— Спрошу, — тут же согласилась старушка, — а что про девочку надо узнать? — она повернулась к гостям.
— Нам важны любые подробности про эту семью, — улыбнулась Юля и поднялась со стула, — вот что, — она махнула Виктору рукой, — давай на кладбище сходим! Надо кое-что проверить!
На сельском погосте было тихо. На дорожке у калитки валялись увядшие цветы — следы недавнего прощания с местным юродивым. Сыщица как вкопанная остановилась у скромного памятника, покрашенного «серебрянкой». Оператор встал рядом и прочитал вслух:
— Ираида Зенина.
С поблекшей фотографии смотрела хорошенькая девочка со светлыми косичками и огромными бантами. Она мило и смущенно улыбалась, будто извиняясь, что так рано ушла.
— Вот из-за чего мы сюда пришли, — Юля вытянула ладонь в сторону земляного бугорка, на котором лежали цветы и конфеты.
— И что это значит?
— Это значит, что к ней кто-то приходил, — вздохнула молодая женщина, — в селе такая традиция, когда кого-то хоронят, люди сначала прощаются с умершим, а потом идут к могилам своих близких. И могилу Ирочки Зениной, выходит, тоже кто-то навещал.
— А вот смотри, — Виктор показал на скромный крест, стоящий рядом с памятником девочке, — написано: Варвара Даниловна Зенина. Это, наверное, её мать здесь похоронена?
— Возможно, — согласилась сыщица, — и у неё тоже лежат цветы.
— Значит надо выяснить, кто к ним приходил? — то ли спросил, то ли предложил Николаев.
— Да, это надо узнать.
Возвращаясь с кладбища, они зашли в сельский магазин купить холодной воды. Летнее солнце палило невыносимо, и оба думали о том, как бы быстрее спрятаться от него в прохладе тетушкиного дома. Пока Виктор расплачивался за минералку, Юля отошла в сторону и разглядывала прилавки с продуктами. Вдруг дверь распахнулась, и в помещение вошла женщина лет пятидесяти с рыжими немодными кудряшками «химии». Она поздоровалась с продавцом и посмотрела вокруг. Взгляд покупательницы встретился со взглядом журналистки, и первая быстро отвернулась. Она суетливо порылась в сумке и поспешно вышла из магазина.
— Шура, ты куда? — крикнула ей вслед дородная продавщица.
— Шура-Шура, — прошептала Юля по дороге к тете Нюси, — что-то знакомое и никак не могу уловить.
— Может, ты её на поминках видела, — стал подсказывать Виктор, — или на похоронах.
— Может быть, — задумчиво произнесла сыщица.
Вывернув из-за угла на улицу, где живет Анна Васильевна, они увидели её саму, спешащую к своему дому. Прибавив шаг, друзья легко догнали семенящую старушку.
— Есть новости, тетя Нюся? — спросила Юля.
— Давай зайдем в дом, там всё расскажу. Фуф, — вытирая концом платка лицо, произнесла она, — думала, сердце остановится! Такая жара!
Зайдя в коридор, она показала на большой эмалированный таз с водой:
— Мойте ноги, сразу станет прохладнее и легче, — Анна Васильевна шутливо погрозила пальцем, — да и песка в горнице будет поменьше! Я-то уже старая, мыть полы тяжело.
— Давайте, я помою, — тут же предложила внучатая племянница.
— Уймись, — засмеялась хозяйка, — ты у меня в гостях!
Проделав несложную процедуру омовения ног, Виктор и Юля прошли в большую комнату.
— Слушайте, мои дорогие! История такая, — она хлебнула из большого глиняного бокала холодный чай и продолжила, — приехали Зенины к нам в Залиманское с двумя дочками. Старшей на тот момент было лет пять или шесть, младшей — года три. Ираида, которая помладше, — уточнила старушка, — утонула летом на Волге. Было ей примерно лет восемь. Потом их мать с отцом разошлись, и он отсюда уехал. Навсегда. А женщина эта через несколько лет померла. В общем, осталась старшая дочь Александра совсем одна. Хорошо, что школу успела закончить, а то бы сдали её в интернат.
— Старшая дочь Александра? — задумчиво проговорила Юля. — А сокращенно, это значит, Шура.
— Ты думаешь, — удивленно начал Виктор, но журналистка его перебила:
— Да-да-да! Я вспомнила эту женщину! — буквально выкрикнула сыщица. — И дядю Ваню, и букет полевых цветов! Это была она! Ну, конечно, она!
Анна Васильевна и Виктор смотрели на Юлю с явным сомнением.
— Уж не солнечный удар у тебя, дорогая моя? — взволнованно произнесла старушка.
— На, попей, — Николаев протянул подруге недопитую бутылку минеральной воды.
— Эх, вы! Что думаете, я с ума сошла? — она радостно посмотрела на свою компанию. — Теперь вы послушайте меня. В молодости дядя Ваня встречался с девушкой Шурой. Я её помню, но очень смутно. Потом он уехал на заработки на Север, пообещав возлюбленной вернуться и сыграть свадьбу. Но через год он приехал домой не один, а с молодой женой. Одна бабулька мне на поминках сказала, что Александра очень переживала. И личная жизнь у неё не сложилась. Уехала она в город, окончила медицинский техникум, вышла замуж. А потом вернулась сюда в Залиманское, — Юля вздохнула, — но уже одна: ни мужа, ни детей…
— Постой, так ты про Александру Леонидовну рассказываешь? — тетя Нюся хлопнула в ладоши. — Вот так да!
— А кто она? — искренне удивилась журналистка.
— Медсестра наша в поликлинике! Так её все тут знают! Только она не Зенина, а Бирюкова!
— Наверное, по мужу, — кивнул Виктор.
— Наверное, — старушка улыбнулась и грустно добавила, — только мужа её в Залиманском, отродясь, никто в глаза не видел.
— Слушай, Юль, — произнес в раздумье Николаев, — а, если зайти к ней в гости, да и расспросить…
— О чем?
— О сестре Ираиде.
Журналистка хотела что-то ответить, но за окном послышался звук подъезжающей машины. Она оглянулась и через окно увидела Андрея. Он вышел из автомобиля, включил сигнализацию и уверенным шагом направился к калитке.
— Вы уже ходили на Волгу? — прямо с порога спросил он.
— Нет, — ответила она.
— Да когда им было купаться, — усмехнулась тетя Нюся, — полдня по жаре ходили, — и добавила уважительно, — все расследовали.
— И что же вы расследовали? — с легкой иронией произнес Осипов.
Юле в этот момент почему-то захотелось, чтобы он сел назад в машину и уехал. Все равно куда. Мало того, что прервал её мысль, еще и подтрунивает.
— Шеф считает, — Виктор шутливо кивнул на Симонову, — что с этой историей как-то связана Александра Бирюкова.
— Это ещё кто? — Андрей снисходительно посмотрел на подругу. — Опять тебя твоя интуиция увела куда-то в сторону.
— В молодости она встречалась с дядей Ваней, а он её бросил и женился на другой.
— Ну да. Прошло лет тридцать, и она подумала, что-то скучно у нас в Залиманском. Эх, кого бы грохнуть? Может, Ивана? Пошла и задушила. Так, на всякий случай.
