«Кто вообще читает это? Убогий текст, отвратительный герои. Мазохиста и больной.»
«Автор, ты бы хоть постыдилась поднимать в произведении такую серьезную тему. Нужно быть психиатром, чтобы написать такой роман!»
Так, все хватит.
Резко перестаю читать комментарии от безликих анонимов и перехожу к личке, которая завалена письмами от постоянных читательниц. По телу разливается уже знакомое тепло, пока я читаю все и отвечаю на каждое. Остается только одно сообщение… от автора, который раньше стоял на втором месте. Мне не нужно открывать его, чтобы понять, что там написано. Наверняка, хочет поинтересоваться «кто я такая и откуда вылезла».
Но у меня нет ответа на этот вопрос. Думает, мне приятно видеть, как по труду, в который я вложила столько сил, мягко говоря катком проехались? Нужно ли мне это второе место такой ценой?
Я открываю душу всему миру, и любой может подойти и плюнуть в нее. Вот что значит быть автором.
Я чувствую себя совершенно разбитой, все еще не понимая, почему Алекс предложил нам писать вместе. Я безнадежна, неужели он не понимает? Что он во мне нашел? Уверена, что весь этот спектакль ему нужен для того, чтобы затащить меня в постель, и сегодня я в этом убедилась. Как только ему это удастся, он мое имя забудет, и не будет никакого скандального новогоднего романа.
Обнимаю подушку и, сворачиваясь в позу младенца, начинаю конкретно жалеть себя и ненавидеть весь белый свет, считая себя самым одиноким существом на свете. Если бы у моей жизни было бы книжное название, не сомневаюсь, она бы называлась «сто лет одиночества». От нахлынувшего потока слез меня спасает вибрация телефона и, разлепив мокрые веки, я вглядываюсь в экран, читая сообщение от Алекса.
«Ты не пришла на пару. Не заставляй меня тебя наказывать,» — сухо и лаконично пишет он, но меня мгновенно бросает в жар. Черт. Зачем только я выслала ему свой номер? Это случилось в момент помутнения, когда я еще не до конца отошла от случившегося. Идиотка.
— Пошел к черту, — вслух говорю я и удаляю сообщение, читая другое, от Дарка. С каким-то мрачным удовлетворением я осознаю, что его смс больше не вызывает трепета в моей душе.
ADark: Ну как ты, моя Оуэшэн? Что делаешь?
OceanHeart: Вышла из душа. Я хорошо, но как всегда расстраиваюсь из-за того, что очередной мой творческий порыв никто не оценил.
ADark: Пришлешь фотку?
OceanHeart: Не думаю, что это хорошая идея.
ADark: Мне понравилась последняя глава. Горячая. Невыносимо знать, что ты такая же… ты, правда, хотела бы того, на что пошла твоя героиня?
OceanHeart: Ты же знаешь. Я только за то, чтобы попробовать что-то новое. В пределах разумного.
ADark: Разве то, что в твоей главе — это в пределах?
OceanHeart: О да…
ADark: Так значит, тебе нравится, когда тебя связывают и игры с клубникой и льдом? Нам необходимо встретиться на Рождественских каникулах.
OceanHeart: И когда же мы встретимся?
ADark: Скоро. Ты даже не представляешь насколько.
OceanHeart: Хватит говорить загадками. Когда?
ADark: Скоро я вернусь из командировки, и мы встретимся.
OceanHeart: В какой день?
ADark: Черт, оушэн. Мне пора на совещание. Прости.
OceanHeart: Пока, — сухо бросаю я, понимая, что наше интернет-общение сходит на нет. Теперь мои мысли заняты Алексом, переводом, романами… я просто не могу позволить себе как и раньше сходить с ума по анониму, который кормит меня «завтраками» и ни к чему не приводящими намеками.
Мне совершенно нет желания никуда идти. Бывают такие дни, когда хочется укутаться в одеяло, читать книги, пить горячий чай… и плакать, обещая себе, что завтра мы обязательно начнем «новую жизнь».
В такие дни я всегда говорю себе, что завтра — не существует. Встаю с кровати и начинаю делать что-то уже сейчас, иначе так можно проспать всю свою жизнь и упустить все возможности, которые дарит Вселенная.
ГЛАВА 9
Душевный огонь не видно. Но как от него тепло…
Аневито Кем
Лана
— Боже, Лана, это никуда не годится! Что с твоим голосом? Точнее, что со слухом? Ты же в ноты не попадаешь! — рявкает Лидия, когда я захожу в гримерную, вытирая пот со лба, безумно устав после очередного концерта.
— Я старалась петь тише, просто я сорвала голос… — растерянно оглядываю хамоватую блондинку, облаченную в красный брючный костюм, сидящий на ней как влитой. Вот стерва.
— Никаких «просто»! Это уже второй раз за неделю, когда я тобой недовольна! И я штрафую тебя на пятьсот долларов, — Лидия смотрит на меня с долей превосходства и пренебрежения, и мои руки автоматически сжимаются в кулаки. — Я же знаю, что ты умеешь петь, Лана, так выкладывайся на полную. Что за безалаберное отношение к работе? Такое чувство, что ты специально фальшивишь! — кидаю яростный взгляд на Лидию, параллельно снимая с себя неудобное концертное платье.
Пятьсот долларов. Это сильно ударит по моему бюджету, особенно сейчас, когда всем нужно купить подарки на Рождество и Новый год. А еще новый телефон и подарок для папы на день рождения… как все не вовремя. Дерьмовый день. «Новая жизнь» откладывается на неопределенный срок. Может быть, поход к родителям исправит ситуацию? Сейчас я даже готова с папой помириться, лишь бы почувствовать себя лучше, сбежать от угнетающего чувства одиночества и забыть о том, как сильно разочарована в самой себе.
«А еще тебя сегодня ждет Алекс. И ты могла бы написать новую главу новогоднего романа, помнишь, Лана?»- раздается собственный едкий голосок внутри, что действует мне на нервы хуже любого раздражающего будильника.
— Ни за что, — вслух отрезаю я, качая головой. После того, что случилось сегодня в кабинете, не надо мне никакого Алекса. Ведь знаю, что это путь в никуда, в пропасть. Джордан сказал, что я буду считать минуты до встречи с ним, но он ошибся: скорее я считаю секунды до того дня, когда сдам экзамен по философии и избавлю себя от необходимости лицезреть его каждый день.
Вот так. И чтобы не «сорваться» и не послать свои принципы к черту, я достаю из сумочки записку с адресом Алекса, быстро пробегаюсь по нему взглядом и, предварительно разорвав бумажку в клочья, без капли сожаления отправляю их в корзину.
Квартира отца в «Панораме» встречает меня ужасающей тишиной. На доли секунд даже сердце замирает от страха: в такие моменты я всегда переживаю за своих близких и еще больше понимаю, насколько сильно их люблю и как глупы и бессмысленны наши ссоры.
— Мисс Мейсон, добрый вечер, — по лестнице спускается мистер Вуд — наш домоуправляющий, который постоянно следит за порядком в доме и работой прислуг.
