– Это с работы или же ошиблись номером.
– Слишком часто ошибаются номерами, тебе не кажется? – Хмыкаю я.
– Бывает. Ничего, забудь, – сестра пожимает плечами, ожидая, когда включится телефон.
– Ты во сколько вернулась? – Меняю тему и сажусь на диван.
– Около трёх. Я… – не успевает она договорить, как звонок, та самая мелодия, раздаётся по маленькой гостиной.
– Мне нужно поговорить. Ты можешь выйти? – Рейчел резко вскидывает голову, вызывая у меня двоякие ощущения, но я киваю и направляюсь на кухню.
Что-то здесь нечисто. Уж я-то лучше всех могу отличить нервозность и желание скрыть что-то. А такого рода беседы, таинственный собеседник и спокойное отношение к этому Рейчел, говорит само за себя.
Нажимаю на кнопку чайника, чтобы заварить растворимый кофе, от которого отвыкла. Но это приятнее, чем головная боль, терзающая меня с момента пробуждения.
– Ну что? – Замечаю Рейчел, появившуюся на кухне.
– Звонок сбросился. Наверное, неполадки на линии. Мне не должны звонить, ведь у меня отпуск, – отрешённо отвечает она.
– Может быть, какие-то проблемы, и без тебя их не могут решить? – Предполагаю я, и она неоднозначно пожимает плечами.
– Кстати, где ты работаешь? – Интересуюсь у неё.
– В одной компании, занимающейся грузоперевозками. Оператор, – быстро произносит она.
– Давно?
– Около года.
– Понятно. Туда можно устроиться и мне? То есть образование требуют или проверяют?
– Ты решила работать? – Изумляется она.
– Да, потом, когда разведусь с Филиппом. Вернусь домой, Англия меня не полюбила, – горько усмехаясь, завариваю себе кофе и взглядом предлагаю то же сестре. Она кивает на это, и я достаю вторую кружку.
– Скажи…
Её вопрос перебивает громкий звонок стационарного телефона. Мы переглядываемся с ней.
– Ты должна ответить, – говорит Рейчел.
– Почему я?
– Если это Филипп, а это может быть он, ведь ты разбила свой телефон, то сразу поймёт, что ты врала. Мой голос далёк от больного, – Рейчел подскакивает и хватает меня за руку.
– Но если это не он?
– Если не он, то передашь трубку мне, – она подводит меня к телефону, стоящему на высоком столике.
– Хорошо.
Делаю глубокий вдох и поднимаю трубку.
– Да.
Тишина, даже хруста помех неслышно.
– Алло? Филипп, это ты? – Спрашиваю, показывая жестами, что никакого ответа.
– Филипп? Если это ты, то я разбила свой телефон. Ты же знаешь, какая я неуклюжая бываю…
Звонок обрывается, и я слышу только быстрые гудки.
– Странно, – кладу трубку на рычаг и поворачиваюсь к сестре.
– Забудь, такое тоже бывает. На этой улице похожие номера, поэтому не бери в голову. Позавтракаем? – Весело предлагает Рейчел, и я киваю ей.
Она идёт на кухню, а я бросаю взгляд на молчаливый телефон, и по телу проносится холодок. Я чувствую что-то непонятное. Хотя всё можно объяснить логически, но подозрения зарождаются внутри.
– Будешь глазунью? – Спрашивает Рейчел, копаясь в холодильнике.
– Нет, только кофе, – качая головой, хотя она этого не видит, присаживаюсь на стул.
Медленно оглядываю помещение, которое явно нуждается в уборке, в ремонте, и в новой мебели. Чёрт, Рейчел слишком добра ко мне, ведь она даже не подозревает, какая я на самом деле. И странно так находиться здесь, не бежать куда-то, не пить, не забывать, не терпеть ради денег.
Резко мотаю головой, не позволяя настоящей сущности вырваться наружу. Нет, как бы я себя ни уверяла, я – отнюдь не идиотка. Просто бывают моменты, когда ты достигаешь грани. Это потолок, об который ты ударяешься, решаясь на бездумный поступок. Потому что отравлена. Собой же отравлена и своими мечтами. И теперь я пока не представляю, что буду делать дальше, у меня затишье в голове и внутри. Уже не больно. Давно не больно, это всё фальшь.
– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, – подаёт голос Рейчел, пережёвывая глазунью.
Поднимаю голову на неё, предлагая продолжить.
– Ты никогда не была глупой, Санта. Никогда, сколько я тебя знаю. Ты могла выкрутиться из любой ситуации, подставляя подруг или же меня, но тебе ни разу не попадало от родителей.
– К чему ты клонишь? – Напряжённо интересуюсь я, не веря, что люди умеют читать мысли.
– К тому, что у тебя всегда есть тыл. Ты хоть и неслась за мечтами, но всегда себя прикрывала. И сейчас сбежала ко мне не просто так, верно? Кто ты такая, Санта? Кем ты стала? – Жёсткость во взгляде сестры, для меня это ново, но, видимо, я дала где-то промах, раз она так быстро всё поняла.
– Люди не любят узнавать подноготную, это я знаю по себе. Поэтому твой вопрос пусть останется в воздухе. Но могу тебя заверить, что в этот раз я ничего не предусмотрела. Мне некуда больше ехать, чтобы подумать и решить, как быть дальше, – натягиваю улыбку и делаю глоток кофе.
– Если человек любит другого, как я тебя, то ему плевать на то, сколько дерьма содержится внутри. Я хочу знать, Санта, отчего тебя защищать, ведь ты именно этого просила, – не унимается она, отодвигая тарелку.
– Я была пьяна, слишком расстроена, и мне, действительно, необходима помощь.
Сестра прищуривается, встречаю, не мигая, её взгляд, пытающийся забраться глубже, но вряд ли ей это удастся, даже я не могу этого сделать.
– Кто ты такая, Санта? – Повторяет свой вопрос.
Делаю глубокий вдох и криво усмехаюсь.
– Ты, правда, хочешь это знать?
– Да. Я хочу понять, что с тобой и причины, по которым ты появилась у меня. Разговоры раз в месяц, а с родителями и того меньше, сухие факты, и ты вечно куда-то уходишь, не имея времени поболтать. Мы отдалились, как только ты встретила Филиппа, и я не понимаю, кто ты такая сейчас. То ты пьёшь, то ты плачешь, то так красиво играешь, что я не успеваю угадать, где ты настоящая. Ты идеальная актриса, но в этом доме я требую правды.
– Хорошо. Кто я такая? Валютная шлюха. Именно так меня можно назвать. Мне, если честно, плевать на то, что у меня нет образования. Мне плевать на то, что Филипп мне изменяет. Меня это не волнует. Я жаждала роскоши и денег. Я стремилась к этому. И я это получила. Да, это отвратительно, но если любому человеку предложить то, что я имела, он отвергнет прошлое и станет таким же, как я. Не нужно меня уверять, что люди непродажны. В каждом живёт валютная шлюха, необходимо только предоставить плодородную почву, чтобы это качество зацвело, – мой голос становится незнакомым, слишком низким, насмешливым и полным цинизма. Но она хотела знать, так я не утаиваю ничего. Вот моё нутро, гнилое и пустое. Стыдно ли? Не сейчас. В эту минуту, пока Рейчел переваривает мои слова, а я наблюдаю за ней, мне важно другое – как она изменит своё отношение ко мне.
