– Я думаю об этом каждую секунду! – шипение Янай стало болезненным. – Только это придаёт мне сил! Но мне очень тяжело! Мне некому пожаловаться, кроме тебя!
– Я воспринимаю твою роль в нашем плане как истинный героизм, – без тени иронии произнёс Владыка Юкойя. – Решиться на близость с таким уродом сумеет не каждый. Но на кону стоит Империя, и ты совершаешь подвиг во имя Пэчуа.
– Это мерзко, противно и тошнотворно! – Янай затрясло от отвращения. – Какой, к Бесам, подвиг?! Какой героизм?!
– Красиво погибнуть в эпической битве способны многие, – веско возразил Владыка Юкойя. – Особенно если за это их семьи получат солидную компенсацию. А вот бросить себя в такую грязь ради победы своего народа может далеко не всякий. Я не издевался, когда сказал, что высоко оцениваю твой вклад в наше дело. Своим участием, исполнение которого стоит тебе тяжёлых страданий, ты не просто облегчаешь мне работу. Ты являешься гарантией управляемости и лояльности одной из двух главных фигур в партии, в розыгрыше которой мы не имеем права на ошибку. Их управляемость и лояльность уже сейчас важны, как никогда, а через четыре месяца это станет первостепенной задачей.
– Я понимаю, – удручённо сжалась Янай, которую всё ещё потряхивало от нервного срыва. – Я всё понимаю! Но переступать через себя с каждым разом всё тяжелее.
– Сейчас я покажу тебе запись. – Владыка Юкойя смотрел на неё сочувствующим взглядом. – Так тебе будет легче понять, насколько твоя жертва важна для нас!
Рядом с изображением Владыки возникло ещё одно изображение, транслирующееся из секретных апартаментов претендента. Величайшая Стелла в изысканном летнем платье от Чиалори с фужером элитного вина и в дорогой обуви полулежала на роскошной кровати, застеленной тончайшими тканями эксклюзивной выделки. Изысканный ленточный ансамбль, созданный для того, чтобы подчёркивать достоинства идеального тела, смотрелся на мутировавшей фигуре карикатурно, уродливо обнажая целлюлитные поверхности упитанной тушки. Претендентка была изрядно пьяна и нетвёрдым голосом орала на стоящего возле кровати психолога:
– Ты меня обманул! Подлец! Ненавижу! Ты продал меня каким-то бомжам! Это не Великий Доминион! Они не имеют права участвовать в императорской гонке! У меня нет шансов! Это всё из-за тебя! Скотина! Подонок!
Она нервно осушила фужер, запустила им в психолога и зарыдала в подушку.
– Наоборот, моя Императрица! – Пси встал на колени перед кроватью и сюсюкал над рыдающей претенденткой, гладя её по внешней стороне ладони. – Теперь у тебя больше шансов, чем у кого-либо из остальных…
– Каких шансов?!! – взвизгнула Величайшая Стелла, подскакивая, и принялась хлестать психолога по лицу ладонями. – Сменила одну тюрьму на другую! Мне снова нельзя высовываться! Нельзя показаться Регентскому Совету! Нельзя участвовать в конференции претендентов! Ничего нельзя!
Стоящий на коленях психолог пытался закрываться ладонями от ударов, но ноготь претендентки зацепил его за губу, оставляя царапину, и Величайшая Стелла отдёрнула руки, пьяно уставившись на размазавшуюся по пальцам кровь.
– В этом и заключается твоё преимущество, моя Императрица. – Психолог пытался объясняться и одновременно закрывался от атаки, ожидая новых ударов. – Никто из участников императорской гонки не ожидает твоего появления у Пэчуа…
– И какая мне разница?! – Величайшая Стелла снова зарыдала. – У них нет прав на претендента… – Она вновь уткнулась в подушку. – Меня не пустят к Экстервиту…
– У тебя больше прав на престол, чем у всех этих ряженых батраков, вместе взятых, моя Императрица! – продолжил увещевать её Пси. – Никто не имеет права прятать претендента в день Мишкоатли! С началом суток Экстервита любой претендент должен быть либо мёртв, либо претендовать на трон! И участники императорской гонки сделают всё, чтобы уничтожить претендентов друг друга на пути к Экстервиту! Но Пэчуа не являются Великим Доминионом. Никто не будет ждать от них претензий на престол. Объявление о твоём существовании явится для всех подобно грому среди ясного неба! Пока основные игроки, вцепившиеся друг другу в глотки, станут срочно снимать войска с других направлений и перебрасывать их для противодействия тебе, будет уже поздно! Мы воспользуемся фактором внезапности и доставим тебя к Экстервиту прежде, чем кто-либо успеет тебе помешать!
– А как же Регенты? – заплетающимся от алкоголя языком пролепетала Величайшая Стелла, отрывая от подушки заплаканную физиономию. – Они не пустят меня к трону, потому что не отношусь к Великому Доминиону…
– Имеющиеся на сегодняшний день запреты на участие в императорской гонке установлены усопшим Императором Ксиухкоатлем, – снова засюсюкал Пси, осторожно стирая слезы с её асимметричного лица, свойственного мутантам гибридных подвидов. – Ты взойдёшь на трон, отменишь эту глупость и установишь собственную… линию проведения императорской гонки. И никто не посмеет сказать тебе хоть слово! Наши Регенты ждут тебя в тронном зале, фракция Пэчуа насчитывает полсотни герцогов во главе со старшим заседателем Тототлем, они окажут тебе всяческое содействие! За руку отведут к подножию Мишкоатли! Никто не посмеет встать между тобой и троном!
– Точно? – пьяно всхлипнула Величайшая Стелла. – Ты доведёшь меня до трона? Поклянись, что не бросишь меня одну у дверей в тронный зал!
– Клянусь Экстервитом, моя Императрица! – Пси был сама доброта, отзывчивость и участие. – Я не отойду от тебя ни на шаг!
– Ты такой милый… – замутнённый алкоголем взор претендентки сфокусировался на расцарапанной губе психолога, и она потянулась к нему. – У тебя кровь… садись сюда, я вытру!
Пси послушно уселся на край роскошной кровати. Величайшая Стелла, пошатываясь, уселась на колени, обвила его шею руками и неожиданно принялась целовать его в губы, активно действуя языком.
– Что ты делаешь?.. – ошарашенно отпрянул Пси.
– Тебе выпал приз! – томно заявила она, изгибаясь так, чтобы ленточный ансамбль обнажил её грудь и бёдра. Не оставалось сомнений, что претендентка была уверена в том, что её мутировавшее тело неотразимо сексуально. – Иди ко мне, я хочу тебя!
Величайшая Стелла вновь приникла к психологу с поцелуями, но он снова отстранился, испуганно восклицая:
– Я не могу! Кто я такой по сравнению с тобой?! Ты – Императрица! Я недостоин такой чести, высшее существо не должно опускаться до своих рабов!
– Учту, когда взойду на трон, – усмехнулась претендентка. – Пока не взошла – используй свой шанс! Не каждый может заявить, что занимался любовью с Императрицей!
Она взяла его ладонь, засунула себе между ног и заёрзала. При каждом таком движении её дряблый плоский зад и жирные бедра морщились, словно покрываясь апельсиновой коркой.
– Я недостоин! – трагически возразил Пси, осторожно, но настойчиво отбирая у неё свою руку. – Я слишком ничтожен для такого! Ты недосягаемо прекрасна для меня… Моя участь – смиренно стоять на коленях перед Императрицей…
Величайшая Стелла, имитируя кошачьи движения, подползла к нему и сексуально промурлыкала:
