Минуту спустя в зал заседаний ввели Марджери. Она шла медленно, с низко опущенной головой, ее лицо было непроницаемо. Марджери остановилась, но даже не попыталась поднять глаза.
– Давай, Мардж! – тихо пробормотала Бет.
А потом в зал заседаний вошел судья Артурс, и все встали.
* * *
– Мисс Марджери О’Хара – жертва неудачного стечения обстоятельств. Она, если хотите, оказалась не в том месте и не в то время. Ведь одному Богу известно, что произошло на вершине той самой горы, но мы действительно знаем, что имеется крайне шаткое доказательство в виде библиотечной книги, которая в любом случае, возможно, успела обойти половину округа Ли и случайно оказаться возле тела, лежавшего там не меньше полугода.
Неожиданно задние двери окрылись, и, ко всеобщему удивлению, в зал вошла Кэтлин Блай, вспотевшая и слегка запыхавшаяся.
– Простите. Я очень извиняюсь. Простите. – Она подбежала к мистеру Тернеру и что-то зашептала ему на ухо.
Он растерянно оглянулся, поправил галстук и под взволнованный шепот публики обратился к судье:
– Ваша честь! У нас имеется свидетель, который очень хотел бы выступить перед уважаемым судом.
– А это не может подождать?
– Ваша честь, показания нашего свидетеля имеют прямое отношение к данному делу.
Судья устало вздохнул:
– Советники, подойдите, пожалуйста, ко мне.
Защитник и прокурор подошли к судье. Оба даже не потрудились понизить голос: один – от волнения, другой – от разочарования, так что публика имела возможность слышать буквально каждое произнесенное слово.
– Это дочь, – сказал мистер Тернер.
– Чья дочь? – удивился судья.
– Дочь мистера Маккалоу. Верна.
Прокурор оглянулся и покачал головой:
– Ваша честь, свидетель не был предварительно заявлен, и я категорически возражаю против его участия в процессе на столь позднем…
Судья задумчиво пожевал губами:
– А разве люди шерифа не поднимались на Арнотт-Ридж, чтобы поговорить с этой девушкой?
Прокурор замялся:
– Ну да, так и было. Но она отказалась спускаться в город. Если верить тем, кто знает эту семью, она уже несколько лет не выходила из дому.
Судья снова откинулся на спинку кресла:
– Итак, если она дочь убитого, а значит, единственный свидетель, который, вероятно, в последний раз видел его в живых, и если она согласилась спуститься вниз сюда, в город, чтобы ответить на вопросы о последнем дне своего отца, то, возможно, у нее есть информация, имеющая непосредственное отношение к данному делу. Мистер Ховард, вы согласны?
Прокурор снова оглянулся. Мистер Ван Клив выпрямился на своем месте, недовольно поджав губы.
– Да, Ваша честь.
– Хорошо. Я выслушаю свидетельницу, – махнул рукой судья.
Кэтлин о чем-то с минуту пошепталась с адвокатом, после чего кинулась к задней двери.
– Сообщите, когда будете готовы, мистер Тернер.
– Ваша честь, защита вызывает мисс Верну Маккалоу, дочь Клема Маккалоу. Мисс Маккалоу, не могли бы вы пройти на свидетельское место? Я был бы вам крайне признателен.
Публика оживилась. Люди вытянули шеи. Задняя дверь открылась. На пороге показалась Кэтлин, которая вела под руку совсем молодую женщину, державшуюся чуть позади. И на глазах у замершей в нетерпеливом ожидании публики Верна Маккалоу медленно прошла вперед, каждый шаг давался ей с явным трудом. Она держалась за поясницу, осторожно неся перед собой огромный выпирающий живот.
Зал потрясенно зароптал, а потом – снова, когда всех присутствующих, буквально каждого, одновременно пронзила одна и та же мысль.
* * *
– Вы живете в Арнотт-Ридже?
Верна убрала волосы назад, заколов их невидимками, и теперь с непривычки теребила выбившиеся пряди.
– Да, сэр. С сестрой. А прежде с нашим папой, – ответила она хриплым шепотом.
– Не могли бы вы говорить чуть громче? – попросил судья.
После чего адвокат защиты продолжил опрос:
– И вы всегда жили только втроем?
Верна, ухватившись за деревянный барьер, обвела глазами зал, словно только сейчас заметив, сколько народу здесь собралось. Она хотела что-то сказать, но голос ей изменил.
– Мисс Маккалоу?
– Э-э-э… Да. Наша мама ушла, когда мне было восемь, и с тех пор нас осталось трое.
– Ваша мама умерла?
– Я не знаю, сэр. Однажды утром мы проснулись, и папа сказал, что она ушла. Вот и все.
– Понимаю. Значит, вы не в курсе ее дальнейшей судьбы?
– Ой, думаю, она умерла. Она всегда говорила, что мой папа однажды ее убьет.
– Протестую! – вскочил с места прокурор.
– Вычеркните это из протокола, пожалуйста. Запишите только, что местонахождение матери мисс Маккалоу неизвестно.
– Благодарю вас, мисс Маккалоу. А когда вы в последний раз видели вашего отца?
– Наверное, дней за пять до Рождества.
– И с тех пор вы его не видели?
– Да, сэр.
– А вы пробовали его искать?
– Нет, сэр.
– Неужели вы… не забеспокоились? Когда он не вернулся домой на Рождество?
– В этом не было… ничего необычного. Думаю, ни для кого не секрет, что наш папа любил приложиться к бутылке. Мне кажется… шериф… должен был его хорошо знать. – (Шериф кивнул, крайне неохотно.) – Сэр, можно мне сесть? Мне что-то нехорошо.
Судья дал знак секретарю суда принести стул. Заседание суда ненадолго прервалось. Верна Маккалоу села. Кто-то подал ей стакан воды. Лицо Верны было едва различимо за барьером места для свидетеля, и публике на галерее пришлось наклониться вперед, чтобы лучше видеть.
– Итак, когда он не вернулся домой… двадцатого декабря, мисс Маккалоу, вы не увидели в этом ничего подозрительного?
– Нет, сэр.
– А когда ваш отец уходил из дому, он сказал вам, куда направляется? Наверное, в бар?
Верна впервые замялась, задержавшись с ответом. Она покосилась на Марджери, но та сидела, уставившись в пол.
– Нет, сэр. Он сказал… – Она нервно сглотнула и повернулась к судье. – Он сказал, что собирается вернуть библиотечную книжку.
Галерея для публики буквально взорвалась то ли удивленными возгласами, то ли несдержанным смехом, то ли и тем и другим, так точно не скажешь. Марджери, сидевшая на скамье подсудимых, впервые за все время подняла голову. Иззи впилась побелевшими пальцами в руку Элис.
Адвокат защиты повернулся лицом к жюри присяжных:
