– Кто? Твой муж? Ты опасаешься, что он следит за тобой? – Джоршуа придвигается, а я могу лишь кивнуть, поглядывая на большое окно, за которым ходят люди, и машины проезжают чаще, чем мне бы хотелось.
– Уверяю, что нет. Мне бы доложили, – он отпускает мою руку, а я недоверчиво прищуриваюсь.
– Я так же заинтересован в сокрытии этого дела и встреч, как и ты. Раньше времени открывать причины не стоит. Поэтому за нами никто не следит, – продолжает он.
– Но я чувствую, – передёргиваю плечами, желая сбросить тяжёлый взгляд. – Чувствую, что за мной наблюдают. Неприятно внутри, и как-то… даже голова закружилась.
– Ела сегодня?
– Нет вроде бы… а может быть, и да, я не помню, – потираю лоб, пытаясь воссоздать картинки, но ничего, кроме письма, встречи и того, что происходит сейчас.
– Тогда алкоголь лишний в твоём случае, хотя так просто бросить не удастся.
– Я…
Не успеваю возразить, поспорить или же хотя бы что-то ответить, как перед нами ставят два бокала и ароматную тарелку со всевозможными сырами и мёдом.
– Чтобы не опьянеть раньше, чем тебе бы хотелось, всегда закусывай. Сначала сыр, затем глоток, так не потеряется вкус вина, как и алкоголь не впитается в кровь сильнее, – мягко произносит Джоршуа, пододвигая ко мне тарелку с закуской.
– И ты не начнёшь осуждать меня? День за окном, а я уже с бокалом? – Усмехаясь, поднимаю на него взгляд.
– Нет, каждый в этой жизни зависим от разного. Но зависимость можно легко перекинуть на нечто менее губительное. Алкоголь и наркотики дарят иллюзии, делают людей теми, кем они себя представляют в мечтах, потому что окружающие не хотят их видеть настоящими. Эти ядовитые твари уверяют, что только они принимают тебя такой, какая ты есть. Но это и есть иллюзия.
– Тогда как спастись от неё? Ведь это замкнутый круг? – Медленно интересуюсь я, а внутри всё дрожит от его слов, он попал в точку.
– Кому-то нужен лишь человек, готовый не осуждать, а принимать все фантазии и воплощать их, раскрыть индивидуальность и найти способ направлять энергию именно туда, чтобы жизнь стала полноценной. А кому-то ничего не поможет, потому что изначально не было личности. Такое тоже бывает.
– И к какому виду отношусь я?
– К первому. У тебя есть шанс забыть об этой зависимости, если разберёшься в причинах, побуждающих тебя пить. Но я смутно представляю их, хотя это можно списать именно на зависимость от алкоголя. Не с тобой, Санта. Ты боишься мужа, его преследования, его силы и давления. Поэтому ты нашла способ не слышать и не чувствовать. Только вот я пока не понимаю почему? Он бьёт тебя? Причиняет физическую боль? Что он делает, раз ты даже думать боишься о разводе, хотя желаешь его? – Джоршуа делает глоток вина, указывая мне взглядом на сыр.
Накалываю один кусочек и макаю его в мёд, а затем кладу в рот, ощущая странный вкусовой оргазм, ярко вспыхивающий по всему телу наслаждением.
– Не помню, – отпиваю вино и перевожу взгляд на стеклянную ножку бокала. – Я не помню.
– Как такое возможно?
– Не могу ничего сказать по этому поводу, потому что нет ответа. Я помню свадьбу, какие-то отрывки из свиданий, свадебное путешествие, затем каждый день повторяется. Утро. Я одеваюсь, делаю укладку и макияж. Спускаюсь вниз, где уже ожидает завтрак. Наливаю Филиппу чашку кофе. Он спускается, целует меня в щёку. Дальше я предлагаю ему позавтракать, он отказывается и сообщает, что задержится. И так каждый день. Иногда это прерывается приёмами, встречами и походами в ресторан. Всё обычно, но я не могу сказать, что я делала месяц назад в определённое время. Я не помню, – вздыхая, смотрю в задумчивые глаза Джоршуа.
