– Невестка отказалась, сказала, что она себя прекрасно чувствует, а мы идиоты, ей жить нормально не даем, – возмутилась Мария Алексеевна, – легла на диван, не хотела ничего делать. Смотрела телевизор и ела.
– В конце концов мы еле-еле уговорили ее поехать в клинику, – сказал Игорь, – там пообещали справиться с бедой.
Лена поежилась:
– Я никогда не сидела в тюрьме, но, думаю, заведение для тучников на каземат очень похоже. Комнаты заперты, окна не открываются, родных не пускают. Жуть.
– Помогло? – спросил Димон.
– Вообще никак! – отрезал Игорь. – Вес шел вверх. Медленнее, чем раньше, но неуклонно. Если вы по триста граммов каждый день набираете, сколько в месяц получится?
– Девяносто килограммов, – ужаснулась я.
– Девять, – поправил Коробков, – но это тоже очень много, за год-то набежит сто восемь. А что медики говорили?
– Руками разводили, – объяснила Лена, – в клинике никогда с подобным эффектом не сталкивались. Ну как можно прибавить в объеме, если сидишь на жесткой диете, занимаешься физкультурой, работаешь с психотерапевтом?
– Катю туда уложили, потому что Сонечка после пребывания в этой клинике в два раза меньше весить стала, – воскликнула Лена.
– Это дочка друзей мамы, – пояснил Гарик.
– В ее случае очень просто объяснить вес в сто двадцать килограммов, – сказала старшая Головина, – Соня – единственный ребенок в богатой и большой еврейской семье. У нее две бабушки, тетки, все живут в разных квартирах. Девочка никогда садик не посещала, ее от одной родственницы к другой передавали. Женщины все как одна прекрасно и вкусно готовят, каждая старалась попотчевать малышку: «Кушай, солнышко, порадуй меня». Вот Соня всех и радовала. В конце концов она сама приняла решение, что надо худеть, а то нет никакой личной жизни. Она провела в клинике лето, потеряла килограммов тридцать, вернулась домой, переехала жить в свою отдельную квартиру, отказалась ходить в гости к хлебосольной родне. Результат: сейчас она весит, как воробей.
– Если человек ограничивает количество пищи, то он непременно похудеет, – вздохнула я, – но есть одна засада. Я сама пытаюсь держать вес в рамках. Давно поняла: если после семи вечера что-нибудь слопаю, утром увижу на весах цифру, которая меня огорчит. И ведь прекрасно знаю, что нельзя жрать на ночь. Всем вокруг говорю, что не ужинаю. Но подчас еду с работы, понимаю: дома опустошить холодильник не смогу, стыдно как-то перед мужем и свекровью. Они-то уверены, что у меня железная воля. А голод начинает терзать желудок. Что делать? Остановлюсь у кафе, ну и…
Я замолчала.
Лена засмеялась:
– Сама частенько могу слопать на ночь булочку или пару конфет. Все мы такие.
– На вас обжорство не отражается, – галантно заметил Димон, – а Таня преувеличивает, она не толстая, у нее одни мышцы. Возможно, Катя ела тайком пирожные, просто вы не знаете.
– Это невозможно, – отрезала Мария, – когда мы сообразили, что лишний вес превращает Катю в чудовище, сразу из дома все убрали. В холодильнике были только огурцы да капуста.
– Мы сами питались в городе, – пояснил Игорь, – ни сахара, ни печенья дома не держали.
– В конце концов врачи сказали, что у Кати нарушился обмен веществ, – прошептала Лена, – ну и плюс генетика. Отец, мама, обе наши бабушки были полными.
– Но у вас нет ни капли лишнего веса, – возразила я.
Елена улыбнулась:
– Классе в восьмом я начала толстеть, особого внимания на это не обратила, вокруг в семье все слоники. Потом тетя Мила, подруга матери, сказала:
– Оленька, смотри, Ленусик прямо твоей копией делается.
