Хьюго по-прежнему молчал. Он никогда не сомневался в своей решимости. И никогда не обещал, что останется с ней. Он принимал меры предосторожности, чтобы держать дистанцию и делал с ней лишь то, о чем просила она сама.
– Я не вижу здесь трагической дилеммы этического порядка, – проговорил наконец Хьюго. – Да-да, не вижу. Ее просто не существует. А вам действительно нужно уезжать, чтобы спасти свою репутацию. Так будет правильнее всего. Вы должны защитить себя, понимаете?
Джорджетта едва не рассмеялась.
– Наконец-то вы признали, что я могу сама себя защитить! Да ведь я никогда и не искала у вас защиты!
Но она знала: Хьюго все равно чувствовал себя обязанным защищать ее и опекать. И, конечно же, он думал, что подвел ее, – наверное, в тот момент, когда она приспустила для него корсаж. Да, именно так он и думал, иначе не смотрел бы на нее сейчас с отчаянной мольбой в темно-синих глазах. Она любила его глаза, но не могла в них смотреть. В них было столько чувства – только не того, что она хотела бы видеть!
Отвернувшись от него, Джорджетта подняла с пола стул, осторожно поставила ножки на пол и села на жесткое деревянное сиденье. Снова взглянув на Хьюго, проговорила:
– Ваше понимание того, что правильно, связано с человеком, который давно умер.
Резко развернувшись на каблуках, Хьюго случайно задел локтем складную ширму. Подхватив ширму, чтобы не упала, он водворил ее на место. За ширмой оказался столик с разложенными на нем медицинскими инструментами.
– Вы имеете в виду моего брата Мэтью? – Он стал поспешно засовывать инструменты в продолговатый кожаный футляр, где они обычно хранились. – Однако так всегда и бывает – наши действия предопределены теми, кто давно умер. Вот, например, мой отец. Он герцог, потому что этот титул носил его отец, а до него – дядя отца, так как прямая линия пресеклась. А вы, Джорджетта? Как бы вы сейчас жили, если бы ваши родители были живы?
– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Но одно я знаю абсолютно точно и, более того, клянусь, что не старалась бы оправдать ожидания моих родителей, чего бы они для меня ни хотели.
– Да, понимаю… – отозвался Хьюго. – Вы ведь живете сказками, не так ли? Вы из тех, кто строит свое будущее, пытаясь отыскать мифические сокровища Монетного двора. – Тут Хьюго звонко щелкнул ножницами и сунул их в футляр для медицинских инструментов.
– Вы сделали то же самое, – напомнила Джорджетта.
– Нет, мое будущее – это моя больница. Королевская награда не была моей конечной целью – просто средством для претворения плана в жизнь.
– А эта больница? Разве она не для Мэтью? – неожиданно спросила девушка.
Хьюго замер на мгновение, потом пробормотал:
– Да, была. Но она… она для многого.
– А наше путешествие, время, которое мы провели вместе? Все это было только для вашего плана? – Девушка затаила дыхание в ожидании ответа.
Казалось, этот ее вопрос заставил Хьюго пробудиться ото сна. Быстрыми и точными движениями он убрал в футляр все оставшиеся инструменты, после чего проговорил:
– Без плана путешествие бы не состоялось, но это не значит, что оно состоялось только ради плана. Я сделал то, что хотел сделать.
– Да, как и я, – кивнула Джорджетта. – Я тоже сделала то, что хотела…
Хьюго, возившийся с застежкой футляра, резко вскинул голову.
– Но вы же не хотите сказать, что я вас обесчестил? Поверьте, я бы никогда…
– Нет-нет, я вовсе не это хотела сказать. Вы всегда относились ко мне с уважением.
На самом же деле она хотела сказать, что полюбила Хьюго навеки и всем сердцем, как сказочная героиня поступила очень глупо: ведь знала же, что они совершенно разные. Хьюго – ученый, искушенный во многих областях знаний, а она – героиня волшебной сказки, в которой ей пришлось играть роль Золушки. Увы, ее избранник был влюблен в растительные кислоты. И там, где она переживала приключение, у него был план.
Впрочем, ей повезло – хотя бы на некоторое время она стала малой частью его плана, и ей это очень понравилось. «А вдруг? – думала она. – Ведь Хьюго, может быть, обрадуется возможности выйти за узкие рамки, которые сам для себя очертил. Например – захочет остановиться, чтобы погладить овцу. Или построить замок на песке…»
Нет, никаких «может быть». Ему это точно понравилось, но не настолько, чтобы остаться с ней. «Ты, Джорджетта, не настолько хороша» – вот история ее жизни. Увы, ее жизнь – это вовсе не сказка про Золушку, или Рапунцель, или любая другая из старинных сказок, что рассказывали и пересказывали на все лады французы и немцы.
Она предприняла новую отчаянную попытку.
– Вы закрыли меня от пули. Неужели это ничего не значит?
Хьюго наконец-то справился с застежкой и опять поднял голову.
– Это значит, что я – воспитанный человек, Джорджетта. Больше мне нечего сказать.
– Похоже, сегодня я более красноречива, чем вы, – сказала девушка. – И описала бы вас совсем иначе.
Хьюго промолчал. Наверное, ему действительно не о чем было говорить.
– Что ж, все понятно. – Джорджетта хлопнула себя по коленям и встала. – Итак, мне следует уехать, да? Вы выразились предельно ясно. И вы правы – мне нужна цель. А здесь я ее не найду.
Хьюго бросил футляр на стол и шагнул к девушке.
– Дорогая, послушайте меня…
В замочной скважине звякнул ключ, и Джорджетта, обернувшись к двери, громко крикнула:
– Дженкс, это вы? – Слишком быстро! Ведь они еще ни о чем не договорились. – Хьюго, что вы ему скажете?
Но это был не Дженкс, а высокий темноволосый мужчина с незрячими голубыми глазами и тростью в руке. Он постучал тростью о дверной косяк, затем чуть наклонил голову, прислушиваясь.
– Джорджетта, – проговорил он, – слуги сказали, что ты здесь. И Хьюго, да? Приветствую вас обоих.
О-о, будь все проклято! Ее старший брат Бенедикт, опоздав на целую вечность, вошел в комнату в самый неподходящий момент – хуже не придумаешь!
Глава 18
– Как не вовремя ты появился, – сказала Джорджетта, когда были произнесены все необходимые слова приветствий. – У нас тут с лордом Хьюго вышел жуткий спор.
– И я его пропустил? Какая жалость… Да, действительно не вовремя.
– Полагаю, кое-что ты все-таки услышал, – заметил Хьюго. – Но я думаю, что наш спор останется неразрешенным.
Он уже упаковал медицинские инструменты, стулья опять стояли аккуратными рядами, а дверь гостиной была открыта. И где-то поблизости, в неофициальном заключении, находился Килинг.
Множество вопросов остались без ответов, но для Джорджетты путешествие подошло к концу. Хьюго с самого начала планировал передать ее на руки брату, а его план был для него делом святым. Уезжайте, сказал он ей, совершенно забыв о том, что девушке небезопасно пускаться в такой долгий путь в одиночку. Но теперь этот довод был снят. Появление Бенедикта все изменило.
