Да только тот его прыжок в Тихий океан и серьезное переохлаждение сработали как спусковой крючок для притаившейся болезни.
Аркадий не относился к категории людей, кто обращается к врачам за пять минут до агента из конторы ритуальных услуг. Будучи человеком образованным, много чего повидавшим и хорошо знавшим цену жизни, он старался следить за здоровьем. Ну как следить – если организм давал какой-то сбой: где-то прихватило, где-то тянет или что-то сбилось с нормальной работы или тревожит, он честно и добросовестно обращался к докторам и проходил обследования.
Но вся коварность его заболевания заключалась в том, что, во-первых, оно развивалось стремительно, а во-вторых, первичные симптомы можно было легко списать на обычную накопленную усталость.
Именно в тот момент Аркадий Викторович занялся новым проектом, запуская одно из направлений своего бизнеса, и работал сутками, стараясь сам все проконтролировать, наладить работу, везде успеть и все объять, чем тоже сильно способствовал развитию болезни.
Спал мало, нервничал и работал много, вел напряженные многочасовые переговоры, поэтому и не обратил особого внимания на то, что чувствует какую-то ненормальную потерю сил, принимая ее за естественное следствие переутомления. У него стала часто нестерпимо болеть голова, он похудел на несколько килограммов, стал плохо спать, потел во сне, чего раньше не бывало.
Аркадий силой воли преодолевал накатывавшую слабость и продолжал работать, пока новое направление бизнеса не было налажено.
И именно в этот момент у него начались кровотечения из носа и из зубов, которые с трудом удавалось остановить. Вот тогда и пошел к врачам.
Диагноз ему поставили сразу – лейкоз. Как обухом по голове! Какой лейкоз, откуда? Но рефлексировать Аркадию не дали, сообщив, что необходимо немедленно начать лечение, он и так запустил болезнь до критического уровня, ну и начали лечение по определенному так называемому протоколу.
Процесс лечения такого рода заболевания долгий и трудный физически и морально. Он проходит в несколько этапов и начинается с химиотерапии.
– У нас тут работают сильные и грамотные специалисты в этой области медицины, – все говорил и говорил Аркадий Викторович, – грамотные и талантливые, да и центр современный, мощный. Так что я был в хороших руках. Прошел химио– и лучевую терапию, а в Израиле мне нашли донора и сделали трансплантацию костного мозга.
И начался достаточно быстрый процесс выздоровления и восстановления.
И это было настоящим чудом, особенно если учесть, что долгие месяцы Аркадий переживал дикие мучения, когда его всего выворачивало наизнанку от химиотерапии, и боли порой бывали просто адские, до потери сознания, а тут прямо ощутимо и мощно начался процесс выздоровления.
А вторым чудом, без предупреждения и предварительного звонка, явилась вдруг Алиса, буквально с порога уведомившая отца о нескольких обстоятельствах своей жизни. Первое, она закончила учебу в школе моделей в Париже, получила диплом и сделала офигительное портфолио у лучшего фотографа и стала моделью и таки, чтобы вы знали, уровня «топ», и у нее уже есть несколько контрактов, и второе – незначительное, на фоне столь грандиозных достижений – она беременна.
Опаньки! Девочке вообще-то семнадцать лет, на минутку.
– И кто отец? – спросил первое, что в таких ситуациях положено спрашивать, Аркадий.
Отцом ребенка оказался сын маминого мужа, то есть отчима Алисы (который, кстати, и оплатил всю эту красоту: школу, портфолио, лучшего фотографа). Это был довольно талантливый музыкант, выпускник венской консерватории, скрипач, входящий в какую-то там категорию выдающихся исполнителей Европы.
Одаренный мальчик двадцати пяти лет и вроде как даже не избалованный папашей до отключения мозга в режим «все дозволено». На минутку можно себе представить, какое трудолюбие, усидчивость и сила воли требуется от человека для достижения звания одного из лучших скрипачей Европы, а потом и мира.
Скрипача спасло то, что мальчик рос с мамой и ее родней в Питере, в семье потомственных классических музыкантов, и с отцом виделся раз в год, и то не каждый, а когда выпадала свободная неделя между концертами и спектаклями.
Вот детки и встретились в эту самую редкую неделю. И разъехались после – мальчик по своим музыкантским делам, а Алиска в Париж, где у нее проходили бесконечные кастинги.
Но в эту неделю произошло и еще одно знаковое событие – отчим Алисы, присмотревшись к расцветшей необычайно падчерице, грозившей в ближайшем будущем стать еще и известной топ-моделью, решил, что две редкостные красавицы в его постели и жизни лучше, чем одна, тем более карьеру будущей звезды оплатил именно он. Хорошо хоть, буром не попер на девчонку и тупо не изнасиловал, а начал подъезжать всячески, подарки безумные делать, ухаживать с большим намеком.
И первой, кто просек этот момент правильно, была Надежда, еще до того, как дочь успела что-то сообразить по своей наивности. Мать и так дико ревновала дочь к ее красоте и постоянно соперничала с ней аж до исступления, а тут такое назревает на ее же территории.
И турнула дочь на хрен, запретив появляться в ее жизни и даже звонить, а мужу похотливому толканула какую-то басню про падчерицу, облив дочь такой грязью, что мужик несколько офигел и желание жены поддержал полностью.
Все это, захлебываясь слезами, рассказывала отцу всю ночь Алиска: о том, как жила после того, как ушла к матери, про учебу, про то, как учила языки и чуть с ума не сошла от этих языков и что их еще учить и учить, как живет мать, про отчима-козла, про Мишу, его сына, и про их великолепную красивую неделю вместе, про то, что они оба договорились, что никакого продолжения не будет, он ее специально предупредил, а она согласилась.
И о том, что только через несколько месяцев поняла, что беременна, и побежала к врачам делать аборт, а они сказали, что нельзя – слишком большой срок, и у нее какие-то там особенности организма, и она может стать инвалидом из-за аборта. И как она рассказала руководительнице своего модельного агентства о беременности, и та ее выгнала. Ну не совсем выгнала, а сказала – до родов никакой работы, разве что придет заявка на показ для беременных, такое тоже бывает, но лучше беременность сохранить в тайне. Родишь – посмотрим, как быстро ты в форму вернешься, и будем еще работать, если не поправишься и глупостей не наделаешь.
И теперь вот она здесь, потому как ей идти некуда и больше не к кому, потому что у нее никого нет, кроме отца.
Что оставалось Аркадию? Устраивать разборки с Надей, ее мужем и пасынком Мишей? А на кой? Это что-то изменит? Или как-то повлияет на этих людей и на Алиску? Или ради торжества справедливости?
Девчонке семнадцать лет, Миша тот ей не нужен ни за каким чертом – ну красивый, успешный парень, ну была у них шикарная неделя вдвоем, не любовь же. И замуж она категорически не собирается.
– Ты что, пап, – обалдела Алиска, когда он спросил про такую возможность, – на кой мне это надо? У меня вся жизнь впереди. Подиум, работа, контракты. Какой муж, ты что!
