Но тут Дженкс окликнул его по имени.
– Что?.. В чем дело? – Сэр Фредерик вздрогнул и выпрямился. – Дал отдохнуть глазам – что ж в этом такого? Дженкс, что случилось? Мистер Кроу, что это с вашим сюртуком?
Хьюго сквозь зубы проворчал:
– Ущерб, понесенный моей одеждой, для меня сущий пустяк. – Тут Джорджетта села, и он тоже рухнул с громким стоном на ближайший стул.
– Ущерб, причиненный вашему организму, доктор, куда серьезнее, – проворчала Джорджетта.
– Как это?.. – Брови сэра Фредерика взлетели на лоб. – О, вы ранены?..
Тут Дженкс вскинул руку и, усаживаясь на край письменного стола, заявил:
– Погодите-ка, прежде чем мы начнем рыдать от сочувствия друг к другу, я хотел бы поговорить с мистером Килингом. Нам сказали, что он здесь.
Презрительная гримаса, с которой хозяин кабинета взирал на полицейского, сменилась недоумением.
– Но его тут больше нет. Он уже ушел… – Баронет взглянул на каминную полку, где стояли часы. – Уже почти пятнадцать минут назад. Этого вполне достаточно, чтобы от тепла меня разморило, вот я и задремал. Почти как от настойки опия, ха-ха!
– Сомневаюсь, – мягко заметил Хьюго.
– Что же касается Килинга… Так, дайте-ка взглянуть…
Сэр Фредерик начал перебирать какие-то бумаги на письменном столе. Это был красивый огромный стол, натертый до зеркального блеска. Джорджетта едва могла на него смотреть, потому что видела в полированной столешнице собственное отражение, чудовищно искаженное.
Книжные полки в кабинете были старинные, но приятные глазу, уставленные книгами в переплетах разных цветов. В отличие от книг, находившихся в библиотеке, эти явно собирались в соответствии со вкусами хозяев и их явно читали.
– Ага, вот, нашел! – Сэр Фредерик извлек из стопки бумаг листок и щелчком отправил его в сторону Дженкса. – Килинг вытряс из меня душу, пытаясь добиться, чтобы эта поденщица вернулась в его дом. Составил тут целый доклад – так, мол, и так…
Поджав губы, сыщик взял бумагу и начал ее просматривать. Джорджетта вытянула шею, пытаясь хоть что-то прочесть, но Дженкс, словно разгадав ее намерение, поднял листок повыше и поднес к собственному носу.
– Здесь сказано, – прокомментировал наконец сыщик, – что вы должны возместить ему ущерб. За что именно?
– Ну как же?.. – пробурчал баронет. – Наверное, за то, что приютил мисс Линтон. Что еще он мог иметь в виду? Я и раньше его предупреждал, чтобы проявлял терпение. Чтобы подождал, пока его овес созреет, и не пытался пожинать плоды раньше времени. – Сэр Фредерик помолчал, потом с улыбкой добавил: – Отлично сказано, доложу я вам. – После этого загадочного замечания он вытащил из ящика стола записную книжку и нацарапал в ней несколько строк. Закончив писать, он вдруг воскликнул: – Так что же стряслось с мистером Кроу? И с его сюртуком? Сюртук выглядит ужасно…
Хьюго взглянул на Джорджетту. Это был весьма красноречивый взгляд, который она с легкостью перевела следующим образом: «К счастью, я остался в живых, и у меня нет ни малейшего желания что-либо рассказывать».
– А стряслось вот что… – начала Джорджетта и вкратце поведала об их сегодняшнем приключении.
Когда же она заговорила о том, что Дженкс искал улики, пока Хьюго обрабатывал ногу мистера Лоу, сыщик с высоты стола, на котором сидел, легонько пнул Джорджетту в щиколотку. Это было очень невежливо и, в сущности, не нужно, потому что она и не собиралась рассказывать о россыпи крошечных золотых капелек, которые Дженкс обнаружил в мастерской. Ей казалось, они с Хьюго заслужили эти сведения лично для себя – как плату за пулю и кровь.
– Боже всемогущий! – Этим восклицанием сэр Фредерик сопровождал почти каждую ее фразу. – Но вы же не хотите сказать… О боже!.. Боже мой, боже мой!.. И вы сами это сделали?.. О господи!
Наконец Джорджетта умолкла, а баронет все продолжал причитать:
– О боже, боже мой, какое ужасное утро пришлось вам пережить. Просто кошмар… – Он обвел взглядом кабинет. – Похоже, графина здесь нет – какое упущение… Что ж, у меня еще не было времени освоиться здесь по-настоящему, однако здешний винный погреб отвечает самым высоким лондонским стандартам.
Тут баронет позвонил слуге. Когда же появился дворецкий, сэр Фредерик проговорил:
– Ховз, отыщите для нас что-нибудь живительное, мы хотим выпить. Скажем, мадеры… – Он взглянул на своих гостей.
– Действительно, миссис Кроу неплохо бы выпить чего-нибудь укрепляющего, – откликнулся Хьюго. – Сегодня на ее долю выпало настоящее испытание.
– Это на мою-то? – возмутилась Джорджетта. Вот упрямый осел! – Мистер Кроу, кажется, это не я расхаживаю с дыркой в плече.
– В трапециевидной мышце, миссис Кроу.
– Ладно, хорошо, в мышце. Я выпью чего-нибудь укрепляющего, если вы, доктор, выпьете двойную порцию, ясно?
– Я не могу на это пойти, – возразил Хьюго. – Нельзя пить слишком много вина после употребления опийной настойки. Помимо того, я не могу распоряжаться чужим горячительным.
– Мой дом – ваш дом, – проговорил баронет, и его круглое лицо расплылось в счастливейшей из улыбок. – Поэтому, Ховз, принесите нам мадеры. Знаете, в прошлом году в мой лондонский дом доставили целую бочку прямо из Португалии, и вскоре мадера сделалась моим любимым напитком. Потом я унаследовал титул, и пришлось тащить ее сюда. Видите ли, когда я только приехал, в винном погребе почти ничего не было.
Ховз вскоре вернулся с хрустальным графином на серебряном подносе, начищенном до алмазного блеска. Богатство, богатство и еще раз богатство… Дворецкий опустил графин на стол перед баронетом, затем поставил еще четыре стакана и с поклоном удалился. Сэр Фредерик разлил вино цвета жженого сахара, и каждый получил свой стакан.
Джорджетта с удовольствием вдохнула винный аромат, сладкий и пряный, приправленный спиртовыми парами. И ей вдруг стало совершенно ясно, что это самый вкусный напиток на свете, который она просто обязана выпить. Чуть запрокинув голову, она залпом проглотила содержимое стакана.
– Господь с вами… – с видом страдальца пробормотал сэр Фредерик, когда девушка поставила пустой стакан на стол. – Будьте осторожны! Ведь этому вину лет больше, чем вам.
Кроме того, это было очень крепкое вино, от которого у Джорджетты закружилась голова. В сладости мадеры чувствовались кофейная горечь, а также теплота, обжигавшая горло.
– Простите меня. – Она попыталась улыбнуться. – Мне до сих пор не по себе.
– Вы, миссис Кроу, держались замечательно. – Как ни странно, эта реплика, сказанная ворчливым тоном, принадлежала Дженксу. Сыщик с некоторым сомнением рассматривал свой стакан, затем поставил его обратно на стол, так и не отведав вина.
Немного помолчав, Дженкс мрачно уставился на Хьюго и Джорджетту и заявил:
– Вам обоим повезло. Однако отныне этим делом должен заниматься профессионал.
