Киваю и привыкаю к его пальцам во мне. Секс всегда означает боль. Всегда, без исключений. И сейчас тоже, но в следующие секунды, когда тело забывает обо всём, а разум вновь наполняется шумом и желанием целовать его, всё меняется. Я не знаю, как ему удаётся разорваться, чтобы терзать мои горящие губы, удерживать меня и ласкать клитор, при этом совершая фрикции. Но он это делает. С каждым мгновением быстрее двигая рукой, настойчивее кусая мои губы, что я больше не могу. Обхватываю его за талию, и мой нос касается его волос. Жмурюсь от наслаждения, которое пронзает меня с каждым толчком, и всё громче стону, разрывая агонию шумным дыханием. Впитываю с каждым разом аромат Реда, и он наполняет всё сильнее, быстрее мои вены, по которым бурлит кровь.
Я слышу, как стол бьётся о пол от силы, с которой его пальцы входят в меня, продолжая массировать уже болезненно пульсирующую бусинку. И мне так жарко. Выгибаюсь, желая просто взлететь куда-то, царапать стенку или выплеснуть куда-то переполняющие меня эмоции, и они вылетают в крике.
– Не сдерживайся, сладкая моя, – шепчет Ред, глубже входя в меня. Кажется, меня сейчас буквально разорвёт на части от наслаждения, от вибраций в теле, от его аромата, от силы и от мощи, за которую я вцепилась руками. Мои губы касаются его кожи на шее, а разум подсказывает, что делать. И я целую её, впиваюсь губами, втягивая в себя, ласкаю языком и радуюсь внутри, когда слышу шипение, как шумно втягивает в себя воздух.
Во мне кипит непреодолимое желание разорвать его кожу зубами, захлебнуться в крови и умереть, к чёртовой матери, в агонии. Я не контролирую себя больше, не могу. Нахожусь в какой-то прострации, где только хочется разлететься на мелкие молекулы из экстаза. Нирвана поглощает меня, и я больше ничего не понимаю. Кусаю его кожу, когда быстрая и одновременно слишком медленная волна подбирается всё ближе. Напряжение, сковывающее тело, не даёт ни единого свободного движения до тех пор, пока меня не сносит от токовых импульсов, сотрясающих тело и распространяющих по каждой клеточке эйфорию. Наркотик в чистом виде, от которого опьянение намного вкуснее.
Глава 13
Я не помню, чтобы когда-то смерть была такой красивой. Смерть всего, что было в моей голове. Смерть для прошлого и настоящего. Смертельное притяжение, затмившее разум в одну секунду, оказалось самым неидеальным продолжением жизни.
Нет, могу сказать наверняка, что никогда за всё своё существование, я не испытывала наиболее яркого и красочного фейерверка в глазах. Не получала неизмеримого удовольствия от ласки. Никогда. Ни разу.
– Можешь вычеркнуть второй пункт, Санта. Я не ошибся, ты сладкая. Моя сладкая девочка, – мужской шёпот возвращает меня в темноту, где я продолжаю прижиматься всем телом к Реду. Мои пальцы не двигаются и сжимают, как и раньше его плечо, а губы касаются его кожи. Он мягко поглаживает меня по спине, а трусики уже на месте, только платье задрано, а ноги раздвинуты и безвольно свисают по бокам от его.
Стыд приходит внезапно, а также жалость к себе, что лишала себя оргазма, который только что пережила. Слёзы скапливаются в глазах, и я не могу удержать их. Пытаюсь бороться, но не хочу. Расслаблена. Подавлена. Порабощена. И я плачу, сотрясаясь в рыданиях, пока этот чёртов мужчина прижимает теснее меня к себе и целует в волосы, словно знает причины, читает мои мысли, и это ещё больше разрывает оболочку прошлого. Мне так хорошо и одновременно плохо. Хорошо, оттого что он позволяет мне выплеснуть всё, что накопилось внутри. А плохо… я совершила непоправимое. Я, действительно, поддалась порокам, бушующим в моём сознании, и теперь за это предстоит расплата.