Я взглянула на маму и вдруг поняла: нет, нет, нет, я не хочу стать такой внешне. Мамуля умный, хороший человек, но она просто гора! И я перестала есть оладьи, которые нам каждый день в кипящем масле на ужин жарили. Самое интересное, что у меня до этого бока росли, попа, живот. А Катя, которая ела то же самое, что и все мы, ни в чем себя не ограничивала, оставалась вязальной спицей. Мне пришлось хитрить, чтобы мама не догадалась, что я почти ничего не ем. Не простое для меня было время, но мне удалось похудеть, стать стройной.
Глава 4
Игорь стал вертеть в руке карандаш.
– Мы терялись в догадках, почему Екатерина просто пухнет. Потом один профессор объяснил – это стресс. Лучшие повара – мужчины, считается, что сплетничают и гадости коллегам делают только женщины. Но сильный пол тоже способен из-за банальной зависти на дурные поступки. После нескольких подряд побед на конкурсах я стал ходить по разным телепрограммам. Надо мной взяла шефство Мара, лучшая подруга Лены, отличная пиарщица, с огромным количеством связей. Беспрерывная беготня по всяким каналам окупилась через год. Я получил предложение стать ведущим кулинарной рубрики в утренней передаче, спустя еще год у меня было свое шоу. Хлопотное, утомительное дело, но какая реклама бизнесу! Проект успешно развернулся, ко мне кинулись журналисты, посыпались приглашения на тусовки. Мара велела мне посещать все без исключения.
– Ходи, Гарик, прилежно улыбайся журналюгам. Двенадцать месяцев отвязного самопиара, потом резко сократим веселье, будешь посещать только избранные мероприятия.
И по наставлению той же Мары мне пришлось завести страницы в соцсетях. Полились комментарии, появились поклонники, подавляющее большинство из них – женщины.
Игорь побарабанил пальцами по столу.
– Передо мной стояла задача стать медийным лицом. На славу наплевать, но морда, которая светится на экране, притягивает народ в мой ресторан и кафе. Когда поднялась волна интереса, Мара меня предупредила:
– Гарик, молчи о жене. Начнут журналюги про личную жизнь расспрашивать, отшучивайся: «О чем вы говорите? У меня семья с миксером и сковородкой. Я занят только работой». Зрительницы должны думать, что ты свободен, мечтать о встрече со звездным поваром, надеяться на его внимание к себе. Окольцованный мужик интересен бабью только если у него штук пять детей, тьма собак-кошек и в свободное время он разводит анютины глазки. Выбирай имидж холостяка-красавчика, который тщательно оберегает личную жизнь, не выставляет никаких фото из дома, постит только работу и тусовки. Или: примерный муж, многодетный отец. Но тогда на твоих страницах должно быть сплошное умиление для бабенок: сопливые младенцы, собачки, кошечки, в очередной раз беременная жена, цветочки и снимки, как ты всем домочадцам завтрак-обед в выходной день готовишь. Имей в виду, смена имиджа всегда проходит болезненно. Нельзя в понедельник предстать холостяком, в среду любящим мужем, а в пятницу геем. Ты уж определись.
– Ты же знаешь, что у нас нет детей, – напомнил я Маре и выбрал роль свободного парня. Через некоторое время Катя начала скандалить и требовать:
– Возьми меня на тусовку.
Я попытался ей объяснить, что ничего интересного там нет. Фальшивые улыбки, приторно-сладкие речи. По вечеринкам таскаются не ради развлечения, а для того, чтобы напомнить о себе, засветиться перед прессой, завязать нужные контакты. И моей жене лучше пока не появляться на публике. Сказал ей, что придумала Мара. Катя закатила истерику. «Ты меня не любишь, завел любовницу» и так далее. Я разозлился, разразился скандал, в конце концов выяснилось, что Екатерине в соцсети кто-то стал писать: «Мы с Игорем любим друг друга, тебя он терпеть не может, дома держит. А я с ним бываю на мероприятиях». И фото прилагалось: я вместе с очаровательной блондинкой.
