– Госпожа! Госпожа! Вам письмо от светлейшего! Ваш дядюшка прислал письмо с почтенным целителем, который просит о встрече.
Наргис отпустила упругую ветку, отчаянно пытающуюся вырваться из ее рук, крепче сжала ножницы, посмотрев на охранника. Письмо? От дяди или от Надира? Сердце пропустило удар, тревожно замерев, затем стукнуло глухо и сильно. А потом она увидела идущего к ней человека, и все то же сердце предательски понеслось вскачь, потому что Наргис вдруг испугалась даже сильнее, чем ночью.
Он говорил что-то учтивое и безобидное, любезно улыбался, смотрел на нее восхищенным и откровенным мужским взглядом… А внутри Наргис билась перепуганная маленькая птичка, в клетку которой запустил лапу очень красивый кот. Только какое дело птичке до его красоты?
Словно во сне она провела почтенного целителя в дом, каждую минуту напоминая себе, что нельзя выдать страх. Велела подать кофе и закуски, взяла послание. Беспокойство за Надира так и кололо, не отпустив даже после прочитанного письма. Могло ли быть так, что дядя лгал ей? Нет, наверное… Но между Харузой и степным городком, название которого тотчас вылетело у Наргис из памяти, много дней пути, а страшный гость приходил сегодня ночью! И это значит, что Надир может быть в смертельной опасности. Или уже… Нет, не думать об этом.
Ей захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве после жуткой сказки о дэвах и гулях!
А вместо этого приходилось улыбаться и беседовать, все время пытаясь понять: он или не он? Голос, кажется, другой, не такой низкий, но тоже мягкий и вкрадчивый. А выговор? Ей казалось, что она на всю жизнь запомнила выговор ночного гостя и сможет узнать его даже по паре слов, но Раэн говорил – и Наргис, едва разбирая слова, терялась в непонимании. Что, если это случайность?! Ведь может этот любезный красавец быть обычным целителем на службе ее дяди? Дядюшка пишет, что если бы не лекарь Раэн…
И храмовый знак на его груди должен бы ее успокоить – служители Света тщательно проверяют тех, кому выдают столь значимое доказательство благочестия и искусства. Он просто не может быть черным колдуном! Ведь не может, да?
Они шли по дорожке к воротам, потому что целитель учтиво намекнул – и Наргис поняла намек. И в его словах слышалось восхищение и желание, но было там что-то еще. Тепло, может быть? Мягкая ласка? А вот властности, так испугавшей Наргис ночью в голосе того чародея, не было. Светлые боги, пусть это будет лишь совпадение. Не может человек, против воли Наргис трогавший ее тело, шутить про собаку и так искренне улыбаться.
Она почти поверила. И только одно мешало вздохнуть с облегчением – ветка роскошных роз, которую он создал из гибкой колючей плети с уже засохшими на солнце цветочками. Наргис взяла ее, холодея от тревоги, потому что еще и это было совсем уж невозможным совпадением! Она выкинула сухую розу, и вот ей дарят другую – свежую, душистую, нежную… Что это, если не намек? Когда ворота усадьбы за почтенным Раэном закрылись, Наргис показалось, что солнце скрылось за облаками, так тускло стало вокруг. А вот спокойствие так и не вернулось.
* * *
– Что… случилось…
Веки были тяжелыми, словно налились свинцом, но Надир упрямо пытался поднять их. А еще сухость в горле, так что каждое слово царапало, словно он пытался выдавить не звук, а сухую верблюжью колючку.
– Ой, господин, лежите тихонько! Я вам сейчас водички дам, только вы уж не шевелитесь!
Голос был девичьим и незнакомым. Надир все-таки открыл глаза и тут же снова опустил ресницы, мысленно согласившись, что шевелиться и вправду не стоит. Даже мысль об этом отозвалась в теле тошнотой и слабостью.
К его губам прикоснулся край чашки, а голову приподняли. Вода! Теплая и с каким-то травяным привкусом. Однако Надир глотнул с жадностью и был вознагражден: в горле перестали драть когтями кошки, да и дышать стало полегче. Он снова открыл глаза и разглядел в полумраке комнаты тонкую девичью фигурку. Кажется, та самая… любительница тереть плечи…
Память закономерно подсунула совсем другой облик, и Надир обвел комнату взглядом, ожидая увидеть целителя. Но того нигде не было. Девчонка еще раз наклонила чашку, помогая напиться вдоволь, и Надир послушно сделал несколько глотков. Как вкусно! И почему ему сразу не понравилось?
– Что… случилось? – так же упрямо повторил он.
Вечер… Караван доехал до постоялого двора. Были ведро с водой, чистая одежда и нехитрый ужин, – это все Надир хорошо помнил. А вот потом…
– А вы не знаете, господин? – захлопала девчонка наивными телячьими глазами. – Ой, вас, наверное, и по голове ударили, да? Совсем-совсем ничего не знаете? Ох, что ночью было!
Ночью? Солнце просвечивало сквозь занавески, и Надир легко определил, что день близится к закату. А сам он, значит, не помнит ночь, утро и большую часть дня? Да скажет она что-нибудь полезное, эта дуреха, или нет? Только голова болит от ее причитаний!
Словно прочитав его мысли, девушка замолчала. Потом отставила чашку куда-то в сторону и, наклонившись к постели Надира, сказала ему, испуганно и таинственно расширив глаза:
– Вас ведь чуть не убили, господин! А говорят, что и убили даже, но только он вас достал из Бездны!
– Кто? – спросил Надир, уже догадываясь об ответе.
– Он! Лекарь этот… Ух, страшно, господин! Я-то думала, он простой какой, ну как все проезжающие… Красивый, это верно… А он страшны-ы-ый!
Раэн – страшный? Надир попытался представить такое – и не смог. Целитель был веселым, иногда утомленным работой и дорогой, но всегда таким милым!
– Страшный! – убежденно повторила девчонка, теребя цветастый передник. – Лицо белое! И в глазах – тьма! Как у демона. Ой, что же я?! Господин же велел сказать, когда вы проснетесь!
– Господин? – тупо переспросил окончательно сбитый с толку Надир. – Какой?
– Так этот! Что другому господину служит, дядюшке вашему! Велел следить за вами, глаз не спускать, а чуть проснетесь – ему сказать. Слыханное ли дело – из Бездны вернуться! Вы уж подождите, молодой господин, я мигом!
Не переставая тараторить, девчонка выскочила за дверь, звонко шлепая сандалиями, а Надир снова утомленно прикрыл глаза. Кто-то его едва не убил. А Раэн – спас. Милый, милый целитель Раэн… С дядюшкой все в порядке, значит, и это чудесно. Но… что случилось?
Джандара он не дождался, погрузившись в забытье, в котором было сладко, тепло и уютно. И спал до поздней ночи, потому что, проснувшись, увидел открытые ради прохлады занавеси, за которыми была темнота. Все та же самая девчонка сидела на подушке у кровати и дремала, привалившись к стенке.
– Э-эй… – позвал Надир, и степнячка встрепенулась.
– Что, господин? Водички? Или поесть чего? А может, вам ведро по нужде подать?
– Еще чего…
От такого предложения Надир разом очнулся. Попытался привстать и понял, что на этот раз тело слушается. И вообще для вернувшегося из мертвых он неплохо себя чувствует!
