– Неужели, это всё? Обычно тебя хватает надолго. Стареешь или же не так хорош, каким представляешься?
Едко, чтобы поддеть меня, но первый начинает разговор. Продолжаю улыбаться, наслаждаясь ароматом напитка, согревая гранёный бокал в руке.
– Джаред, свали отсюда. Мне работать надо, завтра последнее слушанье, – бросает злой взгляд, отчего я подавляю смех. Обожаю выводить его из себя. Наслаждаюсь его яростью и попытками образумить. Меня? Вряд ли. Сумасшествие никогда не вылечить.
– Это нейтральная территория, где я сейчас предпочитаю отдохнуть, – растягиваю каждое слово, вырывая из брата шипение и отборную ругань. Точка кипения достигнута, пора сделать первый удар.
– Пятнадцать, – добавляю и делаю глоток. Откидываюсь на спинку, встречаясь с нахмуренным взглядом Джо.
– Не понял.
– Пятнадцать рубцов на коже Санты. Тринадцать – от правой стороны ребра и до бёдер. Их пытались скрыть косметически, но всё же, это не удалить. По себе знаю. И ещё два на запястьях. С ними произошло то же самое. Пятнадцать шрамов на её теле, – чётко выдаю информацию. Лицо брата вытягивается и белеет.
– Что? Чёрт, – выдыхает и проводит ладонью по коротким волосам.
– И ты, конечно же, теперь её отпустишь.
– Конечно же, нет. Она теперь моя, – допиваю залпом, отсчитывая секунды до взрыва.
– Ты в своём уме? – Повышая голос, Джо встаёт и обходит стол.
– Нет, – отставляю бокал, и расслабляюсь на софе.
– Так. Завтра я поговорю с ней, объясню всё и верну к Рейчел. Придётся подтвердить нашу причастность к жизни Санты…
– Ты меня не услышал? Нет. Мой ответ – нет.
– Ред! Ты хоть понимаешь, что это означает? Ты не можешь так с ней поступить? Чёрт тебя возьми, хотя бы немного сочувствия у тебя осталось?
Отвожу взгляд от покрасневшего от ярости лица Джо, ещё немного, и начнёт огонь изрыгать. Эти мысли веселят, хотя новая ссора с ним это лишнее. И так отношения стали хуже.
– Сочувствие? – Фыркаю. Поднимаюсь и поправляю халат.
– В этом мире нет жалости. Чем больше жалеешь, тем больше человек становится безвольным. Она останется здесь, – обычно это означает точку. В обсуждении. В споре. Слово за мной. Но не сейчас. Брат крайне взвинчен, его потряхивает, да и остался ещё один неопределённый вопрос.
– Нельзя так, Джаред. Найдём другой выход, изменим план, но если она режет себя, то это психологическое отклонение. Ты хоть можешь немного представить, что будет с ней, когда ты получишь свою победу? А потом? Хочешь приписать себе ещё один грех? Чужую смерть? Боже, Ред, остановись! Пожалей её!
Пытается смягчить меня, но это не действует. На меня точно. Я лишён чувств, кроме похоти. Она заводит, и я тону в её огне. А другое… такое никчёмное, пустое, обычное. Не для меня.
– Соглашусь, Джо. Санта на грани сумасшествия, но именно эта грань позволяет ей узнать больше из её прошлого. А нам это необходимо, у нас нет ничего на Филиппа, кроме измены и насилия. Ничего существенного. Нужно подтверждение его ублюдка внутри, тогда это будет победа, – делаю паузу, наливая себе ещё порцию скотча.
– И она не режет себя. Это делает он. Рукоприкладство, избиение, сожжение волос, страх, осколки. На боку. Он тащил её по разбитому стеклу, насколько я понял. Но Санта слишком пьяна и не может связно выдать последовательности. Также Филипп толкнул её с лестницы. Она представляла его, когда чуть не разбилась. Когда я нёс её сюда, без сознания, она жила прошлым. Страшным прошлым, и по твоей вине. Так что ты хочешь от меня? – Поворачиваюсь вполуоборот, чтобы увидеть, как потухает ярость брата. Вновь бледнеет, закрывает глаза, качает головой и падает в кресло.
