– Я очень благодарен тебе за возможность поработать со своим отцом. – Маджед легонько сжал ее руки, а потом отпустил их, чтобы не поддаться искушению прижать ее к себе и искать забытья в ее объятиях. Близость могла принести облегчение на короткое время, но потом могла обернуться полной катастрофой. А Маджеду не хотелось сделать что-то такое, что вынудит Сару вернуться домой.
– Ты останешься?
Она изучающе посмотрела на него, а потом кивнула:
– Пока да.
У него отлегло от сердца.
– Спасибо. – Маджед с трудом сдержался, чтобы не броситься к ней и не поцеловать. – Мне нужно идти. А ты отдыхай и набирайся сил.
Он кивнул и поспешно вышел из комнаты.
– Сара?
Маджед постучал в открытую дверь ее гостиной. Сидевшая на диване с журналом в руках, Сара подняла глаза и жестом пригласила его войти.
– Доброе утро.
– Хорошо спала?
– Наверное, так же хорошо, как и ты.
– Все наладится. Обещаю. Хотя мои новости вряд ли тебя обрадуют.
– Говори, как есть. – Сара бросила журнал на столик. – Меня изгоняют или…
– Ничего подобного. Моя мать ждет не дождется, когда сможет показать тебе дворец и познакомить с нашими родственницами.
– Но отец?
– Я не видел его со вчерашнего вечера. Но десять минут назад мне передали, что с сегодняшнего дня я приступаю к исполнению своих обязанностей при дворце.
– Ого. Но это ведь… хорошо, не так ли?
Маджед не знал. Но надеялся, что она права.
– Ты расстроен, потому что думаешь, что бросаешь меня одну?
В точку.
– Маджед, не волнуйся за меня. Со мной все будет в порядке. – Сара вдруг улыбнулась. – Твоя мать наверняка позаботится об этом.
Так и будет. Просто Маджеду хотелось лично показать ей Кедда-Джалил.
– Я могу сказать им, что приступлю к своим обязанностям на следующей неделе.
– Не вздумай! – вскочила Сара. – Это же проверка.
– Чего?
– Твоей решительности и… и упорства.
Она говорила так, будто его отец пытался отпугнуть их. Возможно, она была права.
– У тебя есть время поговорить?
– Да.
– Я тут подумала… Тебе кажется, что отец винит тебя в смерти Ахмеда. И что он не может простить тебя.
Тяжело сглотнув, Маджед молча кивнул.
– Так вот, по-моему, ты ошибаешься.
Ее уверенность разозлила его, но он сдержался, чтобы не нагрубить ей. В конце концов, если бы не Сара, они бы уже сидели в самолете и летели обратно в Австралию. И кто знает, когда он ступил бы на родную землю в следующий раз?
Она потянулась к нему и прижала ладонь к его щеке, и ее тепло утихомирило бурю, которая бушевала внутри его.
– Ты так много страдал. Вы все страдали. Моя семья распалась, но только потому, что родители позволили горечи поглотить их. Я умею распознавать такого рода озлобленность. Маджед, с твоей семьей происходит что-то другое. Я не могу сказать, что именно, но, может, мы с тобой сумеем найти ответ.
Затем она убрала руку и, сев обратно на диван, выжидательно посмотрела на Маджеда. Он коротко кивнул и присел рядышком с ней.
– Я тебя слушаю.
– Тебе нужно отложить в сторону свое чувство вины. Отрезать его от себя. Сможешь это сделать?
– Я попытаюсь.
– Так вот. Первым, что сказал мне при встрече твой отец, было: «Спасибо, что вернула моего сына домой».
У Маджеда отвисла челюсть.
– А потом, с тобой, он вел себя очень холодно и отстраненно. Почему он прятал свою радость от тебя? Я не вижу в этом никакого смысла. Правда, ты отвечал ему точно такой же сдержанностью. – Сара перевела дух и продолжила: – Я сказала ему, что, если тебе не дадут занять трон только потому, что ты женишься на западной женщине, я вернусь в Австралию без тебя. Лишу тебя возможности видеться с ребенком, и мы сохраним всю эту историю в тайне.
– Ты на самом деле имела это в виду?
– Не отвлекайся, – отрезала Сара. – Твой отец пришел в ужас, что я вообще могла подумать о чем-то подобном.
Маджеду казалось, что он забыл, как дышать.
– Он сказал, что, если я лишу тебя ребенка, это убьет тебя.
Правда?
– Маджед, если бы тебе пришлось выбирать между твоим королевством и ребенком, что бы ты выбрал?
– Моего ребенка, – не колеблясь, ответил он.
– И твой отец знает это.
Вот она, причина его помилования.
– Из-за того, что я беременна, я все время думаю о нашем малыше. Моя любовь к нему так сильна… что я готова на все ради него. Поэтому, когда я смотрю на твоего отца и вижу, что его слова и поступки конфликтуют друг с другом, я спрашиваю себя, в чем дело? Чего он боится? – задумчиво посмотрела на него Сара. – Каким отцом он был, когда ты рос?
Губы Маджеда дрогнули в улыбке.
– Любящим. Строгим, но любящим. Он находил время для своей семьи, несмотря на то, что был завален работой. Он говорил, что его семья – это его сила. – Смерть Ахмеда подкосила отца и обнажила его самые уязвимые места. Она опустошила его. – Возможно, он до сих пор горюет, потому что никто не сможет заменить Ахмеда…
– Но кто-то должен занять трон после твоего отца, – заметила Сара.
Может, Рашид не винил его в смерти Ахмеда? Может, все дело в том, что присутствие младшего сына усиливало боль от потери старшего? Маджед никогда не думал об этом.
– Мне нужно все исправить. Не знаю, как я это сделаю, но я считаю, что мой отец достаточно настрадался.
Сара кивнула, и он вдруг подумал о том, что, если бы не она, он бы никогда не поменял свое отношение к отцу и продолжал бы тонуть в море самосожаления. Она заставила его посмотреть дальше своей боли, и вместо отчаяния он увидел надежду.
– Я невероятно благодарен тебе. – Маджед крепко сжал ее плечи. – Мне не приходило в голову посмотреть на эту проблему под другим углом.
– Не стоит благодарности. Я просто забочусь о благополучии нашего ребенка.
Маджед думал сейчас не о малыше, а о самой Саре. Он вдруг осознал, что теперь ему хотелось жениться на ней не только из-за ребенка, но из-за нее самой. Он хотел, чтобы она была в его постели каждую ночь. Пусть она не была уроженкой Кедда-Джалила, но из нее получится хорошая жена для него.
Сара словно почувствовала ход его мыслей, высвободилась из его рук и подошла к столу, чтобы налить себе воды. Маджед последовал за ней. Он не хотел, но его словно что-то притягивало к Саре. Не давая себе времени подумать, он убрал волосы с ее шеи и прильнул губами к ее нежной коже.
