искать собирался. Что-то чувствую себя неважно.
– Может, врача вызвать? – забеспокоилась Еся.
– Да что мне этот врач? Ты дома, теперь вылечишь меня быстро.
Он медленно поднялся, вызвав у Есении желание немедля сбежать. Так же неспешно подошёл к ней и обхватил ладонью её лицо. Опять страх, что он захочет её взять, разлился по венам отравляющими волнами. Есения натянуто улыбалась и прямо смотрела в глаза мужа, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.
