— «Дорогой мальчик»!
— Молодец, — почти по слогам проговорила журналистка.
Осипов, ободренный неожиданной похвалой, выпалил:
— «Карлсон, который живет на крыше»!
— Милый, да ты в детстве был театралом, — с нескрываемой иронией произнесла она и тут же сменила тон, — А если серьезно, Андрюша, то в обоих этих спектаклях играл Тарас Серегин.
— Вот как?
— Да. Он — ведущий артист нашего ТЮЗа. А в молодости все девчонки, помню, были в него влюблены. Тарас был такой породистый, красивый парень с приятным баритоном. Да, — вздохнула Юлия и заглянула в программку, — а теперь он играет Циолковского в старости.
— Ну, а что ты хочешь, дорогая? Чтобы он всю жизнь прыгал по сцене в коротких штанишках?
Осипов произнес очень смешно эту фразу, сопровождая жестикуляцией. Они опять засмеялись.
— А теперь рассказывай, почему ты вспомнила этого актера! — он игриво сдвинул к переносице брови. — Я тебя знаю, у тебя ничего просто так не бывает!
Журналистка сделала театрально беспомощный жест:
— Вы правы, господин майор!
Она в миг стала серьезной и рассказала Андрею о разговоре с соседями покойной Гафуровой и о наблюдениях мальчика Данила.
— Ну, предположим, что этот бородатый бомж в помятой шляпе нашел в помойке, только в другом районе, красивый портфель и рамку для фотографий, — Осипов почесал затылок, — хотел «толкнуть» местным собратьям, но не получилось, вот он и выбросил все это в мусорник, — он сделал паузу и обратился к Юле, — похоже на правду?
— Вполне!
— А с другой стороны, мог быть и преступник, который заходил к Камилле, — он задумался, — но у неё в квартире, по словам соседей, ничего не пропало. Почему тогда, убив женщину, он ничего не взял?
— Для бомжа это странно, — согласилась Юля, — тем более, что в руках у него был портфель, в который можно было положить какие-то ценные вещи.
— Золотую цепочку и кольцо он мог, вообще, спрятать в карман, — Андрей встал и прошелся по комнате, — для него это было бы неплохой добычей.
— А его мог кто-нибудь спугнуть?
— Да в том то и дело, что в это время в квартиру никто не приходил! Воспитательница детского сада привела дочь Гафуровой в начале восьмого. К этому времени Камилла, по заключению медэксперта, уже больше часа была мертва.
— Да, что-то не складывается с этим «помятым», — вздохнула Юля.
— Помню, в фильме «Ва-банк» был персонаж — «Застегнутый». А у нас — «Помятый», — засмеялся Осипов.
— «Так что передать «Застегнутому»? «Пусть расстегнется!» — процитировала журналистка диалог из известной польской кинокомедии.
Андрей засмеялся.
— Возможно, этот бомж ни при делах, — заключил он.
— Думаешь, я только зря потратила время на общение с соседями Гафуровой? — задумчиво проговорила Юля, — А моя улика? Не забудь передать на экспертизу нитку, которую я нашла на булыжнике. А вдруг она в крови Камиллы?
— С утра отдам твою находку. Будем ждать результатов. Только к делу её не «пришьешь», как ты понимаешь…
В понедельник на летучке главный редактор, посмотрев на Юлю, строго спросила:
— Почему у тебя в сюжете не было ни одного интервью? Тема актуальная, и никаких комментариев?
— Опять что-то случилось с микрофоном, — виновато проговорила журналистка, — был брак по звуку.
— Симонова, ты что издеваешься? — Карина возмущенно хлопнула по столу ладонью. — Ни у кого нет брака по звуку, а у тебя уже третий раз!
— А мне кажется, — подала голос Ангелина Владимировна, — что в данном случае надо ставить вопрос о непрофессионализме корреспондента! Свои промахи скидывать на других, это еще и непорядочно!
— Я ни на кого не скидываю, — начала оправдываться Юля, однако Ангелина её перебила:
— За микрофоны отвечает инженер, вот и получается, что ты переводишь на него стрелки!
— Валера, — Карина Давидовна посмотрела на Шкуро, — проверь хорошо все микрофоны! На этом дебаты заканчиваем, — она оглядела сотрудников, — есть у кого-нибудь вопросы?
— У меня, — Юля встала со своего места.
Настроения не было после очередных нападок «пенсионерки», но задание председателя профкома надо было выполнять. Она объявила о предстоящей художественной выставке работников «Нефтегазмета», отдельно обратившись к Виктору Николаеву и Никите Важнову:
— Ребята, у вас месяц, чтобы подготовиться. Наш творческий коллектив не должен стоять в стороне от общественной жизни предприятия! — патриотично закончила она.
— А свои работы принесешь? — с улыбкой спросил оператор.
— Конечно, — ответила Юля.
Когда все разошлись по рабочим местам, она повесила объявление на входе в редакцию. Еще несколько листков она раздала сотрудникам, попросив развесить их в тех подразделениях, куда они поедут. Довольная выполненным заданием профкома, она отправилась на съемку запланированного сюжета.
В вестибюле Департамента культуры стояла Елена Васильевна Пучкова. Она холодно кивнула Юле и жестом показала на лестницу.
— Проходите сразу в кабинет к Антону Эдуардовичу. Он вас уже ждет, — проговорила она.
Съемочная группа стала подниматься на второй этаж. Стуча рядом каблуками по мраморным ступенькам, Елена Васильевна добавила:
— Вы там недолго. У Антона Эдуардовича столько дел!
— Нам хватит минут пятнадцать, — успокоила её журналистка.
— Он который день «сидит» на валидоле, — участливо сообщила помощница Тельманова, — так переживает из-за этой картины, — она театрально покачала головой, — такой стресс!
Юля понимающе кивнула.
— Решил сам найти преступника, — почти шепотом произнесла Пучкова, — говорит, что это дело чести!
— И как же он найдет его? — вполне искренне удивилась журналистка и мельком посмотрела на оператора Антона Костина, подумав, что если бы на съемке с ней был Виктор, было бы о чем после поразмышлять.
— Меня посылал в отдел кадров, всех на уши поднял, — она закатила глаза и сделала томный взгляд.
— И что вы делали в отделе кадров?
— Переписывала всех сотрудников картинной галереи за последние десять лет! Полдня угрохала!
— Их так много? — Юля насторожилась, — Екатерина Дмитриевна сказала, что кадровой текучки в их коллективе нет.
— Екатерина Дмитриевна, — насмешливо повторила имя директора картинной галереи помощница и фыркнула, — это она перед Светланой Юрьевной так рисанулась!
— И сколько же на самом деле оказалось сотрудников за эти годы?
— Уволилось пять, но список я готовила для Антона Эдуардовича всех: и тех, кто не работает, и тех, кто сейчас в коллективе галереи!
