– Что он от тебя хотел? – спросила Оля. Честное слово, не собиралась задавать этот вопрос. Он как-то сам вырвался.
– А ты любопытная, Оля Воробьева! – саркастически усмехнулась Цветолина.
Оле стало обидно. Тон Цветолины казался ей высокомерным. К чему эта фамильярность? А она, Оля, между прочим, Цветолину от каких-то отморозков из прошлой школы спасла.
– Если ты считаешь, что я одна из этих, – начала Оля, – которые тебе в рот заглядывают…
– Чего? – удивилась Цвета.
– …и носят белые «Мартинсы», то не угадала!
– При чем тут мои «Мартинсы»? – не понимала Цвета.
– Ты не для всех кумир!
– Я и не собиралась быть для всех кумиром, что за ерунду ты несешь, Оля?
Воробьева только обиженно поджала нижнюю губу и подтянула к себе за ошейник Нортона.
– Этот придурок Большов – любитель девочек позажимать в темных коридорах, – внезапно начала Цвета. – Как он выражается, в шутку. Это же офигеть как весело, ты как считаешь, Оля?
Девочка растерянно пожала плечами:
– Ну, вообще-то не очень…
– Вот-вот! – Цветолина нахмурилась, взглянула на мигающий оранжевым светофор и тяжело вздохнула, выпустив изо рта пар. – Как-то зимой в восьмом классе Большов при всех больно и обидно ударил меня по заднице. Я помню, как громко смеялись он и эти его гиены… – Цвета кивнула в ту сторону, где скрылись парни. – Я сразу пошла к директору. И знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– Что это всего лишь неудачная шутка… «Они же мальчики!» – улыбался мне в лицо директор. Половое созревание, все дела. В конце концов, он все перекрутил так, что я еще должна была гордиться тем, что на меня, соплячку, обратил внимание девятиклассник. Спортсмен и гордость школы! Только девчонкам, которых он нагло щупал после уроков физкультуры, было вообще не до смеха. Я сказала директору, что, если Большова прилюдно не пристыдят, я это так просто не оставлю. От него ж уже все девочки шарахались! Мой отец имеет непосредственное отношение к Комитету образования, поэтому директор трухнул перед какой-нибудь из внезапных проверок. И устроил Большову темную.
– Ты из-за этой истории в новую школу перевелась? – тихо спросила Оля.
– Из-за этой истории? – удивленно посмотрела на Воробьеву Цвета. – Нет, конечно! Попробуй они меня вытури… Не дамся. Просто родители развелись, разменяли квартиру, и мы с мамой переехали в другой район. Да и не такая уж шикарная школа у меня была, чтобы за нее держаться.
– Понятно, – вздохнула Оля, поежившись от холода.
Цвета, которая была без шапки, натянула на голову капюшон и взглянула на Нортона:
– Классный у тебя пес!
– Это Нортон! – ответила Оля.
– В честь Эдварда Нортона? – спросила Цвета.
– Ага, именно! – отозвалась Воробьева. «Теперь “Бойцовский клуб” придется смотреть, что ли?» – подумала девочка.
– Ладно, до завтра, Оля! – Цвета снова поднялась на ноги.
– До завтра! – отозвалась Воробьева, провожая Цветолину взглядом.
Затем Оля посмотрела на носки своих ботинок и обнаружила под ногами потерянный билет. Быстро нагнулась и подняла его с асфальта. Новенький, чистенький… Совсем недолго здесь пролежал. В БДТ на «Три сестры» Чехова. Еще и в партер!..
Билет в театр могла выронить только Цветолина, когда доставала из кармана куртки перчатки. Но Цвета уже скрылась в толпе прохожих. Тогда Оля бережно убрала билет во внутренний карман пуховика, так и не решив, хорошо ли это, что теперь у нее появился еще один повод пообщаться с Цветолиной.
Опубликовано в 23:16
Про дружбу
«Как узнать, какой человек из всех, кто тебя окружает, – твой? В детстве, когда я отдыхала у бабушки, одна девочка подарила мне целую кружку лесной земляники. В ответ я нарвала в саду крыжовник. На следующий день она притащила мне малину, а я ей торжественно вручила помидоры. До сих пор помню, как мне влетело от бабушки за потоптанные грядки…
В детстве проще подружиться. Ты – мне, я – тебе. Пойдем искупаемся на речке? И вот вы уже лучшие подруги. Только потом, взрослея и встречаясь каждое лето в деревне, понимаешь, насколько у вас стали разными интересы, предпочтения, взгляды на жизнь. Это в любви противоположности притягиваются… А в дружбе?
Так и стынет эта детская привязанность к человеку, как чай в серебристом подстаканнике в пассажирском поезде. С каждым годом, как с каждым новым стуком колес».
(K): Привет! Как у тебя продвигаются дела с моим соперником за твое сердце?
(S): Привет! А причем тут он? Пост ведь не про это!
(K): Как у вас с ним?
(S): Не скажу.
(K): Скажи!
(S): Нет!
…
(S): Ты ушел?
(K): Нет, я тут.
(S): У нас с твоим соперником все хорошо.
(K): (((((((сейчас умру от огорчения!
(S): Перестань!))
(K): Твои слова – как удар ножа. Все! Я намерен делать шаги навстречу к тебе…
(S): Это какие же?
(K): Увидишь!
(S): Ты меня пугаешь.
(K): А ты будоражишь мой пульс. Веришь в любовь с первого взгляда?
(S): Верю. Но не в сети.
(K): Вживую я тебе обязательно понравлюсь. Я – настоящий красавчик;)
(S): А если я тебе – нет?
(K): Жди!
(S): Что «жди»?
…
(S): Молчишь? Ты снова тут? Или ушел?
…
(S): Кицунэ? Ау?
Пользователь не в сети.
Глава шестая
– Что из горячего будешь брать? Может, котлетку?
– Она куриная? Где они вообще? Не вижу…
– Сейчас спрошу. Извините, из чего у вас сегодня котлеты?
– Ну?
– Говорят, говяжьи!
– Нет, не буду. А есть что-то овощное?
– Блин, ну че там застряли? Выбирайте быстрее! Очередь же…
Тяжелый вздох. С раздражением:
– Всяким там девятиклассникам слово не давали!
– Рина, действительно давай быстрее!
– Хочу попробовать от мяса отказаться.
– Боже, зачем?
Шепотом:
– А что Константинова на обед сегодня взяла, не видела?
– Нет, я за ней не слежу.
– Да двигайтесь вы уже! Скоро перемена закончится!
Толчок в спину. Грозно:
– Это кто там самый умный?
