Тем временем Анна страшится встретить свой семнадцатый день рождения — первый без любимой подруги. Пятнадцатого числа каждого месяца, в день смерти Шаиры, Анна приходит на ее могилу и предается печальным воспоминаниям. И только в прошлом месяце, придя на кладбище, она впервые разрешила себе заплакать. «Я устала от того, что мой мозг не дает мне покоя. Он снова и снова заставляет меня переживать те страшные события, — говорит она. — Но я приняла решение: я буду бороться».
Она решает провести свой первый день в статусе семнадцатилетней девушки в компании Кармы, Октавии, угрей, анаконд, химер, пинагоров, Скотта, Дейва, Билла, Уилсона, Кристы, Эндрю и меня. Криста сделала маленькие кексы, украшенные глазурью в виде осьминогов; я испекла большой круглый бисквитный торт и водрузила на него на зубочистках плакат с нарисованным осьминогом. Уилсон приготовил для Анны особый подарок — большого высушенного морского конька из богатой коллекции, собранной им за десятилетия путешествий по всему миру. Он продолжает раздаривать свои ценности, готовясь к переезду из просторного дома, где он жил вместе с женой, в небольшую квартиру. Каждую среду он приносит нам раковины, книги, кораллы. Челюсти тигровой акулы, привезенные из Мексики, он передал океанариуму. В прошлые выходные с помощью Эндрю он упаковал свой последний домашний аквариум с цихлидой из озера Виктория и отвез его Кристе.
Жена Уилсона переехала из хосписа в дом престарелых. По неизвестным причинам ее таинственная болезнь перестала прогрессировать, и врачи сочли, что она больше не находится в терминальном состоянии.
Каждый день осьминоги напоминают нам о своих почти безграничных возможностях. У Кармы начала отрастать откушенная рука. Ее первоначальная враждебность к Эндрю исчезла, и она превратилась в очень спокойного и дружелюбного осьминога. Со мной, Уилсоном и Биллом она — сама нежность. Обычно она трогает нас двумя передними руками и присасывается к нам очень деликатно. Она внимательно рассматривает меня, высовываясь из воды, и позволяет гладить себя по голове. Она часто бывает полностью белой — в такие моменты мы называем ее снежинкой, — но при этом умеет поразительно красиво менять цвета, особенно когда получает одну из своих любимых игрушек. Ей очень нравится фиолетовая резиновая пирамидка Kong, которую мы позаимствовали у тюленей. Однажды она не выпускала ее из рук с утра вплоть до закрытия аквариума вечером и даже изобразила на своей молочно-шоколадной мантии и руках несколько пурпурных прожилок, чтобы соответствовать игрушке.
Хотя яйца Октавии продолжают уменьшаться в размерах, она продолжает ухаживать за ними с усердием, достойным лучшего применения. После того как она преподала морской звезде-подсолнуху пару уроков, та старается держаться от ее логова как можно дальше.
Я постоянно возвращаюсь мыслями к Рейну и Сквирт. У Аквариума Сиэтла есть одно уникальное преимущество перед Аквариумом Новой Англии: поскольку он находится всего в паре десятков метров от Тихого океана, где живут гигантские осьминоги, в конце жизни животных отпускают на волю. (Эти осьминоги не выживут в водах Атлантики, а транспортировать Октавию обратно в Британскую Колумбию, учитывая ее возраст и размер, очень рискованно, не говоря уже о финансовой стороне вопроса.) Через несколько недель после спаривания Рейн и Сквирт были выпущены в океан в том же месте, где были пойманы.
Как бы мне хотелось присутствовать при этом моменте! В интернете я видела видеозапись того, как выпускают на волю гигантского осьминога по кличке Чувак. Он жил в Центре исследований океана в Сиднее Британской Колумбии и был выловлен у ее берегов семь месяцев назад. Тогда он весил всего 4 килограмма, как наша Карма на момент прибытия, а домой возвращался внушительным самцом весом почти 23 килограмма.
Четверо дайверов сопровождали его заплыв целый час. Ярко-оранжевый, весь покрытый высокими крупными папиллами, Чувак торжественно шествовал на мощных задних руках по илистому дну, загнув передние руки назад. Время от времени он останавливался и обследовал присосками видеокамеру, затемняя обзор. Хотя этого нет на видеозаписи, один из его смотрителей в комментариях написал, что по пути Чувак поймал и съел краба, а также исследовал несколько потенциальных мест для логова.
«Мы провели вместе с Чуваком несколько потрясающих месяцев, — написал его смотритель. — Он был чрезвычайно общительным и дружелюбным парнем и просто замечательным осьминогом во всех отношениях. Так печально смотреть на его пустой аквариум. Мне будет его не хватать. Прощай, друг!» В ответ один пользователь написал ему утешительные слова: «Сочувствую, что ты потерял приятеля. Но зато теперь он может встретить подругу и наделать много маленьких Чуваков!»
Любовь смотрителей к своему подопечному кажется взаимной. Хотя мощный, сильный Чувак мог мгновенно уплыть в океанские глубины, он предпочел целый час идти по дну в сопровождении своих друзей. Только когда у дайверов кончился кислород и им пришлось нехотя подняться на поверхность, они попрощались с «самым лучшим в мире гигантским осьминогом».
После просмотра этого видео мне хочется как можно скорее снова погрузиться в океан, чтобы встретиться с осьминогами в их мире безграничных возможностей. Впереди лето, и у меня будет шанс исполнить это желание.
Глава восьмая. Сознание
Думать, чувствовать, знать
Я попадаю в лазурные воды Парадизо, где, к своему ужасу, камнем иду ко дну.
Пару минут назад я намеренно сделала кувырок спиной назад с борта лодки и плюхнулась в бирюзовые волны. Наша шестиметровая лодка «Опуноху» слишком мала для того, чтобы делать «гигантский шаг», поэтому мне сказали сесть на край спиной к воде, чтобы акваланг свисал за борт, прижать подбородок к груди и, придерживая маску и регулятор одной рукой, а шланги спереди — другой, откинуться назад — маневр, который, как написано в некоторых учебниках по дайвингу, может привести к «небольшой дезориентации». Это мое первое после Косумеля погружение, и я справилась с кувырком довольно успешно.
Я быстро выравниваю положение и подаю своим товарищам сигнал, что все в порядке. Мы беремся за якорный трос «Опуноху» и, перебирая руками, опускаемся на глубину шесть метров. Все идет прекрасно… пока я случайно не спускаю воздух из своего жилета-компенсатора. Меня мгновенно переворачивает спиной вниз в положение лежащей на панцире черепахи, и я тону, как топор, глядя, как стремительно удаляется белое днище нашей лодки. Все происходит, как в страшном сне.
К счастью, мой напарник Кит Элленбоген, бывший инструктор по дайвингу и известный подводный фотограф, хватает меня за руку и останавливает мое падение. Он сразу понял, что случилось. В большинстве стран в аквалангах используются небольшие и легкие алюминиевые цилиндры, но на острове Муреа, который формально до сих пор является частью Франции, дайверы хранят верность традициям: как и в первом акваланге, изобретенном в 1943 году их соотечественниками Жак-Ивом Кусто и Эмилем Ганьяном, баллоны сделаны из прочной, но гораздо более тяжелой стали. И хотя мой новый жилет-компенсатор утяжелен только шестью килограммами дополнительного веса — это меньше, чем на Карибском море, где было почти восемь, но все же слишком много для миниатюрной женщины со стальным аквалангом.
