Вместо ответа, Мир, глядевший на меня тревожно, вдруг сгреб меня в охапку. Поверх моего одеяла прямо, сгреб, притянул, поцеловал в макушку и утешающе сообщил:
— Лен, что бы ты там себе не навыдумывала — выдыхай, УЖЕ всё хорошо.
Сквозь волосы, кожу и череп эти слова как-то быстрее просочились к мозгу.
И пока я нерешительно примеряла на себя это состояние — “уже всё хорошо”, Мир взял меня за руку и повёл. Я шла не очень охотно — у меня в незнакомом номере остались спать маленькие дети, которые вообще-то обычно спят хорошо, но ведь могут и проснуться, и тогда непременно испугаются. Одеяло сползало и волочилось за мной королевской мантией, а под ним я была в пижаме, но я шла.
А Мир вёл меня за руку и рассказывал:
— Когда ты ушла спать, Елистратов скинул дяде видео с камер, решили, что завтра установим личности, добудем контакты и свяжемся с Кругом. Поговорили и разошлись. А ночью была магическая атака — судя по всему, пытались через нашу защиту пробиться к Святиной и избавиться от свидетеля. Может, и получилось бы — охрана у ее дверей ничего не почувствовала, хотя ведьму в это время ломало и корежило. Но сначала туда прибежала твоя Адка, следом за ней твой Макс, и охрана подняла тревогу.
— К черту Святину! — прошипела я, потом опомнилась, что на базе сейчас гостей нет, а те, что есть, не спят, и рявкнула уже в полный голос. — К черту Святину, почему у тебя кровь?!
— Так я же тебе и говорю! — возмутился Мир. — Этого всего я не видел, потому что сразу на улицу побежал, нападающих искать издалека они действовать не могли, значит, обосновались где-то поблизости.
— Нашёл? — обреченно предположила я.
— Нашел! — хвастливо подтвердил он.
Первый же попавшийся нам навстречу охранник был пойман и отправлен Мирославом сторожить детей. Бедный парень даже не попытался сопротивляться, выслушал приказ, сообщил в рацию, что меняет объект, и отправился, куда послали.
Мне сразу и ощутимо полегчало. Настолько, что я додумалась спросить:
— А куда мы идем?
— На совещание, — невозмутимо отозвался Азор. — По-моему, это логично.
Действительно, и не поспоришь — раз все проснулись, надо совещаться. Логично.
— Может, ты хоть переоденешься? — без особой надежды спросила я. — На тебе футболка мокрая!
— Это штаны на мне мокрые, — возразил Мирослав, — А футболка на мне почти сухая!
Развернуть его силой и отбуксировать в номер, переодеваться, я не успела: мы пришли в малый конференц-зал.
Там уже были все в сборе — Макс, Азоры и примкнувшая Адка.
Вспомнилось, как я совсем недавно переживала, достаточно ли прилично я выгляжу после бессонной ночи для встречи столичных гостей?
А теперь вот стою в том же самом помещении в пушистых тапочках и пижаме, одеяло изображает армейскую плащ-палатку, и ничего, не переживаю. То есть переживаю, но вовсе даже о другом — о пустяках мне думать некогда.
Бронислав Рогволодович поднял взгляд от того, что рассматривал на общем столе:
— Отправь кого-нибудь позвать Ольгу.
Ну да, логично, если уж меня разбудили — то и Ольгу надо звать.
Славик отдал распоряжение в рацию и пробормотал что-то про баб, без которых планировали все решить по-мужски. Я взглянула на него с состраданием: а ведь такой молодой! Мог бы еще жить и жить!
Но потом подумала и забралась на стул тихонечко, постаравшись закуклиться в одеяло: ноги мерзли.
Тяжело, наверное, Всеволоду с Мирославом — в подчинении сплошные родственники, в том числе и старшие.
Потом вспомнила фото Мира осьмнадцати годков от роду: конь стальной, серьга в ухе, взгляд сразу возвышенный и наглый… М-да. Всеволоду, даже, наверное, потяжелее…
— Лена, хотите кофе? — участливо прервал мои размышления Бронислав.
— Хочу, — мрачно призналась я. И еще мрачнее добавила: — Но не буду!
Ночь же еще впереди. Ее же еще доспать в планах числится.
Жизнь — боль! И даже кофе это откровение не запить!
В ожидании Шильцевой, я достала телефон — посмотреть, что там, какие настроения в народе. Мир, подошедший с двумя кружками, поставил одну передо мной:
— Чай. Ромашковый.
Я почувствовала себя окончательно несчастной: ну что за день такой, а?! Что я такого сотворила перед небесами, что он, и без того омерзительно гнусный, окончилася ромашкой?!
Нет, отчасти это компенсировалось тем, что Мирослав вытащил меня из кресла и уселся в него сам, устроив меня у себя на руках и тщательно упаковав в одеяло, но…
Ромашка.
Адка давилась хихиканьем, Елистратов откровенно ухмылялся:
— Пей, Лена, пей!
И этих людей я считала своими друзьями! Своими близкими!
Мир только головой покачал и пригубил свой кофе.
Я страдальчески закатила глаза и полезла проверять чаты.
В основном, официальном проверять было нечего: там со вчерашнего вечера висело сообщение Елистратова М.М. “Уважаемые коллеги, в связи с претензиями к нашей базе от санитарно-эпидемиологической службы, работа “Тишины” временно приостановлена. Мне точно так же, как рядовым сотрудникам, неизвестна причина подобного рода требований. В ближайшие дни мы — Цвирко А.Д., Завгородняя М.А. и Колобкова Е.В. — будем интенсивно заниматься решением этой проблемы. Просьба отнестись с пониманием, и не забрасывать административный состав вопросами, на которые у нас пока нет ответа. Как только появится какая-то информация, все сотрудники будут оповещены”. И висела блокировка.
Это сообщение я видела еще вчера, мельком, и оно объясняло, почему мой телефон до сих пор не взорвался от входящих.
Над ухом хмыкнул Мир, оценив стиль руководства Макса, и отхлебнул кофе — на меня повеяло запахом, ради которого можно было убить, без преувеличений. Я сглотнула, мотнула головой и продолжила раскопки. Как у всякой организации с более-менее устойчивым кадровым составом, чатов у нас было больше одного.
В ожидании появления Ольги, я с немалым удовольствием просветила Азоров о наиболее популярных версиях случившегося, гуляющих в народе.
Их было немало, но в одном они были удивительно единодушны: виноваты во всем они, столичные захватчики. В чем конкретно виноваты — начинались разногласия. Но что Азоры — не сомневался никто.
Адка, которой я пожертвовала свой чудесный успокоительный чай, хихикала, Азоры фыркали — в зависимости от крепости нервной системы, более или менее возмущенно, Макс просматривал видео с камеры наблюдения.
Раньше ему было просто некогда: в “Тишине” осталось от силы четыре человека, а текущее обслуживание требовало внимания. Так что, когда я пошла спать — владелец бизнеса пошел работать.
