Войдя внутрь, Шустер чуть поводил носом, словно принюхиваясь, а затем расслабился и вытащил из кармана плаща мятый лист бумаги.
– Надеюсь, я не испорчу твоего настроения, если скажу, что наши талантливые криминалисты наконец-то установили, из чего сделан чёрный песок Дока?
Уловив акцент на слове «талантливые», я понял, что Шустер в ярости. Не удивительно, учитывая сколько времени он ждал ответ.
– Уголь, пепел, прах и нечто неопознанное, – зачитал он с выражением. – Ты представляешь, Любо, насколько нужно быть прекрасным и удивительным, чтобы подобное написать? Они даже побоялись вручить мне это лично. Оставили у дежурного, а сейчас не подходят к телефону. Клянусь, я не поленюсь доехать до них и высказать всё, что думаю об этом!
– Может быть захватишь кое-что ещё?
Я вытащил из сумки и протянул Шустеру банку с чёрной пылью. Схватив склянку, он повертел её в руках, потряс, а после посмотрел на меня вопросительно.
– Это то, что осталось от поезда Дока, – я пожал плечами. – Одно из двух: либо его угнали, либо он рассыпался, превратившись в эту пыль. Песок, правда, на неё не реагирует, но Канга считает, что между этой пылью и чёрным песком есть связь.
– При чём тут шаман? – Шустер смотрел неопределённо, и я никак не мог угадать его настроение. Трудно сказать, что подразумевает человек, если его глаза скрыты. Да и снятые очки, боюсь, не помогли бы, учитывая, что скрывалось за ними.
«Они не-люди», – некстати вспомнилась фраза, повторенная вчера дважды, и я непроизвольно сглотнул. Хорошее настроение стало угасать.
– Что-то не так? – теперь в голосе Шустера точно появилось подозрение.
– Ещё не совсем пришёл в себя после вчерашнего, – сказал я, намеренно не уточняя, что именно подразумеваю под «вчерашним».
– Бывает – он, кажется, расслабился. – Так при чём тут шаман?
– Канга рассказывал про зло, вырвавшееся из поезда Дока. Звал туда проверить, так что я решил: почему бы и нет? Похоже, я действительно был не в порядке, раз повёлся на это. Тем не менее, мы пошли и обнаружили разграбленный вокзал, а вместо поезда вот эту пыль. Думаю, Канга знает больше, чем сказал мне.
Шустер пожал плечами. Мол: может и знает, а может и нет.
– Хорошо, – тем не менее кивнул он, пряча банку в карман. – Я отдам экспертам. Что-то ещё случилось в твоей полной сюрпризов жизни?
– Да, сегодня день подарков и новостей, – я виновато развёл руками. – Но только все как один не очень.
Протянув второй пакет, я рассказал свою версию про отравление. Она Шустера тоже не впечатлила, но он согласился, что не мешало бы проверить. В конце концов, не обязательно, что меня отравил именно сеньор Веласкес, а даже если и так – он не обязательно действовал по своей воле.
Затем я подобрался к самой главной новости и пересказал Шустеру рассказ Легбы и её объяснение происходящему в Медине. Я ожидал от него ещё одного неопределённого взгляда, но в этот раз последовала мрачная усмешка. Я не сомневался, что она предназначена не мне, но в комнате на миг стало холодно и темно.
– Делим территорию, ага, – он потянулся. – Не знаю, что там скрывает Канга, но вот Легба знает куда больше, чем говорит.
– Разумеется, но не вижу повода, чтобы она с нами этим поделилась. Если только барон действительно начнёт ей угрожать… Да и то, это будет лишь временное партнёрство, пока угроза не пропадёт. Легба сама по себе.
Шустер ничего не ответил, но его улыбка продолжала меня нервировать.
– Ты же не собираешься делать глупостей? – кажется, со вчерашнего дня я заделался экспертом по дурацким вопросам. Впрочем, не надо себя обнадёживать, экспертом я стал куда раньше. Просто сейчас наконец-то начал замечать то, на что раньше обращали внимание только другие.
– Нет, Любо, – в этот раз улыбка у Шустера вышла печальная. – Тут у нас лавры всецело принадлежат тебе. Даже как-то неловко отнимать.
Он виновато пожал плечами, встал и потянулся, каким-то образом едва не достав руками потолка, хотя я всегда считал, что это невозможно в принципе. Они были метра три высотой, а то и больше.
– Отвезу твою добычу криминалистам. Может, действительно что-нибудь найдут, чтобы оправдаться за чёрный песок. Нечто неопознанное, ха!.. Однако должен спросить: у тебя дома не было ничего поменьше? – Шустер ткнул пальцем в стоящую на столе сумку. – Ты бы мог распихать всё это по карманам, разве нет?
– Я же специалист по глупостям. Репутацию стоит поддерживать.
– А, ну да, – он вяло кивнул, ещё раз потянулся и вышел.
Едва дверь за Шустером захлопнулась, как улыбка пропала с моих губ. Раньше я думал, что он по-доброму подшучивает надо мной, но сегодня показалось, что Шустер намеренно пытается меня задеть.
Я не знал и не мог знать, зачем ему это. Была только некая догадка, что тот, кого я раньше считал близким другом, оказался совсем иным человеком.
«Не-человеком!» – напомнил Томаш.
Я пошатался ещё немного по управлению, перекинулся парой слов с остальными ребятами, но, в очередной раз поймав хмурые и удивлённые взгляды, поспешил закончить с этим.
Былая нелюдимость и не самое приятное поведение привели к тому, что сейчас, когда Шустер отдалился (или я отдалился от него), мне не на кого было опереться. От бессилия я направился в кабинет шефа – хотелось получить мудрый совет, отеческое наставление или хотя бы хорошую взбучку. Для этого же и нужны начальники, разве нет?
Я постучался в массивную дверь. Никто не ответил, но я всё равно зашёл.
Огромный широкий стол, на котором застыл массивный телефонный аппарат и лоток для документов. Большое окно во всю стену. Аккуратные шкафы с папками. И никого живого.
– И вы туда же, шеф, – пробормотал я, ёжась от странного ощущения чужеродности, которое посетило меня в кабинете. – И вы не хотите со мной общаться. Ну и ладно. Пойду развлекаться в обществе стариков-шаманов и детей-одиночек. Хотя, простите, дети меня тоже в последнее время не любят. У них на редкость мерзкие мамочки, скажу я вам.
Произнеся свой монолог в пустоту, я аккуратно заслонил дверь. Едва я это сделал, там «звякнул» телефон и тут же замолчал. Я отворил дверь вновь, но ожидаемо никто не появился. Не прятался же шеф в шкафу или под столом, в самом деле.
Пожав плечами, я отправился к Канга. Просто не знал, чем ещё себя занять, пока не вернулся Шустер. Мне не нравился путь, по которому двигалось расследование, и я надеялся, что парочка новых улик или предположений сдвинет дело с мёртвой точки.
А может наконец-то её поставит.
* * *
Едва я вышел на улицу и прошёл несколько десятков метров, как понял, что за мной следят. Преследователи не скрывались, и, хотя держались на отдалении, позволяли себя рассмотреть, встречая мой испытующий взгляд холодной улыбкой и льдистым сиянием голубых глаз.
