Я поужинал совсем без аппетита, что вполне вписывалось в историю о больном животе, и рано отправился спать.
Взял в руки телефон и подумал: может, стоило его включить. Что, если Кири мне что-нибудь написала, прислала еще один улыбающийся смайлик или воздушный поцелуй… хоть что-нибудь из тех мелочей, которые доставляли мне столько радости. Но, с другой стороны, я вовсе не желал натыкаться на послания от ММ, не хотел читать его угрозы и новые оскорбле ния…
В конечном итоге страх победил любовь, поэтому те лефон так и остался лежать отключенным.
Я закрыл глаза, но так и не смог заснуть…
Понедельник
Но для мальчика, который не хочет идти в школу, понедельник все же наступает. Он смотрит в окно и думает: вот бы прямо сейчас началась такая сильная снежная буря, чтобы он даже не смог выйти на улицу, чтобы мир вокруг смыл вселенский потоп, чтобы ударили лютые морозы, которые заморозили бы все вокруг, включая его страх… Но нет, на улице светит солнце.
Он мог бы продолжать притворяться больным, сказать, что у него сильно болит живот и он даже не может подняться с постели, но это только породило бы хаос в его доме. Его отцу пора на работу, маме тоже, да еще Луну надо забросить в детский сад… Сейчас не самый лучший момент заниматься глупостями, как на днях сказала мама папе. И потом, сколько времени он вот так будет отсиживаться дома, прикрываясь болью в животе? «Пока он про меня не забудет», – думает он.
Он неохотно спускается к завтраку, стараясь, чтобы родители ничего не заметили и не стали требовать ненужных объяснений.
Отец уже ушел на работу, мама тоже через пару минут убежит, и он останется один дома.
Он приготовит себе сэндвич, сложит рюкзак… Вот только мобильный телефон он оставит выключенным в своей комнате.
А затем пойдет по направлению к школе. Он знает, что получит высший балл за контрольную, хотя теперь абсолютно не уверен, хорошо это или плохо.
Понедельник наступает и для мальчика с девятью с половиной пальцами, который, пожалуй, впервые в жизни не может дождаться прихода в школу. Он смотрит в окно, чтобы убедиться, что на улице ярко сияет солнце и нет ни малейшей причины, которая помешала бы ему выйти из дома. Хотя он знает, что, даже если на улице случилась бы тысяча бурь, или снег завалил бы все улицы разом, или стужа обжигающим щитом преградила бы ему дорогу, даже больной и с температурой, он встал бы и побежал вперед.
Он поднялся очень рано, быстро оделся и отправился на кухню. Там мама уже готовит ему завтрак, и обед, и все, что он только пожелает… думая, что тем самым она хоть как-то сможет компенсировать то, что произошло несколько лет назад.
Своего папу, напротив, он почти не видит: тот работает дни напролет, а когда бывает дома, они редко разговаривают друг с другом. Взрослый молчит из чувства вины, которое неустанно грызет его изнутри. Молчит и ребенок, который уже давно привык к такому порядку вещей – отсутствию слов и объятий и с той и с другой стороны.
Он хватает рюкзак, стараясь выглядеть так, чтобы его родители не заметили ничего необычного и не начали требовать ненужных объяснений.
Снова берет в руки телефон, с которого все выходные не переставал отправлять сообщения, так и не дождавшиеся ответа. «Трус», – думает он.
Он улыбается себе под нос, идя по направлению к школе. Он знает, что провалил контрольную, но также знает, что теперь у него есть новая цель.
В то утро впервые в жизни я вышел из дома, охваченный страхом. Прошел парк, постоянно оглядываясь по сторонам и издалека ища взглядом Заро. Как только я к нему подошел, он тут же спросил меня про мобильный телефон.
– Ты что, его на все выходные отключил?
– Да, неважно себя чувствовал, живот болел… а потом батарейка села, я, наверное, не услышал, – соврал я.
– Вид у тебя неважнецкий, это точно, – сказал он, и от этого мне стало еще хуже.
Еще он спросил, не произошло ли чего на контрольной между мной и ММ, но я ответил, что все в порядке.
– Ты смотри, держись от него подальше. Он из тех, кому вообще до лампочки вся эта школа.
Через несколько минут мы встретились с Кири. Она улыбнулась, увидев меня, и это подняло мне настроение. Всего одна улыбка, без всяких смайликов, поцелуев и фиолетовых сердец…
Мы пришли в школу, и я начал озираться по сторонам, стараясь вычислить его присутствие. Но его нигде не было, и от этого я нервничал еще сильнее.
В то утро, пожалуй, впервые за долгое время мальчик с девятью с половиной пальцами отправляется в школу с новой идеей в голове.
Всего несколько минут спустя он встречается со своими друзьями на маленькой площади.
– Ну, ответил он хоть на одно твое сообщение?
– Нет, ни слова, думаю, он даже их не читал.
– Трус.
– Точно, он трус.
Они приходят в школу намного раньше обычного и прячутся в укромном месте за углом, откуда легко наблюдать за всеми, оставаясь незамеченными.
И видят его, именно его – мальчика, который очень скоро станет невидимкой.
ММ замечает, что он немного нервничает, постоянно оглядывается по сторонам и не отходит ни на шаг от своих друзей… Страх.
Страх – это сила и энергия, которая питает таких людей, как ММ.
Возможно, если бы будущий мальчик-невидимка повел себя по-другому, проявил бы больше уверенности в себе, не выглядел бы таким беспомощным и обеспокоенным, если бы хоть сделал вид, что он спокоен и ему все равно… это не доставило бы ММ такой радости. Но пока он видел в лице другого только страх.
Я вошел в класс с опаской, посмотрел на свою парту и увидел, что ММ еще не пришел. Сел на свое место во втором ряду, за три ряда до него, и пообещал себе, что не буду оборачиваться назад, чтобы ни случилось.
Вошел преподаватель.
Проблема заключалась в том, что первым уроком в понедельник была именно математика. Я молился про себя, чтобы за выходные преподаватель не успел проверить контрольные и сегодня обошлось без объявления оценок.
– Что ж, ребята, принес ваши работы, – сказал он, едва войдя в аудиторию. – Все выходные разбирал ваши творения, чтобы закончить с этим поскорее. И, почти как всегда, результаты плачевные, весьма плачевные.
По классу прокатилась волна смеха.
– Хотя, конечно, есть одно исключение, – продолжил он, доставая тетрадки из портфеля.
Этим чертовым исключением был именно я.
Преподаватель начал зачитывать на весь класс оценки, чего я всегда терпеть не мог, а ему доставляло особое удовольствие. Почему-то именно этому преподавателю больше всего на свете нравилось выставлять учеников на посмешище перед всеми остальными.
– Двойка, три с плюсом, четыре с плюсом, шесть баллов, пять, единица… – оценки продолжали разлетаться по аудитории, пока очередь не дошла до ММ.
