Я не кривил душой в тот момент. Странная ситуация, которая произошла в Медине, старое-новое воспоминание, что меня окружают довольно странные люди (я просто к ним привык) – всё это подсказывало, что распутать дело без подобной же странной помощи не представлялось возможным.
– Зло вырвалось на свободу, – сообщил Канга. – Страшное зло. Древнее зло. Канга видел. Там, где жил Док.
– Вокзал? – я настороженно посмотрел на шамана. – Что ещё за зло?
– Чёрный дух. Страшный дух. Пропитан смертью.
– Он как-нибудь связан с чёрным песком?
Канга замер на секунду, пожевал нижнюю губу, пробурчал что-то под нос неразборчиво, а затем положил посох на кровать.
«Кто его знает, где он его держал до этого? – подумал я. – А ведь только-только навёл дома порядок. Надо будет поменять постельное бельё».
Правда, следом я вспомнил, что всё остальное бельё лежит комом в кладовке, в ожидании, пока я донесу его до прачечной. В жизни полицейского так мало времени, которое можно уделить простым мелочам быта.
«Надо завести женщину, хотя бы домработницу», – мрачно посоветовал я самому себе.
Шаман тем временем снял с пояса кожаный мешочек и высыпал его содержимое на покрывало. Внутри мешка оказались зубы, и Канга склонился над ними изучая получившийся рисунок.
Мне захотелось послать шамана куда подальше вместе с зубами и посохом. И плевать, что в возможностях этого человека – по крайней мере в каких-то – я не сомневался.
Однако Канга, не оборачиваясь ко мне, поднял руку в предостерегающем жесте.
– Связан с песком, – наконец заключил он. – Чёрный песок и чёрный дух – суть одно. Состояния разные.
– Это всё?
Я решил, что с этой информацией разберусь как-нибудь позже. К тому же, наличие некоего чёрного духа никак не могло помочь. За ними полиция пока охотиться не научилась. Это куда больше подошло бы тому же Канга. Или Легбе с Бароном. Надо будет поинтересоваться у них при встрече.
От последней мысли я повеселел. Даже испарилась злость на шамана за внезапный визит.
– Всё, – сказал тот, поднимаясь. – Канга предупредил. Злой дух на свободе.
– Зло всегда на свободе, – сказал я. – Мы его сажаем, сажаем, а оно не переводится. Было бы куда лучше, если бы с ним боролись не только мы.
– Грабовски не понимает, – Канга покачал головой. – Надо прояснить. Надо показать. Смотри.
И хотя я успел отшатнуться, шаман довольно ловко поймал меня за плащ одной рукой, а второй ткнул посохом в лицо, едва не выколов глаза. Бубенцы звякнули, я инстинктивно зажмурился, а после почувствовал, как раздвоенный конец палки ткнулся мне в надбровные дуги.
И видения полились потоком.
Интерлюдия: Мерк
Дети вообще мало чего боятся, но дети Медины, как мне кажется, не боятся ничего.
В этом суровом крае наука выживания преподаётся с самого рождения.
Лесли «Док» Сандерс
Хотя Мерк не собирался возвращаться, но вот он вновь стоит у вокзала.
Деньги, полученные от детектива, лежат в поясном ремне вместе с остальными накоплениями. Банкноты собраны в одном кармане, а монетки рассортированы по разным, чтобы не стучали друг об друга. Мерк всегда носит все деньги с собой. Дома оставлять слишком боязно – кто его знает, кто их там найдёт.
На самом деле мальчик знает, кто может их там найти, но ему не хватает смелости, чтобы признаться в этом самому себе.
Мерк сглатывает ком, застрявший в горле, и пытается подумать о чём-нибудь другом. Как назло, другие мысли тоже не из приятных. И зачем он только проболтался детективу про вездеход? Наверняка тот подумал, что это глупая шутка или мечта, которой не суждено стать реальностью. Грабовски похож на человека, разбирающегося в подобных мечтах…
Но всё-таки детектив ничего не сказал. Может, не желал расстраивать?
Мерк трясёт головой, выгоняя размышления прочь. Сейчас на них нет времени. Нужно проникнуть на вокзал. Пусть ночью тут побывали люди Барона, Легбы и много кто ещё, но что-то могло остаться. То, что не подошло остальным. Или то, что они упустили из виду.
Преодолев робость, которая больше похожа на страх, мальчик скользит к входу. Глубоко вздохнув, он быстро заглядывает внутрь и тут же отшатывается, прижимаясь к тёплому кирпичу здания.
Внутри вокзала только песок.
Привычная картина – кого в Медине можно удивить песком? – придаёт решимости, и Мерк заходит внутрь.
Аккуратно ступая особым, шаркающим шагом, которому его научили приятели, мальчик движется вперёд, тут же заметая собственные следы. Всего пара часов, и ветер сам справится с этим, но вдруг за это время на вокзале побывает ещё кто-то?
Может быть, он пожалует прямо сейчас…
Мерк быстро минует пустынные коридоры. Тёмные углы страшат его. Вдобавок, возникает ощущение постороннего взгляда, который тянется к мальчику со всех сторон сразу.
Это взгляд слишком чужой даже для Медины, где все чужие друг другу.
В помещении, которое, должно быть, служило Доку кабинетом, Мерк ненадолго останавливается. Во-первых, свет, льющийся из окна, разгоняет вокзальный сумрак, потому ощущение чужого взгляда стихает. Во-вторых, Мерк надеется отыскать здесь что-нибудь стоящее.
Первоначально внимание мальчика привлекают крупинки чёрного песка, разбросанные тут и там. Он берёт одну, катает на ладони, но не ощущает ничего. Песок вполне обычен, исключая цвет. Вряд ли это может что-нибудь стоить. Чего-чего, а песка в Медине хватает.
Мерк отбрасывает чёрную песчинку в сторону, не замечая, как перед её приземлением обычный песок Медины отступает, обнажая пол.
Затем взгляд обращается к пустым книжным полкам – наверняка их содержимое растащили, но что если где-то спрятан тайный ящик? Мерк тщательно прощупывает ссохшееся дерево, нажимая на каждое лаковое пятно, которое кажется ему секретной кнопкой.
Как и прежде, с песчинкой, Мерк не находит ничего и быстро разочаровывается. Даже не ищет способа дотянуться до верхних полок.
Надежды мальчика найти что-то интересное таят с каждой секундой. «Глупо было думать, что тут не всё обшарили», – хмурится Мерк и с досады пинает стол Дока. Получается не сильно, но чувствительно – тонкая прохудившаяся кожа сапог почти не смягчает удара, и мальчик болезненно морщится.
Он двигается к выходу, но не сворачивает налево, чтобы вернуться на улицу, а направляется вправо. Старые, ещё различимые следы ведут в ту сторону.
«Детектив, – Мерк чувствует, что сердце забилось быстрее. – Он туда ходил, и я схожу».
Мальчик выходит на перрон. Мерка, в отличие от Грабовски, вид поезда не пугает, а восхищает. Подобные штуки он раньше видел только на картинках или в кинофильмах. Без сомнения, один только поезд стоит посещения вокзала.
