После нескольких минут усиленных попыток мужчин справится с дверцей, она распахнулась и в темноте тайника сыщики увидели бордовый портфель с блестящим запором. Колесников открыл его и бережно вынул из него картину.
— Какая она прекрасная! — с восторгом проговорила Нина Александровна, рассматривая «Пастушку».
Вадим обнял мать и улыбнулся:
— Ее держал в руках мой прадед, представляешь?
— Ну, и вы подержите, — Вениамин передал им полотно, а сам опять стал осматривать тайник Тельманова, — а тут что-то ещё, — прошептал он, вытягивая из глубины светлую тряпку.
— Вафельное полотенце, — глянув на новую находку, прокомментировала Юля.
Осипов развернул его, и все увидели коричневые пятна.
— Кровь Камиллы? — спросила журналистка, посмотрев на Андрея. — Почему он его не выбросил?
— Выясним!
Когда сели в машину, Юля спросила у Вениамина:
— Что сказала на допросе Яровая?
— Сначала долго врала, на ходу придумывая разные варианты, — он повернулся к журналистке и махнул рукой, — потом рыдала о несчастной женской доле. Устал я от неё.
— Веня, она созналась, что у неё в кабинете был Галицкий в тот день?
— Да. Сказала, что Леонид пришел неожиданно через служебный вход. Такой возбужденный с бутылкой дорогого вина и цветами, — Колесников усмехнулся, — говорит, что была в него влюблена, а он не отвечал ей взаимностью. А тут сам явился. Он так волновался, что, когда наливал в фужер вино, нечаянно пролил ей на белую блузку. Стал извиняться и посоветовал ей сходить в туалет и сразу застирать, — майор хитро подмигнул и после паузы добавил, — а туалет на первом этаже.
— А вино, по-видимому, было куплено для такого случая — красное? — тут же сообразила Юля.
— Именно!
— Как всё просто, — качнула головой журналистка, — пока Екатерина Дмитриевна ходила в туалет на своих «шпильках», застирывала и шла обратно, Леонид Федорович подменил «Пастушку» на копию.
— Да, думаю, что так и было.
— А Тельманов, действительно, хотел переложить всю вину на жену и пасынка? — Юля решила сразу всё выяснить.
— В своих показаниях уверяет, что был пьян и остался в автомобиле Вадима, а тот убил девушку и забрал картину.
— А почему вы ему не поверили?
— Думаешь, только ты логически мыслишь? — засмеялся Колесников. — Конечно, мы начали «копать» после твоего сообщения о странном бомже. Откуда он взялся, как попал в этот район?
— Ни один водитель маршрутного такси такого не приметил, — вступил в разговор Осипов, — значит, наш «Циолковский» приехал на автомобиле. Но у дома Гафуровой машины никто не заметил. Мы стали искать на соседних улицах. И нам повезло, — улыбнулся он, — одна девушка с улицы Павлика Морозова ждала жениха, постоянно выглядывая из окна, и увидела перед окнами черный «Форд», за рулем которого сидел молодой мужчина.
— Она нам сказала: «Красавчик», — усмехнулся Вениамин, — а потом, по её словам, в автомобиль сел какой-то бомж с бородой и они уехали. Так что, благодаря наблюдательной девушке, у Вадима появилось алиби.
— А вы арестуете Нину и Вадима? — спросила Юля у сыщиков.
— Я вызвал их в понедельник на допрос, возьмем подписку о невыезде, — коротко ответил Колесников.
— А если они сбегут? — не унималась журналистка.
— Вряд ли, — пожал плечами мужчина.
Юля спешила на вокзал. До отправления поезда оставалось тридцать минут, когда у такси заглох двигатель. Она с надеждой посмотрела на водителя, который осматривал мотор.
— Сейчас, минуточку, — сказал он пассажирке.
Прошло пять минут, а автомобиль не заводился.
— Возьмите, — Юля протянула деньги таксисту и стремительно направилась «ловить» машину.
Бесполезно помахав рукой еще минут десять, она побежала в сторону железнодорожного полотна, пытаясь сократить дорогу. Когда, наконец, она выскочила на платформу, то увидела идущий навстречу поток провожающих. Поезд ушел. От обиды, журналистка по-детски всхлипнула, продолжая идти против течения.
— Юля, — услышала она рядом знакомый голос и стала искать глазами в толпе его обладателя.
— Добрый вечер, — со вздохом произнесла она, увидев Дашу и Вениамина, — а я опоздала.
Колесниковы шли в обнимку, как молодожены.
— Андрюшка тебя выглядывал-выглядывал, — улыбаясь, проговорила Даша.
— Он беспокоился, — Вениамин взял журналистку под руку, — ты ему позвони.
Симонова кивнула и набрала номер Осипова. Но не успела она начать оправдательную речь, как услышала его спокойный голос:
— Новый год будем отмечать вместе, — уверенно произнес он, — буду ждать тебя в столице. Согласна быть моей снегурочкой? — пошутил он напоследок.
— Согласна, — проговорила Юля, пряча глупую улыбку.
— Давай, мы подвезем тебя домой? — предложил Вениамин.
— Подвезите, — она кивнула на пакет в своей руке, — но не домой. Мне надо к Гафуровым.
Колесников удивленно поднял бровь, но ничего не спросил.
Когда автомобиль остановился у подъезда, Юля попрощалась с друзьями и поднялась по ступенькам на второй этаж. Дверь открыла хозяйка.
— Исямисис, тетя Валя, — улыбнулась гостья, — а я пришла к Ярославе.
— Проходи, дочка, — старшая Гафурова расплылась в улыбке и, повернувшись, крикнула вглубь квартиры, — Ясенька!
Через секунду появилась девочка и радостно проговорила:
— Здравствуйте, гениальный сыщик!
Юля рассмеялась, вспомнив приход Гафуровых к ней на работу.
— Я принесла тебе твоего охранника.
Девочка доверчиво протянула руки и вместе с Юлей освободила картину от упаковки. Она трогательно провела ладошкой по холсту и проговорила:
— А кто это написал?
— Начала твоя бабушка Лиля, а закончила я, — с улыбкой ответила гостья.
— Спасибо, она всегда теперь будет со мной?
— Ну конечно! — Юля улыбнулась. — Будь счастлива!
Она шла домой и впервые за последние дни была спокойна. Никакие мысли об убийстве, уликах и подозреваемых её уже не волновали. Дело закрыто. Юля вдохнула полной грудью морозный воздух и посмотрела на вечернее небо.
— Как хорошо, — прошептала она.
Подходя к своему дому, она заметила знакомый силуэт. Николаев шел ей навстречу.
— Я пришел мириться, — виновато улыбнулся он.
— А мы разве ссорились? — она пожала плечами.
— Я соскучился, — он протянул к ней руки, — поздравь меня, я подал на развод!
— Зачем?
