Чувствуя, что самое время призвать собравшихся к порядку, я вооружился бутылкой и постучал ею по столу. Из кухни донеслись дружные возгласы: «Да, сэр», «Иду, сэр».
– Первый разумный поступок с той минуты, как я пришел, – заметил Робин.
Появился Пайес, неся на подносе подкрепление, и когда все стаканы были наполнены, я объявил:
– Прошу собравшихся соблюдать порядок.
– Господи, – мягко произнес Робин, – какие диктаторские замашки.
– Дело в том, – продолжал я, – что хотя мы все знаем Мартина как чудеснейшего парня, он никуда не годится как начальник окружной администрации и, что еще хуже, совершенно лишен светского лоска.
– Что верно, то верно, – жалобно подтвердил Мартин.
– Абсолютно справедливое суждение, – сказал Робин.
– А я считаю, что вы слишком жестоки по отношению к Мартину, – возразила Мэри. – По-моему, он очень хороший администратор.
– Ладно, – поспешил я вмешаться, – не будем уточнять. Цель настоящего военного совета заключается в следующем. Пока Мартин займется наведением порядка в округе, мы возьмем на себя заботу о приеме гостя, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Для начала я осмотрел дом и назначил Пайеса руководить обслугой Мартина.
– Это один из тех редких случаев, когда тебя на миг посещают гениальные мысли, – заметил Макгрэйд. – Что можно объяснить только наличием крохотной капли ирландской крови в твоих венах. Я давно завидую тебе, что ты обзавелся таким буфетчиком.
– И продолжай завидовать, – отозвался я. – Тебе не удастся его заполучить. Я слишком дорожу им. Теперь – о еде. Тут, я думаю, мы можем положиться на помощь Мэри.
Мэри зарделась как розовый бутон.
– Конечно, конечно, – сказала она. – Все будет сделано. Что у тебя намечено?
– Мартин, – поинтересовался я, – насколько я понимаю, он задержится здесь всего на один день, так что нам следует предусмотреть только три трапезы. В котором часу он прибывает?
– Думаю, что-нибудь около семи-восьми часов, – ответил Мартин.
– Ясно, – заключил я. – Что ты можешь предложить, Мэри?
– Ну, авокадо сейчас очень хороши, – ответила она. – Если фаршировать их креветками и приготовить соответствующую приправу – у меня как раз есть рецепт…
– Мэри, дорогая, – перебил ее Робин. – У меня нет на складе консервированных креветок, и, если ты полагаешь, что ближайшие два дня я стану бродить по колено в воде с сеткой для ловли креветок, подвергая себя опасности атак со стороны бегемотов, ты глубоко заблуждаешься.
– Ладно, – вмешался я, – остановимся просто на авокадо. Что он предпочитает – чай или кофе?
– Право, не знаю, – сказал Мартин. – Понимаешь, мы в тот раз не успели поближе узнать друг друга, так что я ничего не могу сообщить о его вкусах.
– Хорошо, приготовим и то и другое.
– И еще, – взволнованно добавила Мэри, – что-нибудь простенькое – омлет, например.
Мартин сосредоточенно записывал все в блокнот.
– Ну и хватит ему на первых порах, – сказал я. – Очевидно, тебе надлежит провести его по городу, познакомить с обстановкой?
– Да, – ответил Мартин, – с этим все будет в порядке. Мы все наклонились и пристально посмотрели на него.
– Ты уверен? – спросил я.
– Конечно, уверен. Честное слово, тут я все подготовил. Вот только этот чертов прием…
– Ясно, – продолжал я. – Вероятно, он пожелает также проверить некоторые окрестные селения?
– Обязательно, – подтвердил Мартин. – Он обожает всюду совать свой нос.
– В таком случае, я предложил бы ленч на природе. Не станет же человек требовать от ленча на природе таких же яств, как в роскошном ресторане?
– В этой глуши, – вступил Робин, – все наши трапезы подобны ленчам на природе, так что вряд ли он сильно удивится.
– Я позабочусь о ленче, – заверила Мэри. – У меня есть козий окорок, его можно есть холодным. А еще могу предложить латук. Наш бой, бедняга, забыл поливать его, так что почти весь урожай пропал, но, думаю, двух уцелевших пучков нам хватит. Они малость вялые, но все-таки годятся для салата.
Мартин и это старательно записал.
– А что на десерт? – беспокойно осведомился он.
– Что вы скажете о сур-сур? – предложил я.
Так мы называли диковинный плод, похожий на шишковатую дыню с белой сочной мякотью. Если взбить эту мякоть, получалось освежающее блюдо с нежным лимонным привкусом.
– Отлично, – заключила Мэри. – Прекрасная идея.
– Ну так, с завтраком и ленчем все ясно, – продолжал я. – Дальше у нас идет обед, чрезвычайно важное мероприятие. Я обнаружил, что у Мартина роскошная столовая.
– У Мартина есть столовая? – удивился Макгрэйд.
– Ну да, и притом совершенно роскошная.
– Но тогда почему, – осведомился Макгрэйд, – в тех редких случаях, когда этот скряга приглашает нас отобедать, мы вынуждены есть на веранде, точно какие-нибудь бродячие протестанты?
– Сейчас не время выяснять, что и почему, – сказал я, – лучше пойдем посмотрим.
И мы торжественно проследовали в столовую. Я с удовольствием отметил, что Пайес (когда он только успел?) уже отполировал стол и стулья до блеска. Столешница отражала ваше лицо так, словно вы смотрели на поверхность тихого пруда с коричневой водой.
– О, восхитительно! – воскликнула Мэри. – Мартин, ты никогда не говорил нам, что у тебя есть такая комната.
– Стол действительно великолепный, – заметил Макгрэйд, ударяя по нему кулачищем с такой силой, что я испугался, как бы столешница не раскололась пополам.
– Право, здесь можно устроить замечательный обед, – сказала Мэри. – Изумительнаяобстановка. Сюда бы еще канделябры.
Только я собрался призвать ее не усложнять наши проблемы, как Робин вдруг объявил:
– У меня есть четыре штуки. Мы удивленно воззрились на него.
– Конечно, – продолжал он, – они не серебряные и не очень шикарные, но это вполне приличная бронза, я купил их в Кано. Их не мешает почистить, а так-то смотрятся недурно.
– Чудесно, – просияла Мэри. – Обед при свечах! Он будет доволен.
– Если почтенному ирландскому католику дозволено вставить словечко в трескотню говорливых язычников, – сказал Макгрэйд, – хотел бы задать один вопрос.
Мы выжидательно посмотрели на него.
– Откуда мы возьмем свечи?
– Боже, я совсем не подумала об этом, – всколыхнулась Мэри. – Нельзя же ставить канделябры без свечей.
– Хотел бы я знать, почему это люди всегда склонны недооценивать мой интеллект, – сказал Робин. – Я купил канделябры потому, что они мне понравились и я собирался пользоваться ими. Дом, который я сейчас занимаю, не располагает к подобного рода средневековому шику, однако я предусмотрительно запасся значительным количеством свечей, и они постепенно тают в шкафу с тех пор, как меня перевели в Мамфе. Если они еще не расплавились совершенно, не слились в один комок, может быть, нам удастся еще спасти две-три штуки. Словом, предоставьте мне заняться этой проблемой.
