– Чудненько! – отозвалась Иззи.
Кэмптаунские дамы поют эту песню, вот так:
Ду-да, ду-да.
Ипподром в Кэмптауне длиною в пять миль.
Ох, де ду-да дей.
Она улыбнулась и попятилась в воду, доходившую уже до бедра. Не сводя глаз с девочки, Иззи подталкивала ребенка вперед, ее голос звучал звонко, жизнерадостно и беззаботно.
Они будут бегать всю ночь,
Они будут бегать весь день.
Я поставил деньги на короткохвостую клячу
По совету кого-то из стойла.
– Вот так-то, солнышко. Следуй за мной. И держи меня крепче.
Бет шла прямо за ними, прижимая среднюю девочку к бедру и преодолевая бурное течение. Вода слегка отдавала едкими химикатами. Бет меньше всего хотелось сейчас лезть в этот вонючий ручей, и она хорошо понимала несчастного ребенка, а потому еще крепче прижала к себе малышку, которая сунула в рот палец и закрыла глаза, словно пытаясь отгородиться от бушующей кругом стихии.
– Ну давай же, Бет! – раздался настойчивый певучий голос Иззи. – Подпевай!
Ох, длиннохвостая кобыла и большой черный конь.
Ду-да, ду-да.
Чтоб вам попасть в выбоину и проиграть!
Ох, де ду-да дей.
Ну вот, приехали. Они наконец переходили через ручей. Бет подталкивала вперед ребенка. Она пела, и ее голос звучал чуть гнусаво, вырываясь из глубины души. Девчушка, слегка запинаясь, старательно подпевала, костяшки ее пальцев, сжимавших веревку, побелели, лицо исказилось от страха. Вода то и дело сбивала девочку с ног, заставляя ее периодически взвизгивать. Иззи постоянно оглядывалась, побуждая Бет продолжать петь и продолжать идти.
Между тем прибывавшая вода становилась все более бурной. Но Бет видела, что Иззи, шедшая впереди, была спокойна как слон.
– Итак, мы уже преодолели почти полпути. Разве нет? А теперь давайте еще раз: «Они будут бегать всю ночь, они будут бегать весь…»
Внезапно Иззи замолчала. Бет удивленно подняла глаза, у нее в голове промелькнула мысль: «Вот уж не думала, что машина заедет так далеко в воду». И тут Иззи потянула старшую девочку за пояс, отчаянно пытаясь развязать узел на шарфе, а Бет, неожиданно поняв, почему Иззи внезапно перестала петь и почему у нее такой испуганный вид, сбавила темп и принялась лихорадочно расстегивать собственный пояс.
Бет, поторапливайся! Расстегивай его скорее!
Ее пальцы одеревенели. Паника сжала горло. Бет почувствовала, как Иззи схватила ее пояс, выдернув его из воды, так что пояс резко натянулся на талии, а затем, когда какая-то неведомая сила уже потащила Бет вперед, внезапно раздался щелк – и пояс выскользнул из рук. Иззи изо всех сил тащила подругу, а потом внезапно – плюх! – и большой зеленый автомобиль начал погружаться в воду, после чего двинулся вниз по реке с непривычной для него скоростью, стремительно уплывая прочь вместе с привязанной к бамперу веревкой.
Девушки с трудом поднялись на ноги, пытаясь вскарабкаться повыше на крутой берег, не в силах отвести глаз от разворачивающегося перед ними зрелища; детские пальчики впивались им в руки. Веревка натянулась, машина подпрыгнула вверх-вниз на воде, затем веревка еще больше натянулась под действием чудовищного веса машины и, подчиняясь законам физики, с оглушительным звуком лопнула.
Прибывший прямо из Детройта «олдсмобиль» миссис Брейди, покрашенный на заказ в темно-зеленый цвет, с кремовым кожаным салоном, элегантно перевернулся, словно гигантский тюлень, показав брюхо. И на глазах у дрожащих и насквозь промокших зрителей автомобиль, наполовину погрузившись в воду, уплыл прочь, уносимый черной водой, и завернул за угол. Последнее, что они видели, был хромированный бампер, исчезнувший за поворотом.
Никто не произнес ни слова. Малышка протянула вверх ручки, и Иззи наклонилась, чтобы ее поднять.
– Ну что ж… – сказала она через минуту. – Похоже, ближайшие десять лет мне придется в наказание провести дома.
А Бет, отнюдь не склонная к открытому проявлению чувств, поддавшись минутному порыву, прижала Иззи к себе и смачно чмокнула в щеку, и по дороге в город они обе, слегка порозовевшие от смущения, то и дело разражались неожиданными и необъяснимыми взрывами смеха, к удивлению спасенных ими детей.
* * *
Готово!
Последняя партия книг была перенесена в гостиную Фреда. Дверь закрыли, и Элис с Фредом молча обвели взглядом гору книг, занявшую практически всю площадь некогда столь опрятной гостиной.
– Все до единой, – удивилась Элис. – Мы спасли все книги, все до единой.
– Ага. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как библиотека снова будет открыта. – Фред поставил чайник на плиту, заглянул в кладовку и, достав оттуда яйца и сыр, положил на прилавок. – Итак, ты вполне можешь у меня чуть-чуть отдохнуть. И немного перекусить. Пожалуй, сегодня вряд ли кому-нибудь будет до нас дело.
– Думаю, нет смысла возвращаться домой, пока дождь льет как из ведра. – Элис потрогала мокрые волосы.
Они знали о подстерегающих их опасностях, однако сейчас Элис невольно смотрела на устремившийся вниз по дороге поток воды как на своего тайного союзника, способного замедлить нормальное течение жизни. Кто осудит Элис за то, что она решила переждать непогоду у Фреда? Ведь она всего лишь переносила книги.
– Если хочешь переодеться, то на втором этаже есть сухая рубашка.
Элис поднялась наверх, сняла мокрый свитер, вытерлась полотенцем и надела рубашку Фреда. Мягкая фланель приятно согревала влажную кожу. Ощущение мужской рубашки на теле – рубашки Фреда – было настолько сладостным, что у Элис перехватило дыхание. Она не могла забыть прикосновение его пальца к своей щеке и этот горящий взгляд, проникающий в тайные уголки ее души. И теперь каждое движение хранило отзвук того момента, каждое самое невинное слово и каждый взгляд были наполнены тайным смыслом.
Она медленно спустилась вниз, чувствуя, как при воспоминании о его прикосновениях ее в который раз обдает жаром, и поискала глазами Фреда. Тот молча наблюдал за ней.
– Эта рубашка идет тебе гораздо больше, чем мне, – сказал он.
Элис покраснела и смущенно отвернулась.
– На, возьми. – Фред протянул ей кружку с горячим кофе, и Элис сжала кружку ладонями, радуясь возможности отвлечься.
Обойдя Элис, Фред поправил книги, затем подбросил дров в камин. Элис смотрела, как играют мускулы его сильных рук, как напрягаются бедра, когда Фред наклонялся за поленьями. Как могло такое случиться, что никто из жителей города не замечал экономности движений Фреда, его неповторимой грации, перекатывающихся под кожей стальных мышц?
Огонь твоей души, мерцающий от радости,
Пусть пляшет вкруг меня и лижет языками
И дарит телу вдохновение и жизнь.
Фред выпрямился, повернулся к Элис, и она тотчас же поняла, что он прочел все ее потаенные мысли, написанные у нее на лице. Хотя сегодня, неожиданно подумала она, можно забыть обо всех правилах. Они с Фредом оказались в эпицентре бури, в месте, которое принадлежит лишь им двоим, вне пределов досягаемости вышедшей из-под контроля воды, вдали от горестей и несчастий мира за стенами этого дома. Не обращая внимания на лежавшие на полу книги, Элис, будто притягиваемая магнитом, шагнула навстречу Фреду и поставила кружку на каминную полку, по-прежнему не сводя с Фреда взгляда. Теперь их разделяло всего несколько дюймов, их тела обдавало жаром горящих дров, в глазах застыл немой вопрос. Элис собралась было что-то сказать, но растерялась. Она лишь хотела снова ощутить его руки на своей коже, прикоснуться к нему губами и кончиками пальцев. Хотела узнать то, что все остальные, казалось, знали давным-давно: секреты, поверяемые друг другу в темных углах, интимные вещи, для которых не нужно слов. Она вдруг оказалась во власти желания. Их глаза встретились. У Фреда затуманился взор, дыхание участилось. Элис поняла, что он полностью в ее власти. И что на сей раз все будет по-другому. Фред взял ее за руку. Элис внезапно почувствовала внутри поток расплавленной лавы. Затем он поднес руку Элис к губам, и у нее перехватило дыхание.