– Оставь её, Ред. Ей достаточно боли. Пусть она сама напросилась, вышла замуж за него, гонясь за деньгами. Но такое она не заслужила. Как и будущее, которое ты расписал для неё. Она другая, Ред, не потерпит то, что ты любишь.
– Мне плевать на то, насколько эта женщина продажна… – издаю смешок.
– Девочка, она хрупкая девочка, Ред! – Шипит брат.
– Ей двадцать четыре, – напоминая, возвращаюсь на своё место на софе.
– И что? Внутри она ранима, юна и одинока. Она потеряна, и в её глазах пустота. Не та, которая присуща куклам, а другая. Болезненная, – активно жестикулирует. Никогда не понимал, откуда в его поведении столько театральности. Но она пригождается в суде. И он до сих пор не может выйти из образа защитника. Разговор бессмысленный, он вряд ли примет мою сторону и не наделает глупостей, если мы продолжим обсуждение.
– Сколько познаний о внутреннем мире моей женщины, Джо. Если она не для меня, то не для тебя и подавно, – усмехаясь, в один глоток выпиваю алкоголь. Мне неприятно, что он так тепло и мягко отзывается о той, кто принадлежит мне. И это не позволяет остановить спор. Наоборот, подогревает желание уколоть, выплеснуть из себя кипящие эмоции и получить ответ.
– Конечно, ведь я разговариваю с ней, в отличие от тебя. Я не унижаю её, как делаешь это ты. Я помогаю, а ты усугубляешь положение. Ты доиграешься, Ред. А когда это произойдёт, не проси у меня помощи, – зло стреляет в меня взглядом.
– Но напомни, кого она выбрала?
– Иллюзию. Мечту. Несуществующего человека, Ред. Тебя нет, так что не надо хвалиться победой, означающей твою низменную сущность. Это тебя не красит.
– А я и не стараюсь быть прекрасным, наоборот, я изведу её до той грани, за которой никого не будет, кроме меня. Санта моя, и теперь его жена в моих лапах. Трофей. И, кстати, неплохой трофей.
– Ты отвратителен. С каждым днём всё хуже и хуже, – Вскакивает с места и зло бросает на меня взгляд.
– Зато ты у нас красавец. Весь такой изысканный, богатый и…
– О, да закрой ты свой рот! – От его сжатых кулаков на губах играет ухмылка, но внутри ещё немного и сам дойду до предела.
– Ред, очнись! Ладно другие, но не она. Нет, с меня достаточно твоего сумасшествия. Её я не позволю довести до грани, понял? – Указывает на меня пальцем.
– Угрожаешь? – Прищуриваясь, смиряю его утончённого, в идеальном тёмном костюме. Мою копию. Улучшенную копию, когда я представляю собой обратную сторону красоты.
– Ты учил меня не угрожать, а предупреждать. И это моё предупреждение. Завтра я отвезу её обратно и расскажу всё. А там пусть Санта решает, что она хочет выбрать. Тебя или же жизнь, – разворачивается, словно он здесь главный. Да ни черта подобного. Забылся, братец?
– Только попробуй, – поднимаюсь с софы, наблюдая, как возвращается к кожаному креслу и нагло усмехается.
– И что сделаешь? Ударишь? Давай, давно мы не махали кулаками.
– О, нет, – качая головой, медленно подхожу к столу и опираюсь руками об него. – Ты зависишь от меня. Ты стал высококлассным адвокатом, не проигрывающим дела, лишь благодаря мне. Ты владеешь тем, что тебе никогда не принадлежало, тоже благодаря мне. Рискни прикоснуться к моей женщине, забрать её или же попробовать соблазнить, и я прекращу тебе помогать. Я уничтожу тебя, если ты уничтожишь мою победу. Ты дышишь работой, а я иным.
