– Спасибо.
Осматриваю бежевые занавески, тёмную краску на стенах, платяной шкаф, и это возвращает меня в детство. Больше нет розовых обоев с принцессами, кровати в виде замка, смеха и веселья. Не собираются за ужином все и не болтают о глупостях, нет больше нестандартной семьи, где живут и бывшая, и настоящая жена с их детьми от одного мужчины. Я боялась этого, стыдилась их, когда у моих подружек была одна мама, а у меня неправильный устав. Именно это стало причиной моего желания изменить свою жизнь, не питаться постоянно овощами, не носить одежду после Рейчел, не воровать блеск для губ в магазинах, чтобы выглядеть круче. Да, вот я и получила, что хотела. Я сполна испробовала вкус роскоши и теперь осталась ни с чем. Одна в своей глупости. И ведь я до сих пор не выросла, моё развитие остановилось в девятнадцать, когда я встретила Филиппа. Я забыла, что такое книги, но зато узнала, сколько стоит сумочка от «Эрмес». Я не выучила ни одного языка, кроме, умения красиво вуалировать свою неграмотность. Идеальная снаружи и прогнившая внутри.
– Вот, держи, – в комнату входит Рейчел и кладёт на кровать два полотенца, а мой чемодан ставит рядом.
– Скажи, почему никто не образумил меня? Почему никто не отлупил за мои слова и поведение? – Поворачиваюсь к ней.
– Потому что никто не хотел, чтобы ты узнала, какая жизнь дерьмовая штука. И ты для нас была маленькой принцессой, безгрешным ангелом, для которого мы готовы на всё, – грустно улыбаясь, отвечает Рейчел.
– Мама хотела видеть меня именно такой, святой, поэтому и дала мне имя Санта. Но я не оправдала надежд, хотя думала, что именно так докажу всем, насколько мои мечты были реальными. А сейчас я превратилась в ту, кому изменяет муж, скорее всего, на протяжении долгого времени. Пристрастилась к алкоголю и не хочу жить. Потому что мой мозг усох, а я стала бесполезной вещью, всего лишь вещью в его руках.
– Ты просто подавлена, Санта. И плевать на то – кто, что хотел и хочет от тебя. Знаешь, уж лучше сейчас признать, что Филипп не твой человек, чем тогда, когда у вас появились бы дети, и тебе было бы столько же, сколько мне. Поверь, в тридцать сложнее найти мужчину, чем в двадцать пять, – сестра пытается развеселить меня, но это не помогает. Мне страшно хочется взять бутылку и плеснуть себе бокал вина, чтобы забыться. Снова забыться и увидеть красочный мир.
– Он бесплоден, так сказал мне ещё при знакомстве. А мне было плевать, я видела в нём принца, оказавшегося полным ничтожеством. Хотя я уже не знаю, где правда, а где ложь. Ничего не знаю и не понимаю, даже не помню, как оказалась здесь, потому что пила. И в самолёте тоже, сейчас хочу до жути глотнуть алкоголя, Рейчел. Но у меня сил нет, чтобы найти его.
– Санта…
– Ты права, мне лучше принять душ, чтобы смыть с себя смрад, которым несёт от меня, – перебивая её, подхватываю полотенца и направляюсь в ванную комнату, отрезая себя от сочувствия, готового сорваться с губ сестры. Нет, отчего-то я не хочу, чтобы меня жалели. Это они делали всю мою жизнь.
Подхожу к зеркалу и смотрю на своё отражение. Идеальный макияж поплыл, и теперь моё лицо чёрное от туши, а губы, ещё несколько часов назад обведённые алым карандашом и окрашенные помадой такого же цвета, размазаны. Нет больше идеальной принцессы, потому что они выглядят именно так, когда идут титры. Одинокие. Глупые. Раздавленные.
