Кончик лезвия уткнулся во что-то большое и светящееся так, что защипало само восприятие. Ядро? Ну... ни ржи себе! Это ядро?!
Непонятная субстанция была похожа на огромную рыбу, нет, огроменный косяк рыб, затянутый в мелкоячеистую сеть. Давление скверны буквально прижало меня к этой сетке, и в какой-то момент я даже потянулся к этой светлой, практически дармовой энергии. В отличие от плотной скверны, очищенные души буквально просились в рот, обещая мгновенную прибавку сил и эволюцию. Стать дикарем? Зама-а-анчиво… только ржи вам в глотку! Или мне…
Из последних сил я выделил еще немного отравы и почувствовал, как растворяются ячейки сети. Души, отпрянувшие было от яда, быстро, одна за другой, начали покидать сетку. Пять, десять, и внезапно всë вдруг словно взорвалось, плотная оболочка ядра лопнула как проколотый воздушный шар, и из нее бешеным потоком ломанулось… ломанулись… прямо сквозь меня!
Пространство заполнило яростным белым светом, и я ощутил, как растворяюсь в нем. Сгораю без остатка.
Глава 26
Марина:
Вот же ж звездец какой колобком по тундре! Найду гадюку белобрысую — сначала… твою мать! Придушу! Потом еще раз придушу… а потом уже вопросы буду задавать! За каким таким моржовым хреном она нам подставу организовала, самка собаки!
В жизни так быстро и долго не бегала! А под конец еще и злость взяла на этого идиота-камикадзе самоотверженного. Он там у монстра в пузе самоубиться решил, героически. «Не поминайте лихом» его, засранца острозадого! Щаз-з-з!
Сама не знаю, как я это сделала и чем, но вцепилась в своего наложника и хотя телом осталась под каким-то сиреневым кустом — разумом полетела монстру прямо в пасть. А там… Едрить-тундрить и злые духи вечной мерзлоты!
Одно хорошо: я чувствовала, что мой ядовитый железяк активно не нравится той хищной сущности, которая тут всех жрет. Несварение у нее, у падлы, горечь во рту и жжение в желудке. Потому как Скорп весь окутался своим же ядом, и то зверское, что тянулось его высосать, тут же обжигалось, растворялось и отчаянно отплевывалось. А ни фига! Целеустремленный стилет с зародышем рукояти на заднице пер внутрь твари, как лось на водопой.
«Мастер Марина Лакоста, запрашивается разрешение на эвакуацию по причине потери Оружия».
— Хрен вам со скобками! — яростно рявкнула я вслух и отшвырнула… что-то. Это что-то ко мне в мозг лезло и хотело координаты взять, чтобы принудительно утащить. Может, и глупо, но чукчи, мать вашу, своих не бросают! Тем более наложников!
«Ма… стер… уходи… те...» — далеким эхом отдалось в мозгу, и я снова увидела странную картинку: там, внутри твари, заключенные в прочную то ли сеть, то ли пленку, бились души существ, которые когда-то всю эту дрянь и нагенерировали. Они там были заперты и не могли уйти, пока скверна не развеется. И мой насильник-камикадзе как раз в эту пленку последним плевком яда и попал!
У-у-у-уй, мать моя луораветланка! Едридрызь оленем вашу душу по сопкам и в овраг! А-а-а-а-а-а-а!
Мне показалось, что внутрь хлынула раскаленная добела лава. То есть она не в меня хлынула, а в Скорпа, и этот идиот попытался перекрыть связь, чтобы… сдохнуть, сгореть там в одиночку. Только обломался, паразит. Я на последнем издыхании так вцепилась в него и дернула на себя, что канал рывком расширился и все эти офигевшие от близкой свободы души ломанулись на волю прямо сквозь нас двоих — как по тоннелю.
Слепящий и обжигающий свет заполнил все вокруг, и меня самой, Марины Ивановой, почти не осталось. Собственно, сохранилась только одна мысль, идея или просто заскок: мое не отдам!
Оно длилось, длилось и длилось. Наверное, в какой-то момент даже пришло понимание, что так было всегда и будет всегда, и ничего другого быть не может.
А потом ярость сияния вдруг иссякла. И стало темно, прохладно и тихо. Только где-то в голове тихонько всхлипнуло, а потом выматерилось.
«Ржа. Вот всегда знал, что хорошие дела наказуемы! Ты этих пищащих гаденышей спасаешь, а они по тебе всем табуном решили пробежаться!»
— Кх… — у меня еще есть голос? Да ладно! — Кха-кха! Чья бы оленя мычала… засранец.
«Мастер? — всполошился вдруг голос в моей голове. — Мастер?!»
— Угу, давай поспим… — пробормотала я, сворачиваясь клубочком под розовым кусточком. — Баю-бай...
«Мастер, нельзя спать! Вы почему не телепортировались? Их же тут не один! Кха-кха! Я еще одного не выдержу…»
— Молчи уж, героин ядовитый. Лети сюда, тогда и телепортируемся. Вместе! Всегда только вместе, понял?.. — я с трудом разогнала сонную одурь, но она неумолимо наплывала снова и снова.
«Боюсь, несмотря на освобождение такого количества душ… крылья у меня не выросли».
— А жаль, — я буквально пальцами разлепила глаза и встала на четвереньки, а потом с трудом утвердилась на ногах. Так, куда? А, вон с той стороны тянет. Ползем туда, значит.
«Позови телепор…татор, — зевнув, посоветовал Скорп. — Мы вроде свое уже отработали».
— Еще б я знала, как его звать, — первые шаги сквозь заросли дались очень тяжело, а потом вроде немного разошлась. — Я тут его немного на хрен послала, так что…
«Запрос на телепорт, Марина Ла...ау...коста», — попытался что-то пробормотать Скорп, но его прервали радостные вопли:
— О-о-о-о, Кекс, смотри-и-и! Живые! Только немного дохлые. Хватай ее, я пойду колючку ядовитую подберу. Вы че тут устроили, вундеркинды? Зашибись, ржавец забабахали, я так и знала, что весело будет! Все так обожрались, что двигаться не могут, одни мы с Кексом очень емкие… ну и Тайка. Хотите послушать, как она начальство материт? Это весело!
«Раз обожрались, кубиком не поделитесь?» — встрял осмелевший Скорп. Похоже, больше у него от вида этих… динозавров поджилки не трясутся.
— Смотри, нахальная какая иголка… На, лопай... О, а уже не такая и иголка. Подрос, стервец! — обрадовалась Зефирка, возникая из розовых зарослей с… хм… ну да, подрос. И цвет поменял. И форму. И ваще. Если бы не чувствовала, что это точно мой наложник, — не узнала бы.
Кажется, Скорп по полностью открытому каналу между нами увидел свою новую внешность моими глазами и аж икнул.
«Эм… это… Мастер, я не нарочно… Надо в сети глянуть, что я за кракозября».
— Катар*, — вдруг подал голос державший меня на руках Кекс.
— Гы! Убойная штука! Засовываешь его в тварь и… — Зефирка подошла поближе и сунула мне видоизмененного наложника, — и хоп врастопыр! И вместо одной мелкой дырки — одна рваная и огромная. А этот еще и ядовитый. Опасные вы ребята, а, вундеркинды? Марина, а что такое «едридрызь»?
— Самка едридрязя во время гона, — хмыкнула я, обнимая своего трехлезвийного насильника. Хорошо, когда своими ногами идти не надо, грузовые кексы под рукой. Только вряд ли нас домой доставят, скорее затащат куда-нибудь в…
