Кто-то вбежал в зал, и белый свет от открытой двери распространился во все стороны, как надувающийся шар, а потом померк. Вбежавший что-то несколько раз крикнул во все горло. Все присутствующие замерли на местах и посмотрели на него. Он повторил свои слова столько раз, что слоги его слов начались громоздиться один на другой, укореняясь в сознании Мими. Постепенно они сложились в слова, и Мими наконец поняла их.
«Мусорные люди» идут, кричал он. «Мусорные люди» идут!
Наполнивший лица уроженцев Кремниевого Острова страх удивил Мими. В известном ей мире такой ужас могли испытывать лишь «мусорные люди», особенно при виде местных. Она бесчисленное число раз видела, как «мусорные люди» становились на колени, умоляя о пощаде; сильные, слабые, старые, молодые, грязные и беспомощные – все они становились на колени перед местными – потому, что испачкали ему одежду, потому, что ненамеренно глядели на него слишком долго, потому, что коснулись его ребенка, его машины, а иногда и безо всякой причины, просто потому, что они – «мусорные люди».
Она никогда не забудет взгляды тех людей, что становились на колени, будто колючий, холодный огонь, который жалил ее в самое сердце. Она знала, что, если бы они не подчинились, возможно, на следующий день непокорный превратился бы в гниющий труп на обочине, как Хороший Пес. Она никогда не забудет и взгляды местных: стоящих, слегка задрав голову, будто они – люди совершенно другой расы, по рождению имеющие право смотреть на «мусорных людей» сверху вниз, как на животных, – на тех, кто не отличался от них ни генами, ни культурой.
Но теперь местные были испуганы. Что же их испугало?
Все двинулись к выходу. Пошла и Мими, с помощью Ченя Кайцзуна. Ее глаза постепенно привыкали к свету, зрачки сузились. И она увидела причину ужаса.
Перед особняком Ло, за воротами, лицом к охранникам и чипированным собакам, стояла темная масса «мусорных людей», больше сотни человек. Они стояли под лучами палящего солнца, и выражения их лиц было не разглядеть. Их лица и тела покрывали темные пятна – токсичная пыль и копоть от сжигаемого пластика, кислотные пары от ванн, где очищали металлы. Они приносили в жертву жизни и здоровье ради незначительной платы, чтобы наполнить свои желудки и приблизить далекие мечты, их трудом было достигнуто процветание Кремниевого Острова, но сами они были здесь рабами, букашками, расходным материалом. Были вынуждены безмолвно смотреть на все это невидящими глазами.
Это продолжалось слишком долго. И лед в их глазах начал таять, превращаясь в обжигающее пламя.
Мими увидела посреди толпы Брата Вэня. У людей не было ни плакатов, ни лозунгов. Лишь молчание. Но когда они увидели Мими, выходящую наружу вместе с местными, держащими ее под руки, толпу будто пронизала невидимая сила. Будто послышался звук напрягающихся мышц, словно ветер, пронесшийся по пшеничному полю и принесший запах выплескивающегося адреналина.
Директор Линь Йи-Ю что-то зло кричал в телефон.
Мими ощутила, как ее сознание, будто текучий песок, разделяется на два отдельных потока: Мими 0, смертельно усталая, растерянная и смущенная, и Мими 1, напротив, четко понимающая, что «мусорные люди» пришли за ней и осознающая, как именно подогреть или, наоборот, остудить эту назревающую войну. Ей предстояло сделать выбор.
Мими остановилась и стряхнула с себя руки Кайцзуна. Посмотрела на его лицо, когда-то такое уверенное, которое теперь было наполнено неуверенностью и сомнением, и улыбнулась. Медленно, но решительно пошла вперед, сама. Солнце нещадно палило, она ощущала слабость, будто каждый ее шаг тонул в липкой грязи, не дающей опоры ногам. Железные ворота загрохотали и немного приоткрылись. Толпа снаружи то попадала в фокус ее зрения, то выпадала из него. Она ощущала себя плывущей в крохотной лодке по ночному морю, слабые волны покачивали ее вверх-вниз.
Мими встала у узкой щели в воротах, почти ощущая сладковатый запах ржавчины на железной решетке. Обернувшись, увидела, что Кайцзун нерешительно идет следом. Он поднял руку, будто прощаясь, но это было похоже и на жест солдата, готового броситься в последний бой.
Как бы то ни было, она достигла предела своих сил. Сила, до сих пор державшая ее, оставила ее, и она осела на землю.
Толпа вскричала от неожиданности.
Но она не ударилась о твердую землю. Кайцзун ринулся вперед и в последний момент сумел подхватить тело Мими, обнимая ее.
Это стало последней соломинкой для собравшейся снаружи от железных ворот толпы. Их терпение лопнуло, из их глоток вырвался звериный рев, и они ринулись вперед, безоружные. Железо ворот зазвенело. Застигнутые врасплох охранники попытались закрыть ворота, но было поздно. Чипированные собаки яростно залаяли и бросились вперед к потоку «мусорных людей», втекающему внутрь.
Мими глядела на расплывчатый силуэт Кайцзуна на фоне белого света, ощущала его крепкое и теплое объятие, не в состоянии понять, стало это результатом ее собственных действий или четкого плана Мими 1. Она слышала лишь низкие вибрации, подобно инфразвуку, предшествующему накатывающейся на берег приливной волне; они взбаламутили все ее внутренности, и ей стало нехорошо.
И она увидела темную тень, движущуюся к голове Кайцзуна – медленно, будто снятую сверхскоростной камерой; приглушенный взрыв, звук которого будто повис в воздухе; руки Кайцзуна ослабли, и его голова отдернулась назад, а в воздух взметнулись брызги крови. Ей хотелось кричать, хотелось вскочить, но ее тело не повиновалось, как марионетка, у которой обрезали нитки.
На лицо Мими упали капли теплой жидкости, запахом похожей на ржавчину. Она все больше была уверена, что оказалась не более чем пешкой, которой пожертвовали в какой-то Большой Игре.
12
Ло Цзиньчен сидел в мягком кресле из красного дерева, а Линь Йи-Ю остался стоять. Перед ними был огромный стол, тоже из красного дерева. У стола сидел мужчина, спиной к ним, и из-за спинки его кресла была видна лишь лысеющая голова с редкими прядями волос. Он смотрел на огромный аквариум, встроенный в стену, как зачарованный. По яркому цветастому грунту аквариума медленно ползло какое-то мягкое, но крупное создание.
Казалось, он вовсе забыл о двоих посетителях позади него, ожидающих указаний.
– Мэр Вэн… – заговорил Линь Йи-Ю, больше не в силах сдерживаться, но тут же умолк.
Ло Цзиньчен бросил презрительный взгляд на Линя.
– Если мы не сделаем что-нибудь быстро, боюсь, нас ждут еще большие неприятности.
Мужчина в кожаном кресле хранил молчание. Когда терпение двоих посетителей грозило уже лопнуть, он заговорил, медленно и внушительно:
– Большие неприятности? Не скажете мне, какие неприятности могут быть больше или серьезнее, чем похищение юной девушки, в результате которого сотни рабочих-мигрантов собрались в толпу и устроили столкновение с полицией? А, понимаю, ты думаешь, что если забастовка вредит бизнесу клана Ло, то платить по счетам должен город?
