Вниз, вниз, по каким-то ступенькам, через подвал с бочками, запах кислой капусты, истертые ступеньки, еще подвал, глубже, тоже бочки… а вот тут бочек нет, зато по стенам разные пыточные декорации развешаны, и ворона от них заметно потряхивает. Меня саму потряхивает! Экая гадость…
Вот за этим залом выложенные камнем стены кончились и начались натуральные пещеры. Эх… сразу столько в памяти, что даже голос Тайя слышится, словно далекий шепот…
— Леди, поторопитесь, — ворон серьезен до предела, а из пролома в очередной стене пахнет сыростью и жутью какой-то. Блин, я не договаривалась спасать мир в погребе! Там… неприятно.
— Леди, там безопасно, пока о вас не успели донести. Большинство… здешних обитателей ко мне лояльно, но я не могу ручаться за всех, — голос у Багдасара звучит все глуше. — Ну, вот мне и пора… Я постараюсь дать вам побольше времени, но… поторопитесь, леди. Пожалуйста… — он вдруг наклонился ко мне, близко-близко, а в глазах такая тоска… обреченность…
Я мысленно попросила прощения у Тайя, которого все равно уже нет со мной… Да он бы и не рассердился, он бы понял. Это всего лишь прощанье. Я больше ничего не могу ему подарить, ничего не могу дать. Кроме короткого, но неожиданно терпкого поцелуя.
Багдасар едва слышно застонал, когда я коснулась его губ, словно растекся навстречу, обнимая, обволакивая.
Наверное, его били по лицу… Или он кусал губы во время наказания, потому что поцелуй вышел с привкусом горечи, нежности и крови.
Я запустила пальцы в мягкие черные волосы, погладила… и отстранилась. Отступила, все еще чувствуя этот необычный привкус на своих губах. Как странно складывается жизнь… И кусать не пришлось, опять без спросу попробовала чужого зверя. Только вот теперь это не имеет значения.
— Спасибо. Береги себя.
— Спасибо вам, леди… спасибо… тебе.
Багдасар выпрямился и сделал шаг назад. Посмотрел на меня с такой… много разных чувств было в его глазах!
Тоски — больше всего, но было и другое. Та же нежность, благодарность, где-то там в глубине — все понимающая грустная улыбка.
Он отступил на шаг и вдруг отчетливо застонал сквозь зубы, хватаясь за голову.
— Бегите же! Леди, умоляю, быстрее! — ворон хрипел сквозь зубы, но не улетал.
Сделав несколько шагов к пролому, я оглянулась. Меня тянуло туда, в темноту, я, кажется, знала — оно там, то, к чему мы все это время шли. Или мне только мнится? В голове нарастал неприятный шум, с каждым шагом расплетающийся на отдельные голоса, среди которых я вдруг услышала полный боли крик.
Этот голос прошил меня, как молнией, от макушки до пяток, так, что я схватилась за стену.
— Тай?!
— Тай! — вдруг одновременно со мной вскрикнул Ромка.
— Ты… ты слышишь? — от потрясения, неверия я даже шататься перестала, отпустила стенку и вцепилась в Ромку.
— Тай! — похоже, заорали мы хотя и мысленно, но хором.
— Вы живы?! Р-р-р-р! Ша, бросайте все и валите обратно к обезьянам!
— Ругается… — с идиотской улыбкой выдала я Ромке вслух.
— Ты его тоже слышишь? — и так бледноватый Ромка стал совсем белым. — Я думал, мне мерещится… просто от того, что я верить не хочу, и…
— Я слышу! Я его слышу, Ромка, понимаешь!? Мы его слышим! Он жив!
— Ненадолго… — прохрипел ворон. — Леди… лабиринт… иначе мы все погибнем…
Черные глаза умоляюще смотрели на меня из под растрепанной копны волос.
Я в растерянности огляделась. Но Тай! Он где-то… там! В другой стороне! И…
Новый, полный боли мысленный крик едва не сбил нас с Ромкой на пол.
Лабиринт… мир… какой, на хрен, мир, когда мой лис ТАК кричит?!
— Леди… вам придется выбрать… но если вы… успеете, вы спасете и его… вместе со всеми остальными.
— А у него есть шанс дождаться? — с внезапной горечью понимания спросила я, оказавшись рядом с вороном и заглядывая в мертвенно белое лицо.
— Леди… — он отвел глаза. — Вам придется выбрать…
— Да к черту ваш выбор! — заорала я, дернувшись, как ужаленная. — Где Тай?! — да к дьяволу этот мир, к дьяволу всех! Я уже один раз потеряла своего лиса!
— Он в замке… у моей госпожи… — ворон обреченно прикрыл глаза и как-то сник весь, словно сделался меньше.
— Вторые сутки у этой бешеной сучки, значит, — сквозь зубы выдавила я, поднимаясь. — Может, я дура… может… но к чертям ваш лабиринт! Я не оставлю любимого этой гадине! Мы отберем своего лиса хоть у черта рогатого! — и я оглянулась на резко расправившего плечи магенка.
— Леди… Я надеялся на другой выбор, хотя разочаровался бы в вас, как в… Идите за мной.
Ромэй:
Все происходило так стремительно, в бешеном темпе… Вот мы несемся к какому-то лабиринту… Замок… подвалы… пещеры… Тай… Матервестер, он жив!
Несмотря ни на что вокруг, я был счастлив, потому что мой друг жив! И снова все завертелось, только в обратную сторону. Подвалы, замок, шарахающиеся от нас оборотни, какая-то едва приметная дверца.
— Это тайный ход, леди. Идите за мной, осторожно.
Помогающий нам ворон… Нет, он и раньше всегда приходил к нам на помощь, только почему-то это чудовищно раздражало и настораживало. Сейчас я верил ему. Да, вроде бы ничего не изменилось, он по-прежнему был все такой же до приторности вежливый, по-прежнему почти не замечал моего присутствия, по-прежнему крутился вокруг Тани, и она даже поцеловала его…
Но теперь я воспринимал его как-то иначе. Не так, как Тайя, не как друга, но и не как подозрительную личность.
Тайный ход был не такой уж и тайный, никаких пауков сверху и крыс под ногами. Только несколько магических ловушек, о которых Багдасар предупреждал заранее, ну и куча ответвлений, в которых мы бы замечательно запутались, если бы шли одни.
У очередной неприметной дверцы ворон замер, потом шепотом подозвал меня:
— Сударь, я не чувствую здесь свою госпожу, но я — оборотень…
Намек я понял и просканировал помещение за дверью на наличие мага. После того как я отрицательно помотал головой, Багдасар приоткрыл щелочку и заглянул. Очевидно, опасности он не увидел, так как распахнул дверь полностью и вошел в большой светлый зал.
Стены и потолок были из какого-то странного материала, напоминающего стекло, разбитое в мелкую крошку и потом склеенное магически.
Тайя первым увидел не я, а Таня, которая, вскрикнув от ужаса, кинулась к нему. Матервестер, я не представляю, что с ним делали все это время, но, хотя видимых ран на теле почти не было, ощущение было такое, что жизнь в нем едва теплится.
Я задержался, чтобы дать этим двоим немного времени. К тому же я рассчитывал, что обратно мы пойдем этим же путем, не зря же я метки на поворотах ставил, в конце концов? А ворону, судя по тому, как его шатает, уже давно пора пред светлые очи его магической хозяйки…