Я не готова к новой жизни, потому что не представляю, как это – быть одной. Я не умею решать проблемы, у меня нет даже вариантов, чтобы найти работу, кроме как, официантки или кассирши в супермаркете. Я – никто, обычная обманутая дура, упавшая на эту грешную землю и обнаружившая, насколько пуста внутри и бесполезна. Прекрасное завершение сказочной истории любви.
Глава 2
О моей свадьбе писали в газетах, нас фотографировали для глянцевого издания «Невеста», и в честь праздника любви в небо летел фейерверк. Моё платье стоило пятнадцать тысяч долларов, и было куплено в Америке у именитого дизайнера. Бриллианты – подарок Филиппа к свадьбе, а фата была усеяна цирконами. Корона, сверкающая на голове, вошла в первую пятёрку лучших украшений Лондонской невесты в две тысячи пятнадцатом году. Я меняла наряды три раза, и их стоимость могла помочь кому-то выжить, а я наслаждалась роскошью, купалась в ней. Это был день, когда я плакала от счастья, обещая перед алтарём быть и в радости, и в горе, пока смерть не разлучит нас. Так всё и произошло.
Проснувшись, я лежу в тёмной спальне и прокручиваю в голове тот самый момент, когда верила в счастье. Поначалу даже понять не могла, где нахожусь, пока не вспомнила о том, что ожила. Странно, вчера я умерла и задышала одновременно. Хотя, возможно, я была мертва с того момента, когда познакомилась с Филиппом. Что плохого в желании быть той, о ком мечтает твой возлюбленный? Ничего, правда? Ложь. Это игра, где ты теряешь самое ценное. Саму себя.
Поднимаясь с кровати, выхожу в коридор, замечая, что где-то далеко виден свет. Иду на него, рассматривая скучающим взглядом, отработанным годами, скромное жилище сестры. Я знаю, что она купила его полгода назад, чтобы съехать из нашего большого дома на окраине Дублина, где сейчас живёт отец с новой женой, и где нам всегда есть место. Никто нас выгонял от туда, просто пришло время стать взрослыми.
Прохожу мимо стандартной гостиной и оказываюсь в уютной кухне, где Рейчел сидит за круглым столиком в очках для зрения и что-то читает в ноутбуке.
– Привет, – хрипло подаю голос.
Она отрывается от экрана, улыбаясь мне.
– Привет. Как ты? – Мягко спрашивая, встаёт со стула и подходит ко мне.
– Голова болит, и горло дерёт.
– Чай или кофе? – Она подводит меня к столу и усаживает на стул.
– Воды. Ничего не хочу, тошнит, – качаю головой и кладу руки на стол, сжимая их в замок.
Она, молча, наливает мне бокал воды и ставит передо мной, а я не знаю, как оправдаться, да и слов нет, чтобы хоть как-то отбелить себя в её глазах. Если бы я не была выпившей вчера, то никогда бы не рассказала о жутком обмане и отсутствии образования. А теперь… что уж, пусть она знает, насколько я дура.
– Телефон в твоей сумочке весь день трезвонит. Думаю, это твой уродец названивает. Тебе следует ему ответить, – произносит Рейчел.
– Не хочу, – отрезаю я и вскакиваю, чтобы найти сумку и достать мобильный. Она валяется на диване, где я её и бросила вчера. Сестра права, три пропущенных звонка от Филиппа.
– Ты должна, – за моей спиной настаивает Рейчел.
– Я ненавижу его, боюсь, что могу натворить что-то похлеще, чем побег, – кривлюсь от отвращения и поворачиваюсь к ней.
– А теперь подумай. Давай включай свои мозги, которые есть у каждого человека. Если ты ему не ответишь, то он заподозрит неладное, и тогда прощай деньги, а они тебе ой как нужны. Он не должен знать, что ты в курсе его измены. У нас будет время, чтобы подготовиться, найти адвоката здесь и понять, на что ты можешь претендовать. А так ты останешься с голой задницей, а я тебе этого не позволю. Поняла меня? Живо перезвони ему, – сестра указывает на телефон в моей руке, и как же не хочется признавать её правоту, но она права.
