Книга Золотые крыланы и розовые голуби, страница 5. Автор книги Джеральд Даррелл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Золотые крыланы и розовые голуби»

Cтраница 5

— Они здесь малость недоверчивые, — сказал Дэйв. — Должно быть, потому, что просекой часто пользуются. Дальше в лесу они не такие пуганые, там мы что-нибудь добудем.

— А почему это дерево называется деревом дронта? — спросил я.

— Ах да, — отозвался Дэйв, — это очень просто. Дело в том, что перед вами тамбалакоке, одно из самых древних маврикийских деревьев, их всего-то сохранилось двадцать или тридцать экземпляров. Взгляните-ка на это семя.

Он сунул руку в карман и извлек светло-коричневое семя величиной с каштан, с одной стороны сравнительно гладкое, будто абрикосовая косточка, а с другой — узорчатое, словно кто-то задумал вырезать на нем восточное лицо, да на полдороге остановился. Семя было довольно тяжелое и явно твердое.

— Так вот, — продолжал Дэйв, — по этому поводу есть гипотеза, бог ведает, кто ее выдумал, но заучит красиво. В разных ботанических садах и в питомнике лесничества пытались прорастить эти чертовы семена, но почему-то из этого ничего не получается. Зато в те времена, когда здесь еще водились дронты, тамбалакоке росли в изобилии, вот и придумал кто-то, что дронты охотно ели плоды этого дерева. Переварят мякоть, потом желудочные соки принимаются разъедать твердую скорлупу, и к тому времени, когда семя выходило с пометом, оно было достаточно мягким, чтобы прорасти.

— Прелестная гипотеза, — сказал я, восхищенный мыслью о необычной связи между птицей и деревом, так что истребление первой повлекло за собой исчезновение второго. — Да только боюсь, что слабых мест в ней вагон и маленькая тележка.

— Это верно, — нехотя согласился Дэйв. — Но туристам она нравится, и ведь это факт, что тамбалакоке почти вымерли.

Продолжая углубляться в лес, мы почти на каждом стволе замечали яркие пятна гекконов. В воздухе парили золотистые крылатые тли, на них охотились крупные светло-зеленые стрекозы с хрупкими прозрачными крылышками, а в одном месте через просеку брел расписанный в черный и сургучно-красный цвета палочник длиной около двадцати сантиметров. Раза три-четыре смертоносной стрелой дорогу перед нами пересекали стремительные мангусты, а однажды за поворотом мы застигли врасплох ватагу обезьян, которые растворились в зарослях гуайявы с такой волшебной быстротой, что впору было усомниться — видели ли мы их на самом деле. Дальше над просекой стая ожереловых попугайчиков, едва ли не половина уцелевшей полусотни особей этого вида. Потом мы остановились, чтобы полюбоваться четой маврикийских дроздов, — еще один вид, численность которого убывает с пугающей быстротой. Дэйв так поразил этих красивых пернатых умением воспроизводить их переливчатый клич, что они подлетели совсем близко, разглядывая нас из-за веток и удивленно перекликаясь.

Наконец мы свернули с просеки на тропу, которая вилась вдоль острого гребешка над спадающими в обе стороны крутыми склонами. Между деревьями просматривались живописные ущелья Блэк-Ривер — зеленые, красные, золотистые заросли, крутые скальные стенки с перистыми струями водопадов. На дне теснин реки то распластывались блестящими полотнищами, то с грохотом скакали в белой пене через мшистые камни, а в воздухе над ними парили и кружили светлыми крестами белохвостые фаэтоны. Вскоре мы вышли к большому сухому дереву, которое торчало сбоку от тропы, нависая над ущельем, и Дэйв объявил, что именно здесь он видел соколков, отдыхающих на ветвях после очередного вылета за добычей.

Развернув сети, мы с некоторым трудом развесили их на дереве; затем Дэйв снял колпак со своей пустельги и привязал ее за лапы к сухой ветке. Пустельга взмахнула крыльями раз-другой, потом угомонилась. Спрятавшись в кустарнике вдоль тропы, мы стали ждать. Я спросил свернувшегося в калачик поблизости Дэйва, кто пользуется этими извивающимися через лес узкими тропами. Наша тропа не позволяла уклоняться в сторону больше, чем на шаг; зазеваешься — будешь лететь не одну сотню метров до дна долины. Если раньше не напорешься на гуайяву.

— Это тропы лесничества, — ответил он. — А еще ими пользуются возделыватели марихуаны.

— Возделыватели марихуаны? — удивилась Энн Питерс, удобно расположившаяся ниже по тропе.

— Выращивать эту травку — выгодный бизнес, — объяснил Дэвид. — Они забираются в лес, расчищают небольшой участок, снимают урожай и продают.

— Разве это не запрещено законом? — спросил Джон.

— Конечно, запрещено, — отозвался Дэйв. — У Маврикия нет армии, но есть так называемые специальные мобильные отряды, что-то вроде коммандос или американской морской пехоты, и одна из задач этих отрядов — охота на возделывателей травки. Даже с вертолетами охотятся. Не так давно я набрел на большой участок и сообщил. Давно у них не было такого улова, и я подозреваю, что надолго впал в немилость у торговцев наркотиками.

Медленно тянулись утренние часы — и вот уже полдень, самая жаркая пора. Под солнечными лучами мы чувствовали себя, как перед раскаленной топкой, и объятый зноем лес притих. В это время дня ни одно здравомыслящее существо не покидает свое убежище, и соколки, конечно, где-то отдыхали. Мы решили перекусить, расправили затекшие конечности и расположились со своими припасами на относительно широкой части тропы подле сухого дерева. Только мы от бутербродов перешли к сочным плодам манго, как на тропе показались два стройных юнца в пестрых рубашках и расклешенных брюках. Длинные, по господствующей на острове молодежной моде, черные, лоснящиеся волосы обрамляли на редкость красивые и мягкие лица. Перед преградой, образованной нашими телами и нашими яствами, юнцы остановились, робко и угодливо улыбаясь.

— Добрый день, — вежливо поздоровались мы.

— Добрый день, сэр, — мягко отозвались они, приподнимая соломенные шляпы.

— Хотите пройти? — спросил Дэйв. — Проходите, только не наступите на меня.

— Что вы, что вы, сэр, — ответили они, потрясенные таким предположением, и с легкостью газелей проследовали через наши лежащие тела и припасы.

Благополучно миновав препятствие, они сказали:

— Благодарим, всего доброго, сэр, — учтиво приподняли шляпы и двинулись дальше по тропе.

Я приметил, что оба вооружены секачами.

— Что это за ребята? — полюбопытствовала Энн.

— В лесничестве таких нет, — сказал Дэйв, — стало быть, это возделыватели травки, потому что в такое время дня только они да чокнутые вроде нас бродят по лесу. И сдается мне, они не одни. Теперь жди их шефа.

Его предсказание сбылось: минут через пять появился еще один стройный красавчик с походкой газели. Что-то в его облике сразу выдавало горожанина. Костюм лучше сшит, и материал подороже, рубашка поэлегантнее, шляпа более стильная. При виде беспорядка на тропе он на секунду замер в нерешительности, потом подошел вплотную, обворожительно улыбаясь.

— Доброе утро, сэр, — произнес он, снимая шляпу размашистым движением. — Простите, вы не видели моих друзей?

— Видели двоих, они направились вон туда, — ответил Дэйв, как будто можно было направиться еще в какую-то сторону. — Желаете пройти?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация