— Как ее зовут? — спросила я у Билла, который за нашей спиной регулировал фильтр на временном пристанище бычка-поросенка — пучеглазой рыбы с мордой, как у бостонского терьера.
— Октавия, — крикнул он сквозь гул насосов и фильтров.
Это имя придумала одна маленькая девочка, посетившая океанариум, и Биллу оно пришлось по душе.
Октавия была поймана у берегов Британской Колумбии и доставлена в аквариум на судне (надо сказать, такая транспортировка обошлась дороже, чем пересылка службой Federal Express). Мне пришлось с нетерпением ждать нашей встречи несколько недель, пока Октавия не освоилась на новом месте. Я привела с собой подругу — писателя и антрополога Лиз Томас, так же страстно, как и я, увлеченную теми, кого Фарли Моуэт называет «другими». В 1950-х годах, еще подростком, она жила вместе с родителями среди бушменов в Намибии, где и написала свой первый бестселлер «Безобидные люди». Следующие шестьдесят лет она посвятила исследованиям и работе над научными книгами о львах, слонах, тиграх, оленях, волках и собаках, и это не считая двух новелл о палеолите. Она тоже хотела испытать на себе прикосновение осьминога.
Уилсон попытался подманить Октавию с помощью еды. Длинными щипцами он ухватил кальмара, родственника осьминогов, и опустил его в воду. Но Октавия даже не протянула руку.
— Ну иди же сюда, красотка, покажись нам! — умоляла я.
Разговаривать с беспозвоночным (у которого даже нет ушей) может показаться глупой затеей, но я ничего не могла с собой поделать: мне хотелось говорить с ней как с собакой или человеком.
Уилсон водил кальмаром взад-вперед, так что восемь его обычных и два ловчих щупальца развевались в воде, как у живого, и распространяли вокруг соблазнительный запах. Безусловно, Октавия все видела и чувствовала вкус добычи своей кожей и присосками. Но не хотела приближаться к кальмару — или, возможно, к нам.
— Давайте попробуем еще раз чуть позже, — предложил Уилсон. — Может, она передумает.
Уилсон отправился помогать Биллу, а мы с Лиз пошли знакомиться с Гигантским Океанским аквариумом. На нижнем уровне между кораллами из стеклопластика резво сновали ярко-голубые хромисы и рыбы-ласточки, а желтохвостые луцианы сбивались стайками, как тинейджеры в торговом центре. Чуть выше над ними парили скаты, плавно взмахивая своими хрящевыми крыльями, а их родственники акулы курсировали извилисто и целенаправленно, словно спеша по неотложным делам. Огромные черепахи неспешно гребли своими чешуйчатыми ластами. Среди них мы увидели всеобщую любимицу Миртл — зеленую морскую черепаху весом четверть тонны, которую называют Королевой аквариума. Миртл попала в океанариум спустя год после его открытия и теперь чувствует себя здесь полноправной хозяйкой. Она не дает спуску даже акулам, отнимая у них кальмаров прямо из их зубастых ртов. Многие поколения детей выросли, зная эту бесстрашную красавицу, которая охотно подплывает к стеклу, чтобы посмотреть в лицо посетителям, обожает, когда дайверы чешут ей спину (оказывается, на панцире черепах тоже есть нервные окончания), и может заснуть на коленях у своего любимого смотрителя Шерри Флойд Каттер, пока та нежно поглаживает ей голову. У Миртл даже есть личная страничка на Facebook, которая за день может набрать более тысячи «лайков».
Биологи считают, что Миртл около восьмидесяти лет (если это действительно так, то она вполне может увидеть детей сегодняшних малышей, посещающих океанариум). Несмотря на свой преклонный возраст, Миртл недавно приняла участие в исследовании, которое доказало, что рептилии — даже старые — способны к обучению. Черепахе предлагали три маленькие платформы: две платформы были снабжены динамиками, а средняя — световым коробом. Если короб загорался, она должна была прикоснуться к нему плавником. Но если свет загорался вместе со звуковым сигналом, черепаха должна была понять, какой динамик издавал звук, и прикоснуться к соответствующей платформе. Это был не простой трюк, а довольно сложная задача, поскольку животному нужно было отреагировать не на один, а сразу на несколько раздражителей и принять верное решение.
«Только представь, сколько всего эта черепаха узнала и выучила за восемьдесят лет», — предположила Лиз, когда Миртл стремительно промчалась мимо нас. Большинство людей считают этих животных медлительными, однако зеленые морские черепахи могут развивать скорость свыше 30 километров в час, когда куда-то торопятся, а в данном случае Миртл спешила к поверхности аквариума, где появился смотритель с едой. «Брюссельская капуста — любимая еда Миртл», — сообщил смотритель посетителям. («Фу! Брюссельская капуста!» — воскликнула какая-то маленькая девочка, обращаясь к своему старшему брату.) Но черепаху интересует не только еда. «Ей интересно все, что мы делаем, — позже рассказала нам Шерри. — Она плавает за нами, даже когда у нас нет еды. Ей любопытно все, что происходит в аквариуме. Как только я появляюсь на платформе, она устремляется туда же и следует за мной по пятам, так что мне приходится постоянно ее отталкивать». Когда в Гигантском Океанском аквариуме снимаются рекламные ролики или фильмы, приходится выделять специального дайвера, чтобы он отвлекал Миртл, не позволяя ей попасть в кадр. Но эта уловка срабатывает минуты на полторы, не больше — Миртл быстро понимает, что самое интересное происходит в другом месте, и устремляется туда.
По возвращении в галерею Холодных Морей мы попробовали еще раз подманить Октавию, но безуспешно. Я пыталась понять причины ее застенчивости. Почему она не хочет к нам приближаться?
— Все животные разные, — напомнил нам Уилсон. — У каждого свой характер. Даже у лобстеров. Если бы вы провели здесь чуть больше времени, то убедились в этом сами.
Очевидно, что Октавия заметно отличается от Афины. Ситуация с Октавией не совсем обычна, объяснил нам Уилсон. Афина умерла неожиданно для всех. Как правило, у осьминогов проявляются признаки старения: на коже видны белые старческие пятна, они перестают есть, резко худеют; поэтому сотрудники заказывают нового осьминога. «Осьминоги, выросшие в диких условиях, помещаются в другой резервуар и постепенно привыкают к людям. После смерти старого осьминога их отправляют в галерею. Если же они родились в неволе, то они обычно очень дружелюбны, любят общаться и играть, — сказал Уилсон. — Совсем как щенки или котята».
Но океанариум не мог позволить себе поместить в аквариум маленькую осьминожку и ждать, когда та вырастет. Людям подавай взрослого осьминога. Как выразился британский натуралист викторианской эпохи Генри Ли еще в 1875 году в Брайтоне: «Океанариум без осьминога все равно что сливовый пудинг без слив». Поэтому Билл заказал у поставщика новую особь достаточно большого размера, чтобы впечатлить публику.
Возраст Октавии около двух с половиной лет. Поскольку она выросла в дикой природе (гигантских осьминогов не выращивают в неволе, объяснил Билл, потому что океанская популяции считается здоровой), она еще не привыкла к людям.
В конце концов Уилсон решил предпринять последнюю попытку. Он протянул кальмара на кончиках щипцов Октавии, а та не справилась с искушением и потянулась к нему одной рукой.
— Лиз! Ты можешь ее потрогать! — закричала я, зная, что Октавия может в любой момент отдернуть руку обратно. Моя подруга взлетела по ступенькам, склонилась над люком и протянула указательный палец к изящному завитку на кончике щупальца. Эта сцена напомнила мне фреску на потолке Сикстинской капеллы, на которой Адам в раю тянет руку к Богу.