– И ты боишься того, что он может не отпустить тебя? Санта, открою секрет, вокруг достаточно женщин, – иронично произносит он, а я цокаю и закатываю глаза.
– Думаю, и он это знает, раз изменяет мне. Я каждое утро слышу фразу о том, что он никогда меня не отпустит. Это престиж, его лицо, постоянство и образ идеального мужа. Всё это отражается на работе Филиппа, поэтому вряд ли он даст мне развод просто так. Женщины вроде меня пропадают, а я этого не желаю.
– Хорошо, предположим, что ему невыгодно светиться в таком неприглядном амплуа, но есть брачный договор, в котором чётко должно быть прописано всё, даже последствия измены.
– Верно, только у меня нет доступа. И опережу твой вопрос – я не знаю, что там написано. Я его не читала. Да, это очень глупо, но повторюсь, я валютная шлюха, и мне было плевать, какие последствия повлечёт за собой моя подпись на документе. Я видела только возможность носить дорогие шмотки, бриллианты, отдыхать там, где обычному человеку вход заказан и то после смерти, и купаться в деньгах. Вот что мне было нужно, я жаждала этого, и теперь всё это бессмысленно. Ни ты, ни кто-то иной мне не поможет, – допиваю залпом вино, облизывая губы. Да я горечь запиваю, потому что права. Если даже сама не могу найти причины страха, то о каком слушанье или разводе может идти речь. У меня нет ничего, что могла бы поставить против мужа, кроме своей жизни. Вот последнее я бы хотела сохранить, умирать страшно, даже думать об этом страшно. Пусть будет как раньше, но хотя бы агонии и вины не увижу за то, что потяну за собой невиновных.
– А вот здесь ты ошибаешься. Для начала нам нужен договор, а там я пойму, куда двигаться дальше.
– Ты не получишь его, – качаю головой, откидываясь на спинку стула. – Договор хранится у адвоката Филиппа, скорее всего, в сейфе у него в офисе. Оттуда его не достать никому, а если он пропадёт, то моё время кончится. Но я этого не хочу, должна хотя бы немного побыть с сестрой и, может быть, изменить наши отношения. Слишком много я потеряла в погоне за богатством. Мне нужно время, чтобы увидеть немного любви и насладиться ею в последний раз.
– Ты играешь нечестно, Санта. Ты давишь на жалость, – замечает Джоршуа, указывая на меня бокалом вина, из которого в следующую секунду делает глоток.
– Вряд ли на тебя можно надавить. Ты очень странный, как и твой заказчик, – усмехаюсь я.
– На самом деле всё очень прозаично. Мне платят, я исполняю. И мой заказчик загорелся идеей помочь тебе.
– Ты его хорошо знаешь, – заключаю я и получаю утверждающий кивок.
– И ты в курсе о том, что он хочет за эту помощь.
Ещё один кивок. Без зазрения совести признаётся, что участвует в этой отвратительной игре. Хотя в его профессии запрещено иметь совесть.
– Тогда у меня есть вопрос, – делаю паузу и придвигаюсь ближе к собеседнику. Изгибает брови, ожидая продолжения.
– Какого чёрта ты встретился со мной, если я не давала согласия?
– Уверена?
– Определённо.
– Порой вы, женщины, не замечаете, как поощряете мужчин. Вы, отрицая что-то, даёте им надежду, которую они моментально используют. И ты такую подарила. Ты одинока, Санта, и тебе необходим человек, который поможет справиться с зависимостью. Он ответит иной. И теперь мне даже интересно посмотреть, чем это закончится. Кто из вас первый уступит, а кто выиграет. Занимательное зрелище, когда дело касается чувств.
