Однажды Злата заявила сестрам, что расскажет родителям о том, что Романия продолжает встречаться с Ростиком, несмотря на их запрет.
– Ты мне тоже завидуешь? – спросила ее Рома.
– Почему «тоже»? – Злата посмотрела на сестру.
– Сначала Геля, сейчас ты. Злата, ты злишься, что тебя твой Игорь бросил? – Романия нервным движением поправила волосы. – В этом нет моей вины. Зачем ты хочешь сделать мне подлость?
– Я хочу справедливости, – заявила Злата. – Никому с парнями нельзя встречаться, значит, никто не будет.
– И ты побежишь наушничать родителям? – спросила Геля, до этого молча наблюдавшая за перепалкой сестер.
– Еще раз повторяю для тупых и слабослышащих: я хочу справедливости! – с вызовом произнесла Злата.
– Беги хоть сейчас! – бросила ей Рома и хотела удалиться, но ее заставило остановиться заявление Гели:
– Если ты это сделаешь, я скажу родителям, что ты переспала с Игорем!
– Что?! Да ты в своем уме?! Этого не было! – возмутилась Злата.
– Мне поверят, а тебе нет! – торжествующе улыбалась Геля.
– Ты… Ты – подлая! – чуть не плача, крикнула ей в лицо Злата.
– Спасибо, Геля! – сказала Романия.
– А ты, Ромка, особенно не обольщайся, – сказала ей сестра, – я не тебя защищала.
– А кого? – в один голос спросили Романия и Злата.
– Свое денежное вознаграждение! – ответила им Геля. – И только попробуйте пикнуть до того дня, когда я получу свои деньги!
– А что нам будет? – Злата приложила ладонь к уху.
– Я вам обеим сначала кровь пущу, а потом заставлю выплатить мне эти деньги! – пригрозила Ангелина.
После этого разговора Романия не успокоилась. Она предчувствовала, что Геля вот-вот подложит ей свинью, и не ошиблась.
Через пару недель после скандала Романия рано утром вышла во двор, чтобы накормить Боню. Собаки не было видно в вольере, и Рома подумала, что та спряталась в будку, чтобы погреться.
– Бонечка! – позвала она, но ее любимица не ответила привычным радостным визгом. – Ты где? – встревожилась девушка.
Она нашла Боню за будкой, лежащей на боку и с пеной у рта. Собака тяжело дышала, и рядом с ней Рома увидела рвотные массы.
– Бонечка! Что с тобой?! – кинулась к ней Романия.
Боня смотрела на нее молча, с мольбой о помощи. Рома побежала в дом, позвала родителей.
– Что ты кричишь с самого утра? – спросила мать, выходя из спальни. – Не дадите отцу в выходной день лишний часик поспать.
– Там… там Боня! – рыдая, выдавила из себя Романия.
– Что с ней?
– Она заболела! Она умирает!
На крики дочери вышел заспанный отец.
– Не кричи, Ромашка, – сказал он, – не устраивай панику! Сейчас посмотрим, что с твоей Боней. – И затем сделал вывод: – Похоже, ее отравили.
Он вызвал ветеринара, а Романия не отходила от собаки. Она присела возле нее, положила ее голову себе на колени и утешала:
– Бонечка, милая, моя хорошая, потерпи немножко! Я тебя очень прошу: не умирай! Сейчас тебе врач поможет, и все будет хорошо. Ты мне веришь?
Собака посмотрела на свою спасительницу воспаленными глазами, и Романия поняла: Боня знала, что Рома ее не обманет. Девушка гладила ее горячую от высокой температуры голову, трогала ушки и сухой нос. Когда пришел ветеринар, Боне надели намордник, и она не сопротивлялась.
– Этот человек тебе поможет, – сказала ей Романия и поцеловала в нос, – пожалуйста, лежи спокойно.
Врач констатировал, что собаку отравили, и заметил, что она не будет спокойно лежать, если ей поставить капельницу.
– Будет! – заверила его Романия. – Я ей все объяснила, и она поняла.
– Кто будет держать собаку?
– Я буду рядом с ней, – ответила Рома.
Действительно, собака вела себя совершенно спокойно, не огрызалась на незнакомого человека, не дергала лапой, когда толстая игла впилась в вену, и покорно ждала, пока содержимое флакона поступит в ее организм. Мужчина сделал ей еще два укола в холку, и Боня даже не пискнула.
– Если до завтра доживет, то все будет в порядке, – сказал ветврач. – Тогда утром мне позвоните, я приду и сделаю ей пару уколов, а сейчас оставьте ее на несколько часов в покое, пусть поспит и наберется сил.
Романии не хотелось оставлять Боню одну, но собака тяжело поднялась и, пошатываясь, пошла в будку. Рома собиралась заплатить ветврачу из своих денег, хотя и боялась, что ей не хватит, но отец отдал деньги сам.
– Вот видишь, – сказал дочери Павел Тихонович, – все хорошо, а ты запаниковала.
– Еще неизвестно, помогут ли ей уколы, – вздохнула Рома.
– Никогда не теряй надежду! – наставительно произнес отец. – Запомни: утратишь веру в лучшее, и оно тебя покинет. Поняла? – Он улыбнулся, и Рома кивнула. – Одного не могу понять: кому помешала собака в вольере? У кого поднялась рука?
– Калитку на ночь мы запираем… – сказала Рома и вдруг догадалась, кто это сделал.
Она еле сдержала себя за завтраком, а когда родители вышли из дому хлопотать в коровнике, Романия подбежала к Ангелине.
– Ты! Это сделала ты! – закричала она, тыча пальцем ей в грудь.
– Что я сделала?!
– Ты отравила Боню!
– Ты совсем того? – Геля покрутила пальцем у виска и отступила на шаг.
Она никогда не видела сестру в такой ярости. Романия наступала на нее, выкрикивая обвинения, и готова была вцепиться ногтями ей в лицо.
– Ты видела? – вмешалась Злата.
– А мне и видеть не надо! – Романия схватила сестру за плечи и, хотя та была выше и сильнее, с такой силой встряхнула ее, что Геля испугалась. – Я уверена, что это ты отравила Боню! Запомни, сестричка: если Боня не выживет или еще раз повторится такое, я знаешь что с тобой сделаю?!
– Чт-то? – запинаясь и отступая, испуганно промычала Геля.
– Я твою рожу подпорчу кислотой! И тогда ты запомнишь на всю жизнь и меня, и Боню! – прошипела ей в лицо Романия.
Злата подошла сзади, осторожно взяла Рому за плечи, отстраняя от сестры. Было видно, что Романия в полном отчаянии и, похоже, не шутит.
– Оставь ее, – тихо попросила Злата.
– Живи, сволочь! – в ярости бросила Рома сестре и отпустила ее плечи.
Затем она передернулась всем телом, освобождаясь из рук Златы.
– Ты закончишь свою жизнь в психушке! – огрызнулась ей вслед Геля.
– Никто из нас не знает, где закончит свою жизнь, – тихо, еле слышно произнесла Романия, выходя из комнаты.
Целую ночь Романия не сомкнула глаз, сидя возле Бони. Когда отец во второй раз вышел во двор и увидел дочь на скамейке возле собаки, он подошел ближе и попросил ее идти спать.
