Поразительно, что даже сейчас призыв в армию столь незначителен. Как правило, на улице не увидишь никого в военной форме… Многие стратегические объекты, например, памятник Карлу Первому на Трафальгарской площади, обнесены колючей проволокой… О дефиците оружия говорят так часто и со всех сторон, что начинаешь в это верить.
1.6.40
Вчера вечером ездил на вокзалы Уотерлоо и Виктория, пробовал узнать что-нибудь про Эрика
[107]. Без всякого успеха, разумеется. Возвращающимся на родину военнослужащим запрещается общаться с гражданскими, да и отправляют их с вокзалов как можно быстрее. Так что английских солдат я почти не видел, то есть я имею в виду солдат B.E.F, в отличие от множества беженцев – французов и бельгийцев, а также нескольких их соотечественников – солдат, и кое-кого из моряков, в том числе и военных. Беженцы – народ ничем не примечательный, похожи на клерков или продавцов из магазина, выглядят вполне прилично, да и вещей при них немало. Одна семья приехала с попугаем в огромной клетке. Одна беженка рыдала или, по крайней мере, была на грани слез, но большинство выглядели смущенными при виде столь большого скопления людей, а также всего, что было им явно в новинку. На Викторию пришло так много народа, что полиция вынуждена была сдерживать напор толпы и дать возможность беженцам и всем остальным вновь прибывшим выйти на улицу. Беженцев встречали молчанием, но при появлении моряков, будь то военные или гражданские, толпа восторженно загудела. Какой-то офицер в видавшей виды военно-морской форме и с солдатским ранцем быстро прошагал к автобусу, улыбаясь, то и дело приподнимая фуражку с околышем и кивая женщинам, выкрикивающим приветствия и хлопающим его по плечам.
Видел роту морских пехотинцев, прошагавших через здание вокзала, чтобы сесть на поезд, отправляющийся в Чэтем. Удивился их отличной физической форме и виду, чеканному шагу и безупречной выправке офицеров – словно в 1914 год вернулся, когда все солдаты казались мне гигантами.
По сообщениям утренних газет, вернулись то ли три четверти, то ли четыре пятых общего состава B.E.F. Судя по фотографиям, может, тщательно отобранным, а может, и вообще фальшивкам, все люди в хорошем состоянии и при оружии.
2.6.40.
Сколько именно солдат и офицеров B.E.F вернулись в Англию, сказать невозможно, в разных газетах приводится цифра 150 000, а в Бельгию, по утверждению тех же газет, были изначально направлены 300 000. Численность воевавших вместе с ними французов не указывается. В некоторых газетах содержатся смутные намеки на то, что, возможно, не все части эвакуируются из Дюнкерка, за него еще будут цепляться. Но это совершенно невозможно без массированной поддержки с воздуха. К тому же если оттуда действительно вывезено 150 000 человек, то, по-видимому, есть возможность вывезти еще больше. Говорят, после 4 июня можно в любой день ожидать вступления в войну Италии, чему, не исключено, будет предшествовать в качестве предлога нечто вроде предложения о мире… Все ожидают попытки вторжения в Англию, пусть это даже будет отвлекающий маневр на фоне совместных действий Германии и Италии, направленных на окончательную победу над Францией… Многие, включая де Валера
[108], явно полагают возможной высадку в Ирландии. Об этом заговорили лишь в последние несколько дней, хотя вероятность такого шага представлялась очевидной с самого начала.
На тротуарах, как всегда по воскресеньям, поток горожан, детские коляски, велосипедисты, кто-то выгуливает собак, по углам улиц кучкуется молодежь, и в выражениях лиц и разговорах нет ни малейших признаков понимания того, что в ближайшие несколько недель в страну может вторгнуться неприятель, хотя сегодня во всех воскресных газетах об этом говорят во всеуслышание. Новые призывы эвакуировать из Лондона детей встречают весьма вялый отклик. Аргумент явно такой: «Вчера воздушного налета не было, значит, его не будет и сегодня». Тем не менее эти же самые люди, когда придет время, проявят немалую доблесть, надо им только сказать, что делать.
Приблизительный анализ рекламных объявлений в сегодняшнем выпуске газеты «Пипл»
[109]:
В газете двенадцать полос – 84 колонки. Около 26,5 колонки (более четверти всего объема) занимает реклама. В ней несколько подразделений:
Продукты питания и алкогольные напитки: 5,5 колонки
Готовые лекарства: 9,3
Табачные изделия: 1
Игровые заведения: 1,5
Одежда: 1,5
Разное: 6,25.
Из девяти наименований продуктов питания и напитков шесть – избыточная роскошь. Из 29 лекарственных препаратов – 19 либо подделка (средства от облысения и так далее), либо более или менее вредоносные вещества (крушиновые соли, бобы с желчью и т. д.), либо, наконец, просто вымогательство («желудку вашего ребенка нужна магнезия»). В нескольких случаях потенциальных потребителей призывают к осторожности. В Разном из четырнадцати объявлений четыре рекламируют мыло, одно косметику, одно места времяпрепровождения на выходные дни, два – правительственная реклама, в том числе национального золотого запаса. Лишь три из общего числа рекламных объявлений имеют отношение к войне.
3.6.40
Из письма леди Оксфорд
[110] в «Дейли телеграф» по поводу экономики военного времени:
«Поскольку большинство лондонских домов опустело, светские приемы сократились до минимума… и большинству людей стоило бы рассчитать своих кухарок и переехать в гостиницы».
Поистине ничто не способно напомнить этим людям о существовании 99 процентов населения.
6.6.40
Как и Боркенау, я исходил из того, что первым делом Гитлер нападет не на Англию, а на Францию, и выяснилось, что мы были правы. Биркенау утверждает, что Дюнкерк раз и навсегда доказал, что авиация не может одолеть боевые корабли, если у последних есть собственные самолеты. Из сообщений следует, что при эвакуации были потоплены шесть эсминцев и около двадцати пяти судов другого типа, на борту которых находилось примерно 350 тысяч человек. Последняя цифра, скорее всего, соответствует действительности, и даже если насчет количества потопленных судов могут оставаться сомнения
[111], потери, учитывая масштаб операции, а также чрезвычайно благоприятную для авиации погоду, не столь уж велики.
