— Сэт, я поговорю с ним, вызову такси и поеду домой. Не волнуйся, наш разговор будет коротким, — обещаю другу я, пытаясь вырваться из хватки Майкла.
— Я буду ждать здесь, — ворчит Сэт и отряхивает пыль со своего пиджака. Друг понял меня без слов. В клубе есть охрана, Майкл ничего мне не сделает…
Но он потянул меня к выходу с террасы, для выяснения отношения. В темноту. Туда, куда не достают огни от клуба. Туда, где всего в нескольких шагах холодная соленая вода. Ветер дул так, что мои волосы спутывались в воздухе, но мне не было холодно. Кровь внутри закипала у нас обоих, и я приготовилась к новой драке с Майклом.
— Куда меня тащишь? — остановила его я и расцепила наши руки, хоть это и стоило мне усилий.
Майкл развернулся ко мн, и резко ударил кулак об свою раскрытую ладонь. Взгляд — ревнивого безумца.
— Что это было?! Что это за парень?! СЭТ?!
— Это мой друг, Майкл…в школе с нами учился…
И почему я оправдываюсь?! Разве не этот кабель еще десять минут назад развлекался с длинноногой красоткой?! Возмущение зашкаливало. Несправедливо.
— ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ! — взревел он, взмахнув руками. Боже, я боялась, что он меня сейчас тоже ударит.
Пусть только попробует. Тут же потеряет меня навсегда.
— ТЫ СО МНОЙ! Ты — моя.
Я рассмеялась ему в лицо. Говнюк, который высказал мне «пшла вон», сейчас заявляет совсем другое.
— Майкл, ты нормальный человек?
— НЕТ!
— ИДИ К ТОЙ ТЕЛКЕ, что тебе от меня нужно? Я перестала быть твоей и никогда не была! Забудь!
Океан принес огромную и шумную волну, заражаясь нашим с Майклом настроением.
— А ты пойдёшь к нему? К Сэту? Определись, Мика! Не верю, что все было фальшью! Имитировала значит, да?
— Имитировала, и еще как. Я – актриса Майкл. Хотела попрактиковаться.
— Тебе, что, в порно предложили сниматься?
— ДА ПОШЕЛ ТЫ! — я занесла на него ладонь и хотела снова его ударить, но он успел поймать мое запястье.
— Что тебя не устраивало?! Чего тебе было мало, а?! Зачем начала сегодняшний разговор?!
Мы оба были не в себе.
Я смотрела в его полное жестокости лицо и испытывала гольную ненависть, но не только. Он переворачивал в моей душе все с ног на голову. Я знала, что это маска.
Что его взял псих. Что он злится, потому что думал, что я с другим. Что сделала ему больно, называя «Ником», ударила по самолюбию…
И не могла ненавидеть одновременно.
— Что не устраивало?! Что ты просто взял и отпустил меня! Выгнал, как последнюю шавку из своей тачки!
— Это не так… — его голос вдруг наполнился болью.
— Сам только что зажимался с какой-то девкой! Да не нужны мне такие отношения, Майкл! Как на углях!
— ВРЕШЬ!
Я нападаю на Майкла, мои ногти впиваются в его шею. Царапаю его кожу, с удовольствием наблюдая, как оставляю на его теле красные полосы. Это тебе, за эту тварь, с которой ты обжимался в клубе.
Я бью его по щекам, он ловит мои руки. Знаю, ему не больно и стоит огромных сил, чтобы не всыпать мне в ответ, и также знаю, что он никогда этого не сделает.
— Тупой! Эгоистичный! Боксер! — я бью Айка в грудь кулаками, в его пьяных глаза наконец появляются признаки разума. Он не морщится, когда я царапаю, бью, оставляю на нем красные борозды. Он спокойно принимает все мои удары.
— Бей меня, Мика, да сколько влезет, бей…! — а потом из его губ вырывается смешок, который злит меня еще больше.
Хочется выплеснуть на нем всю свою злость.
— За то, что называл меня обидными словами!
— Ага, давай…
— За то, что напился! И за эту шлюху из клуба!
— Ну, еще за что? Еще за что? — заманивал в свой капкан он, пока я развела настоящую борьбу и уже не могла остановиться. Этому придурку это нравится. Нравится драться!
— За то, что додумываешь за меня! За то, что не понимаешь…что к тебе чувствую! — мой голос срывается, я начинаю рыдать, и мне так стыдно, за то, что он это видит.
Открылась ему. Снова. Хорошо хоть «люблю» не сказала, а то бы его уже и след простыл.
— Мика...
— Просто оставь меня в покое! Что ты там сегодня сказал? Так отвечай за слова! Что не хочешь меня видеть!
— Но я солгал, малыш, — он за одну секунду прижал меня к себе, как раз тогда, когда я ударила его в грудь. Мои слезы были на его ключицах, Майкл сжал меня в своих стальных объятиях. Его губы гуляли по моим скулам, хаотично зацеловывая меня.
— Ты мне нужна, — прошептал он, хоть его язык и немного заплетался от трехчасового пьянства. — Каждый час, каждый миг.
Я расплакалась еще сильнее, не веря в то, что он говорит это. И так...что хочется верить.
Может, он любит меня? Любит? Правда, любит? По-своему, не так, как Ник, но я не вправе осуждать его за это…
Нельзя жить прошлым, это путь в никуда.
Нельзя им жить. Но нужно помнить. И я помню Ника, я люблю его, но это не уменьшает чувств к Майклу. Как я запуталась…
— Малышка, ты мне нужна прямо сейчас, — выдыхает он, я чувствую, как его руки ложатся на мои ягодицы, собирая платье. Он приподнимает их, прижимает животом к члену, мне хочется чувствовать его больше, глубже, а не через ткань джинсов.
— Необходима, как воздух…я умру, если не трахну тебя прямо сейчас, — с придыханием продолжает шептать он, и я вроде пытаюсь вырываться, но ноги подкашиваются.
Здесь совсем рядом столько людей…если нас увидят?
— Нас не увидят, — шепчет он, разрубая мои сомнения на куски. Его губы ласкают мою шею, спускаются к груди. Он обхватывает мой сосок зубами, прямо через ткань платья, и я выгибаюсь ему навстречу, понимая, что он снова пробил все мои защитные механизмы.
Злости не осталось.
— Майкл…прости, я была так не права...
— К черту все, ты меня прости, — он рывком снимает с себя футболку, и я припадаю к его теплой горячей груди. Боже, это такое наслаждение, что у меня нет слов. Мой сильный мужчина.
Охваченная полнейшим безумием, я уже не думаю о людях. Не думаю ни о чем.
Он рвет на мне платье, за что хочется его убить, но позже…
— Какая плохая девочка, — он шлепает меня по заднице, намекая на то, что я без белья. Я одела платье без лифчика, облегчив ему доступ к своей груди. — Точно не склеить кого-то пришла?
В его голосе мелькает то злость, то ненависть, то обожание. У меня голова идет кругом от этих разногласий в его душе.
— Ты опять! — толкаю его изо всей силы, так, что он делает шаг назад. Я пячусь от Майкла, наблюдая за тем, как он голодным и безумным взглядом рассматривает мое тело. Что у него на уме — одна похоть или что-то большее?
