Люба пришла в клуб, и в тот вечер Павел впервые пригласил ее на танец. Больше всего он боялся, что девушка почувствует, как мелко дрожат его пальцы от волнения, когда он прикоснулся к ее талии и руке. На миг их взгляды встретились, и ее васильковые, широко распахнутые глаза окончательно покорили Павла.
С того времени они начали встречаться каждый вечер, но у юноши даже мысли не было затащить Любу в постель – он дорожил ею больше всего на свете и боялся ее потерять. Спустя месяц Павел сделал ей предложение, и Люба его приняла.
– Отгуляем такую свадьбу, чтобы весь поселок гудел! – на радостях пообещал он невесте.
– Свадьбы не будет, – категорически заявила девушка. – Не прошло и полгода после смерти твоих родителей. Просто распишемся в сельсовете, посидим дома с близкими, и все.
Павел до сих пор не знал, почему Люба приняла такое решение: действительно потому, что недавно умерли его родители, или потому, что его девушка была сиротой, ее воспитывала бабушка и у них не было лишних денег на свадьбу. Впрочем, все на свете казалось ему не важным, кроме того, что любимая будет рядом с ним, уже навсегда.
Только после заключения брака в сельсовете и скромной домашней вечеринки они очутились в одной постели. Избранница Павла оказалась девственницей в свои двадцать пять лет, и из-за этого Павел стал относиться к ней еще более бережно и нежно. Молодожены поселились в доме родителей Павла. Еще при жизни его отец наметил расширить дом, перекрыть крышу и достроить летнюю веранду, но не успел, хотя все стройматериалы были заготовлены. Задумки отца решил воплотить в жизнь Павел сразу же после женитьбы.
– Дети пойдут, а у нас дом небольшой, – сказал он жене. – Хочется, чтобы они жили в просторных комнатах.
Люба была не против. Дом строился, а она никак не могла забеременеть. Супруги прошли обследование, врачи сказали, что они оба здоровы.
– Тогда почему у нас нет детей? – спросила Люба.
– Значит, еще не пришло время, – ответила врач.
Шли годы. Большой дом уже был выстроен, а дети у них так и не появились. Они еще несколько раз прошли медицинское обследование, и каждый раз врачи разводили руками: они не могли объяснить, почему у здоровой пары нет детей. Павел потерял надежду, когда им было уже за сорок, и предложил взять ребенка из детдома.
– Давай подождем еще года три, – сказала ему жена, и он согласился.
Люба забеременела, когда им обоим исполнилось сорок четыре года. Супруги не верили в такое долгожданное счастье, поэтому, когда врач подтвердила беременность, они решили никому об этом не рассказывать.
В связи с возрастом беременной ее записали в категорию пациентов с риском, и Любе приходилось время от времени ложиться в больницу. Когда Павла спрашивали, где его жена, он отвечал, что в санатории. Лишь тогда, когда выпирающий округлый живот Любы красноречиво засвидетельствовал беременность, в поселке узнали эту новость. Вскоре жена обрадовала мужа: врачи предполагают, что у них будет двойня. Эта новость привела Павла в еще больший восторг.
– Вот и дождались! – воскликнул он. – Всевышний смилостивился и вознаградил наши ожидания двойной радостью.
– Не спеши, – сказала Люба, – надо еще благополучно родить.
– Все у нас будет хорошо, я это чувствую, – успокоил он жену.
Роды начались преждевременно, но женщина была готова к такому развитию событий. Рожала Люба трудно и долго. Сначала у нее приняли первую девочку, которая весила почти два килограмма. Через полчаса родилась вторая – весом кило семьсот грамм. Люба вздохнула с облегчением, но схватки продолжались.
– Похоже, что у вас еще один ребеночек будет, – сказала ей акушер-гинеколог.
Действительно, через полчаса Люба родила третью девочку, совсем маленькую.
– Ровно килограмм и сто грамм, – сказали ей.
– С ней все в порядке? – спросила роженица.
Что-то тревожно екнуло в ее груди, когда она увидела третью дочь. Медсестра с акушеркой переглянулись и заверили Любу, что ребенок нормальный, но сердце матери не обманешь – она почувствовала, что это не так. Она не ошиблась. При выписке ей сообщили, что у малышки небольшие проблемы с сердцем, но ребенок может это перерасти, а кроме того, ее правая ножка заметно короче левой.
– Вы особенно не расстраивайтесь. Когда девочка подрастет, ей сделают операцию на ножке и все исправят, – заверила Любу врач.
Павел вспомнил, как впервые взял на руки новорожденных, когда забирал жену из роддома. От счастья у него перехватило дыхание. Ему до последнего не верилось, что у них с Любой не один, а сразу три ребенка. Дома они распеленали девочек. Первая была с темными волосами, у второй они оказались посветлее, а у третьей на головке виднелся белый пушок.
– Как мы их назовем? – полушепотом спросил Павел.
– Раз они родились неожиданно и поздно, то давай подберем им редкие имена, – предложила Люба.
– Как скажешь, – согласился счастливый отец.
– Пусть черненькая будет Ангелиной, Гелей, – говорила женщина. – Вторая – Златой, у нее золотистые волосики. А эта, маленькая, беленькая, как ромашечка… Твоя очередь называть, – улыбнулась Люба.
– Ромашка, говоришь? Пусть будет Ромашкой!
– Такого имени нет.
– У нас будет Романия, Рома, Ромашка. Тебе нравится?
– Да! – кивнула жена. – Вот только как быть с ее здоровьем?
– Все у нее будет хорошо! – уверенно произнес Павел. Он обнял жену, нежно поцеловал в губы. – Спасибо тебе, любимая, за дочерей!
Две девочки росли здоровенькими и крепкими, а вот с Ромашкой им пришлось нелегко. Два раза в год девочку клали на обследование в кардиологию, потом подлечивали. Затем были две операции на ноге с перерывом в несколько лет. Ей распиливали кость, вставляли металлическую пластину и загипсовывали на несколько месяцев, чтобы нарастал хрящ, потом ей приходилось ходить на костылях.
– Мы не должны к Роме относиться как к больной, – сказала однажды Люба. – Девочки должны чувствовать себя одинаковыми.
– Предлагаешь не показывать, что мы ее больше любим? – удивился Павел.
– Нет, что мы ее жалеем. Так она не будет чувствовать себя ущербной, – объяснила Люба.
Ромашка, несмотря на две операции, все равно сильно хромала, но родители не делали ей никаких поблажек. Они относились ко всем девочкам одинаково, но Павел видел, что они растут совершенно разными – и внешне, и по характеру.
А теперь Ромашка снова оказалась в больнице.
Павел перестал помешивать ложкой молоко, попробовал его – оно совсем остыло. И он выпил его залпом до дна.
– А про таблетки забыл! – спохватился он, когда помыл чашку.
В это время кто-то открыл ключом входную дверь.
– Люба? – удивился он. – Что с Ромашкой?!
