Потом я замечаю, что накатывает головокружение и тошнота. Скотт говорил, что, когда он повредил внутреннее ухо, помимо боли, у него тоже кружилась голова, а после всплытия на поверхность началась рвота.
Но я полна решимости попробовать еще раз. Джанин советует мне назальный спрей «Африн», который часто используют пилоты. Я бреду в аптеку и покупаю спрей, а также упаковку быстро перевариваемой макробиотической еды на ланч. Он-то мне пригодился.
Джанин осторожно предлагает мне на этот раз не усердствовать и поехать домой. В конце концов, я же не хочу потерять слух! У меня есть трое глухих друзей — все они умные, жизнерадостные люди, но им все равно приходится непросто в нашем полном звуков мире. Поэтому я соглашаюсь.
Побежденная, я с трудом доползаю до машины, но понимаю, что из-за сильного головокружения не могу сесть за руль.
Я ложусь на заднее сиденье на одеяло, где обычно сидит наша бордер-колли после прогулки по лесу, когда ее лапы и живот облеплены грязью. От ее родного запаха мне становится намного спокойнее. Через полчаса головокружение почти проходит, так что я могу выдержать двухчасовой путь до дома. Но уши продолжают страшно болеть.
* * *
Когда я приезжаю в океанариум в следующую среду, там уже все переделано. Верхний этаж Гигантского Океанского аквариума закрыт для посетителей, а мостики задрапированы белой тканью, чтобы скрыть идущие работы. Вокруг расставлено множество пластиковых емкостей на триста литров, готовых для приема рыбы. Верхний этаж заполнен большими деревянными ящиками, в которые погрузят крупные искусственные кораллы.
Октавия забилась в свое логово дальше, чем обычно, и я могу увидеть полтора десятка гроздей яиц, каждая длиной больше 20 сантиметров. Удивительно неподвижная, она висит на руках, словно лежит в гамаке.
Вокруг неестественно тихо и пустынно. Посетителей почти нет. Скотт уехал на конференцию в Тусон; Билл в отпуске во Флориде; Анна — на занятиях в школе. Вместо галдящей толпы пингвинов в бассейне плавает Миртл со своими друзьями-черепахами.
Миртл переселили всего за день до моего визита. Дайвер заманил ее листьями латука к внушительному белому пластиковому ящику с поплавками возле ручек и отверстиями для воды. Пока Миртл жевала угощение, другой дайвер крутанул 250-килограммовую рептилию за панцирь и мягко толкнул ее в ящик. Затем четверо сотрудников вытащили его из воды, докатили на тележке до лифта и спустили в бывшую пингвинью экспозицию. Когда в короб хлынула вода, старая мудрая черепаха сразу засеменила лапами и, вызволенная из него одним из четырех дайверов, уверенно поплыла в свое новое жилище, казалось, нисколько не встревожившись.
Переход дался Миртл гораздо проще, чем мне. Я надеялась вернуться в океанариум после уик-энда победителем, обновленным существом. Но когда Криста и Уилсон спрашивают об этом, я вынуждена признаться в своем провале.
Уилсон меня понимает. Однажды он пробовал нырять с аквалангом. «Это очень непростой вид спорта», — говорит он. Его дочь и сын — опытные дайверы, совершившие десятки погружений, во время одного из которых их товарищ погиб от кессонной болезни.
Я делюсь подробностями своего поражения во время визита к Кали. Когда Уилсон открывает крышку, она уже плавает у поверхности: ее тело — насыщенного красно-коричневого цвета, а золотистые глаза внимательно нас изучают. В отличие от предыдущей недели, она очень энергична, немедленно хватает нас за руки и приникает к ним присосками. «Полегче, милая!» — говорит Уилсон, торопливо протягивая ей кальмара и две мойвы. Она продвигает их ко рту буквально за пару секунд, и через минуту угощение исчезает. Затем она начинает играть с нами, охватывая руки щупальцами и мягко потягивая на себя. Каждое прикосновение присоски — это одновременно и поцелуй, и объятие. Я нахожу в этом свое утешение.
Криста, обычно веселая, всерьез переживает из-за моей неудачи. «Я знаю, у вас все получится!» — заверяет меня она. И действительно, у меня уже есть другой план, как получить сертификат с возможностью погружения в открытой воде до наступления холодов и штормов в Новой Англии. Примерно на полпути от моего дома до океанариума в Мерримаке штата Нью-Хэмпшир есть дайвинг-центр Aquatic Specialties, где я договорилась о частных уроках уже со следующей недели. Узнав, что мой инструктор — волонтер в океанариуме, я восприняла это как добрый знак.
Оказалось, моего нового учителя Дорис Мориссет в океанариуме знают все, кто работает по вторникам. Они называют ее Большая Ди. Это 59-летняя миниатюрная — всего 155 сантиметров — рыжеволосая женщина с искрометным чувством юмора и огромной силой воли. Это невероятно терпеливый и эффективный инструктор, поскольку, как она с улыбкой замечает, ошибка ее ученика — это ее ошибка.
В детстве Дорис была очарована Жаком-Ивом Кусто и сериалом «Морская охота». Она отлично плавала и любила море, но до пятидесяти лет ей и в голову не приходило, что она сама может погрузиться под воду с аквалангом, потому что все дайверы на телевидении были мужчинами.
Наконец, во время отпуска на Карибах она записалась на мини-курс «Попробуй скуба-дайвинг». После тридцати минут инструктажа на берегу их погрузили на катер, где все надели гидрокостюмы и акваланги и прыгнули за борт. «Все, кроме меня, — сказала она. — Я еще и в воду-то не попала, а уже страшно испугалась. Я просто не могла этого сделать!» Вернувшись домой, она начала брать уроки с двумя персональными инструкторами и диетологом, чтобы стать сильнее, и на следующий год получила сертификат.
В 2010 году она сама стала инструктором. С тех пор Дорис помогла овладеть искусством дайвинга сотням благодарных учеников. Летом она еженедельно ведет курс в Новой Англии и ездит с группами по всему миру. На момент нашего с ней знакомства она совершила 375 погружений в открытом море и начиная с 2009 года, когда она стала волонтером в океанариуме, 180 погружений в Гигантском Океанском аквариуме.
Два наших первых занятия в маленьком неглубоком бассейне дайвинг-центра Aquatic Specialties проходят легко и весело, но, поскольку приближается осень, я все больше беспокоюсь о том, успею ли я совершить четыре погружения в открытом море, которые необходимы для завершения курса. Дорис вынуждена отменить два последних запланированных погружения в Атлантике из-за сильных волн. Но для меня она находит решение: я заработаю свой сертификат погружениями в озере Даблин-Лейк в Нью-Хэмпшире, которое находится всего в нескольких минутах езды от моего дома.
К сожалению, на дворе уже октябрь, и температура воды в озере, подпитывающемся родниками, не превышает 12 °C.
Древние спартанцы считали, что холодная вода полезна для здоровья и даже укрепляет волосы. На самом деле вода в таком температурном диапазоне вызывает ряд физиологических изменений, вплоть до так называемого холодового шока — комплекса рефлекторных реакций, которые возникают в результате быстрого охлаждения кожных покровов при погружении в холодную воду. «Рефлекторные реакции включают резкий подъем артериального давления, учащение сердцебиения и увеличение нагрузки на сердце, что повышает риск нарушения сердечного ритма и развития сердечного приступа, и все это одновременно, — объясняется на одном дайверском сайте. — Дыхание затрудняется, становится быстрее и глубже, человек начинает судорожно ловить ртом воздух, что может привести к попаданию воды в дыхательные пути и утоплению. Неконтролируемое учащение дыхание создает ощущение удушья и вызывает у человека панику. Холодовой шок также может приводить к головокружению, спутанности сознания и дезориентации».
