– Вам сюда. Хорошего вечера, – она открывает самую угловую дверь на нижнем этаже и впускает меня.
Как только дверь за ней закрывается, я оказываюсь в темноте, где слышна музыка, более спокойная, но ритмичная. Когда глаза привыкают к мраку, я могу разглядеть, что справа от меня стекло, за которым горит приглушённый бордовый свет, и никого нет. Поворачиваю голову, замечая небольшой круглый столик, где одиноко поблескивает бокал.
Мне не страшно идти к нему, потому что я знаю, что в бокале вино, и оно для меня. Всё здесь и сейчас происходит для меня и без моего разрешения. Да и разве это теперь что-то значит? Нет. Поэтому лучше выпить, чтобы подлить алкоголя в мою застывшую кровь, хоть немного оживить себя, но ничего не происходит.
Я не знаю, как долго сижу одна, смотря на пустой бокал, который кручу между пальцами. Как загипнотизированная не могу отвести взгляда, и жду. Улавливаю какое-то движение впереди и поднимаю голову. За стеклом становится оживлённо. Пара – мужчина и девушка буквально не отрываются друг от друга, позволяя себе целоваться на публике.
Мой рот от удивления приоткрывается, и я выпрямляюсь, садясь ровнее. Хочется крикнуть им: «Найдите другое место! Как ни стыдно?!». Но я, молча, наблюдаю, как мужчина с силой ударяет партнёршу о стекло. Это заставляет вздрогнуть и подскочить, пока она ему жадно отвечает.
Что это за место такое?
Не понимая, куда я угодила, двигаюсь спиной туда, где расположена дверь, чтобы сбежать и не видеть этого отвратительного шоу, как догадываюсь, устроенного для меня. Гадко! Противно! Меня сейчас стошнит от этого.
Берусь за ручку, чтобы вылететь отсюда пулей и больше никогда не отвечать ни на звонки, ни на другие послания извращенца, притащившего меня сюда.
– Вряд ли ты выйдешь отсюда без моего разрешения, – раздаётся из темноты насмешливый голос, и всё внутри ухает вниз.
Глава 12
Мне, наверное, показалось. Но я так и стою, держась за ручку, чтобы не упасть. Колени дрожат, пока я пытаюсь сообразить, что делать дальше. Бежать – самый верный вариант, но… вот «но» и заставляет меня где-то найти уверенность и бесстрашие, а, может быть, глупость, чтобы отпустить опору и обернуться.
– Ты здесь? – Тихо спрашиваю темноту, пока за стеклом полностью поглощённая друг другом пара переходит к более открытым ласкам, срывая с себя одежду.
– С того момента, как ты вошла, – отзывается он.
Сердце в одну секунду оживает и бьётся в страхе, возможно, это что-то другое. Но оно сходит с ума, пока я вглядываюсь в помещение, облизывая сухие губы.
– Скажи им остановиться, – указываю рукой на стекло, не желая туда смотреть. Как же гадко.
– Никогда, моя сладкая Санта, – улавливаю звук медленных шагов где-то сбоку или же перед собой, не знаю, начинаю паниковать.
– Никогда я не прикажу остановить страсть, бурлящую по венам людей. Неужели, тебе не нравится искреннее преклонение перед наслаждением? – Ехидно и насмешливо интересуется темнота, так и не приблизившись ко мне достаточно, чтобы я поверила в присутствие ещё одного человека здесь.
– Неужели, это должно нравиться? Пусть занимаются этим дома, но не на людях! Это отвратительное поведение! – Возмущённо возражаю я и получаю в ответ низкий смех, за который хочется ударить. Он вновь насмехается, издевается, и я сама угодила в этот капкан.
Понимание всего резко наваливается на моё сознание, и меня скручивает от страха, куда я угодила. Поворачиваюсь и дёргаю ручку, чтобы открыть дверь, но она не поддаётся. Стучу по дереву, кричу, с каждой секундой умоляя выпустить меня из этого ада. Но ничего, лишь смех стихает, а в следующий момент мою руку, ударяющую по двери, накрывает другая. Я замираю, а сердце оглушительно отдаётся в ушах.
– Тише, сладкая моя, не надо бояться. Если тебе не нравится, то мы это скроем, – как только слова прозвучали, рука исчезает, и с потолка медленно спускается тёмная ткань, с каждым разом закрывая стекло, за которым творится разврат.
– Выпусти меня… Рейчел думает, что я дома, и, если меня не будет… – мои сбивчивые угрозы, которые я тихо мямлю, прерывает самое неожиданное и нелепое предложение во всём мире.
– Потанцуй со мной.
– Что? – Переспрашивая, прижимаюсь спиной к двери.
– Кто-то занимается любовью, а кому-то остаётся танцевать, потому что его партнёрша сейчас слишком напугана своими мыслями и пока не может быть честной с собой. Так что ей необходимо время, танец поможет.
В кромешной темноте, где я ничего не вижу, ощущаю, как дотрагиваются до моего плеча и снимают сумочку. Дёргаюсь от этого и упрощаю лишение меня всего, что могло бы мне помочь. Господи, да я готова упасть на колени и молить об освобождении. Меня до ужаса, до ледяного пота пугает происходящее, а ещё больше – человек, аромат которого становится ярче. Странный и глубокий.
– Тебе не стоит бояться меня, Санта, как и своих желаний. Пойдём, – чувствую, как меня берут за руку, и я иду на несгибающихся ногах. Не смея ни возразить, ни кричать, ни просить о чём-то. Я просто иду.
– Перчатки, – шепчу я, двигая пальцами по прохладной кожаной поверхности.
– Предпочитаю, чтобы мои руки всегда были тёплыми. Женщины любят горячие прикосновения, намного больше, чем ледяные, – останавливаясь, мягко объясняет мужчина.
Каким-то странным образом музыка становится немного громче, и он обнимает меня за талию другой рукой.
– Чёрт возьми, ты настоящий, – обескуражено произношу шёпотом, словно только сейчас до меня доходит, что мужчина живой. Тот самый человек, который изводил меня, пугал и ещё недавно видел обнажённой, возбудил и теперь же спокойно двигается, имитируя светский танец.
– Своевременное замечание, Санта. Ты приходишь в себя, – тихо смеётся он, когда мои ноги останавливаются, и я вырываю руку из его. Он замирает, пока моя ладонь ложится на тонкую ткань, скорее всего, рубашки, ощущая под ней упругие и сильные мышцы. Она двигается дальше, достигая ворота и расстёгнутых пуговиц на шее. Я веду пальцами выше по щеке со щетиной и касаюсь густых волос. Пока это происходит, я не дышу, может быть, не замечаю, потому что шокирована.
Я изучаю незнакомца и ловлю себя на мысли, что наслаждаюсь его волосами до плеч. И вновь кладу руку на грудь, где равномерно и успокаивающе бьётся сердце.
– Боже… ты… я… – не могу сформулировать ничего вразумительного, но глаза непроизвольно наполняются слезами, ведь я радуюсь, что это происходит со мной. Он есть. Он существует, и он рядом. Не делает ни единой попытки оборвать мои прикосновения, возмутиться или же накричать, склонить меня к ужасающим фантазиям, да и, вообще, он просто позволяет.
– Как тебя зовут? – Прочищая горло, спрашиваю его и останавливаю ладонь на плече. Высок, Филипп ниже его. И аромат у него так отличается от того, что отравил меня. Он словно успокаивает, обещает тишину и улыбку, без слёз и страхов. Он манит, напоминая огонь, которого я никогда не боялась.
