По пути Анни торопливо шептала Леонии:
– Мне надо найти Джорджа, это мой друг. И рассказать ему про всё, что сегодня случилось. И у меня такое странное чувство, что у него тоже есть о чём мне рассказать.
Леония кивнула.
– Иди, – тихо сказала она. – На, возьми, пригодятся. – Она сняла свои антидроновые часы и протянула их Анни. – В них и фонарик есть – нажми вот сюда. – Из циферблата потянулся луч света. – Беги. А в твой гамак я засуну пилота, так что если кто посмотрит в камеру наблюдения, то решит, что ты крепко спишь. Ве, – она тронула за руку одну из близняшек, – ты сумеешь как-нибудь привлечь всеобщее внимание?
– Сумею ли я привлечь всеобщее внимание? – переспросила Ве, встав в позу и уперев руку в бедро. – Вы обратились по адресу! Не, – позвала она сестру, – поехали!
Ве запела очень высоким и мелодичным голосом, Не подхватила – и коридор огласился пением. Сёстры пели и пританцовывали. Энергия этого пения, этих слаженных движений задела нужные струны в душах стажёрок, которые совсем недавно пребывали в ужасе и оцепенении и не знали, выживут ли. Прекрасные голоса Ве и Не, отражаясь от стен, словно выпустили наружу долго скрываемые эмоции, и к дуэту сестёр присоединились остальные. Пели все девочки – пусть не так красиво и стройно, но с тем же воодушевлением, радостно приплясывая в такт, – даже Леония, для которой это явно было внове! Как будто в пустынном унылом коридоре Космодрома вдруг разыгрался карнавал.
Так, под шумок, Анни и улизнула. Она понятия не имела, где искать Джорджа, но нужно было хотя бы попытаться. Возможно, над ним нависла опасность. Она знала, что вдвоём они сумеют выпутаться, как уже не раз и не два бывало в прошлом. И ещё она думала о том, как бы сообщить стажёрам, что каждому из них тоже, возможно, грозит опасность и что теперь они должны не соревноваться между собой, а держаться вместе и помогать друг другу.
Нужно как-то дать знать остальным, что с процессом подготовки астронавтов что-то очень сильно не так. Почему сюда привезли всех этих талантливых, умненьких детей? Никто из них – осознала Анни, петляя по бесконечной сети коридоров, из которых, казалось, и состоял Космодром-2, – никто из них не знает, как отсюда выбраться и попасть домой. У них нет ни телефонов, ни планшетов, а получают ли они письма из дому, полностью зависит от здешних работников. А эти работники становятся день ото дня всё более суровыми и неуступчивыми.
Они в ловушке, отчётливо поняла Анни, и у них нет шансов дать знать о себе внешнему миру и попросить о помощи.
Внезапно коридор погрузился во тьму. Автоматизированная система Космодрома-2 решила, что пора выключать свет. Ну что же, подумала Анни, темнота – это какое-никакое, а прикрытие. Она кралась по коридору, отчаянно жалея, что у неё здесь нет очков удалённого доступа, которые здорово помогали им с Джорджем в разных переделках. Эти очки ещё позволяли видеть в полной темноте, что было ужасно удобно. Анни вздохнула. Сейчас у неё под рукой нет никаких достижений высоких технологий. Ничто ей не поможет – только собственные глаза, уши и мозг. До чего же олдскульно!
И всё-таки, думала она, если уж я сумела посадить самолёт, то и с этим тоже управлюсь.
Она остановилась и прислушалась. Откуда-то издали снова донёсся детский плач. Это был очень печальный, разрывающий сердце звук. Анни на цыпочках двинулась по коридору. Плач становился всё громче, и Анни подкралась к перекрёстку коридоров и заглянула за угол. К её удивлению, не она одна услышала шум и спешила посмотреть, что стряслось. С противоположной стороны появилась маленькая девочка по имени Фара, тоже стажёр, – и было очевидно, что она тоже ищет источник звука. Но как только маленькая Фара приблизилась к двери, из-за которой, по-видимому, доносился плач, из этой двери показался робот, схватил Фару, взвалил на своё металлическое плечо и унёс в противоположном от Анни направлении. Фара, пытаясь вырваться, подняла голову, увидела Анни и одними губами произнесла:
– БЕГИ!
Анни не нужно было повторять дважды. Она рванула на себя первую попавшуюся дверь и увидела лестницу, ведущую вниз. Сбежав по ней, Анни обнаружила себя в очередном длинном уходящем вниз коридоре. Решив, что в сложившихся условиях это лучше, чем стоять на месте, Анни понеслась по этому тускло освещённому проходу. В его конце оказалась ещё одна лестница, на сей раз ведущая вверх. Анни взобралась по ней и попала, по-видимому, в какой-то цех Космодрома-2.
Это место не было похоже ни на одну из частей Космодрома, в которых Анни приходилось бывать до сих пор. Оно было залито ослепительным белым светом и походило на больничный блок – и пахло так же. И здесь было так же тихо, не считая ритмичного пиканья и такого же ритмичного шороха.
Оглядевшись, Анни не нашла ни единого намёка на то, для чего мог бы служить этот блок. Единственное, что можно было сказать наверняка, – здесь не было дронов. Возможно, это означало, что сюда не должен был заходить никто из стажёров, иначе дроны бы непременно их мониторили. Возможно, это закрытый блок с ограниченным доступом, поэтому и не нужны такие меры безопасности?
Потом она услышала торопливые шаги, они приближались. Шли двое.
Анни нырнула в соседнюю дверь и закрыла её за собой. В помещении было темно и тихо, но пиканье и шорох, наоборот, стали громче. Анни нажала кнопку на часах Леонии. Из часов протянулся тончайший сияющий луч, и в его свете Анни увидела несколько высоких прямоугольных ящиков, прислонённых к стене.
Анни осветила один ящик. Он был высотой метра два и шириной сантиметров семьдесят, с тяжёлой матовой стеклянной крышкой и белыми стенками и дном. В ящике что-то виднелось, но что именно, Анни не могла разглядеть. Зато она ясно видела, что к ящику подсоединён целый пучок проводов и трубок. Провода тянулись к мониторам, где на равных расстояниях друг от друга змеились разноцветные кривые. Трубки же вели к машине, напоминавшей насос, и в этом насосе что-то ходило ходуном вверх-вниз и тихо пыхтело.
Анни осветила фонариком следующий ящик – тот оказался абсолютно таким же. И вдоль соседних стен стояли такие же прямоугольные ящики и тоже как будто пыхтели и пикали, словно через провода и трубки в них что-то поступало и выходило.
Луч фонарика, обшаривая комнату, задержался на одном ящике, дверка которого была открыта. Ящик явно был пуст. А шаги, звук которых слышала Анни, всё приближались.