– Я не хочу… не хочу, – шепчу в его шею, мотая головой.
– Чего именно, Санта? – Мягко спрашивает Ред.
– Не желаю быть игрушкой. Не хочу больше обратно. Не хочу… я не должна была. Я… он узнает всё. Тебе будет плохо, как и мне. Я не хочу, – рыдаю на его плече, уже не сдерживая внутри страха за совершённое.
– Я не вижу в тебе игрушку, сладкая моя. Женщину – да. Желанную и пылкую любовницу – определённо. Не знающую своих возможностей – миллион раз да. Но с этого момента ты моя, а я своё оберегаю. Сейчас не следует думать о том, что кто-то о чём-то узнает. Только ты и я, а остальное решаемо, – отодвигается от меня и помогает натянуть платье обратно. Но я двинуться не могу, до сих пор ощущая его пальцы в своём влагалище. А клитор пульсирует, слабо, напоминая мне, что никогда не забуду. Не удастся.
– И ты так просто об этом рассуждаешь? Наверное, ты проворачивал это уйму раз, ведь никакого раскаяния не испытываешь? – Тихо возмущаюсь и нащупываю рукой стул, на который падаю. Ноги совершенно не держат.
– А почему я должен раскаиваться за то, что доставил женщине удовольствие? Это запрещено законом? – Ехидно подаёт голос уже дальше от меня.
– Я же… ты не ответил на первый вопрос, – напоминаю я.
– Ах да, вы женщины любите ложь, но, к сожалению, я не лгу, Санта. Нет, ты не первая и не последняя, – так легко отвечает, оскорбляя меня этим заявлением.
– Козёл, – шиплю я.
– Но рогов не имею, к счастью. Обычно я отпускаю женщин, никогда они, увы, не уходят сами, – подливает масла в огонь.
– Урод, законченный подонок. Как ты можешь говорить мне это после всего, что произошло? – Под властью эмоций подскакиваю, но голова кружится, и я со стоном вновь падаю обратно.
– После первого оргазма обычно следует полежать, а не совершать резкие движения, Санта, – отчитывает ещё.
– Это был не первый, ты слишком много о себе возомнил, – шепчу я, растирая виски, вспыхнувшие от боли.
– С моим опытом, сладкая моя, я легко могу распознать первый оргазм, пусть и клиторальный. Также слёзы – один из главных признаков полного расслабления и выплеска эмоций, которые долго не имели возможности ослабить давление. Работы предстоит много, это лишь часть того, что ты скрываешь. Поэтому всё же, тебе следует отдохнуть. Дома, – от монотонного тембра Реда меня начинает трясти.
Если раньше я могла контролировать злость, ярость, раздражение, неудовлетворение, крушение надежд, обиду, то сейчас стала слишком уязвимой, слабой в желаниях, которые затмевают разум ядовитой пеленой.
– Ублюдок! – С криком хватаю стул и бросаю его, желая убить, к чёрту, этого урода. Не знаю, откуда во мне столько силы, но грохот, который сменяется мгновенной тишиной, меня не пугает, наоборот, я бы ещё и стол бросила, но он мне не по зубам.
– Ни черта себе темперамент! Это удачно я попал, – присвистывает Ред.
Кажется, я свихнулась. С криком бросаюсь в темноту, пытаясь найти подонка, так нагло издевающегося надо мной. Ношусь, обезумев от обиды, пока силы не покидают, как и дышать становится просто нечем.
– Ты похожа на милого и соблазнительного хомячка, моя сладкая, – как только останавливаюсь, раздаётся насмешливый голос из темноты. Не знаю, как ему удаётся всё видеть, когда я ни черта не могу.
– Выпусти меня… немедленно. Знать тебя не желаю. Видеть не желаю, меня сейчас стошнит от тебя, – шиплю я, облокачиваясь ладонью о стену, восстанавливая быстрое дыхание.
