«Хозяйка» Ленинградца два была мне много интереснее. Свежесть танцевальных комбинаций, очевидное спряжение их бажовскому образу верткой ящерки, разнообразие душевных состояний. Меня куда больше увлекла и захватила вторая работа. Новый спектакль был взят на гастроли в американский тур и прошел там хорошо. Я даже послала в Ленинград автору постановки приветственное письмецо, поздравляя его с удачей».
Известно, что первоначально танцы Хозяйки сочинялись балетмейстером для первой исполнительницы этой партии в Ленинграде – Аллы Осипенко. Теперь же, зная о природном прыжке и пластической выразительности московской исполнительницы, Григорович внес в партию новые фрагменты, сделав ее более танцевальной. Он не ошибся в Плисецкой: своим исполнением балерина внесла немалую лепту в успех спектакля. По словам балетоведа Н. Рославлевой, «мнения единодушно сходились на том, что в этой роли с блеском проявилось дарование артистки. Хозяйка ее была и обольстительной чаровницей, и повелительницей, и сказочной вещуньей, и таинственной ящеркой».
«Вокруг ее имени накручена уйма чертовщины, осуждений, ненависти, укоров, домыслов, сплетен, пересудов. Это была сложная, противоречивая, неординарная личность. Я не берусь судить ее. У меня нету на это прав…» – писала Плисецкая о Лиле Брик. Невольно возникает мысль: ведь и о самой Майе Михайловне можно сказать практически теми же словами. С одним уточнением: противоречивой личностью она никогда не была. Пожалуй, скорее цельной.
Со временем дружба Плисецкой с Лилей Брик сошла на нет, отношения разладились. По словам ее друга Сергея Николаевича, дело было в Родионе Константиновиче.
– Я могу пережить, когда унижают или обижают меня, – говорила балерина. – Могу этого даже не заметить. Но когда речь идет о Щедрине, меня начинает душить ярость.
«По странной ассоциации вспоминала в такие моменты Лилю Брик, как та тиранила Щедрина, заставляя его быть то личным водителем, то писать музыку для фильма о Маяковском, хотя это совсем не входило в его планы, и т. д., – рассказывал С. Николаевич. – На этом и поссорились, как потом выяснилось, навсегда. Щедрин эту тему никогда не поддерживал, а только напряженно молчал. И вообще разрыв с Лилей, не первый и не последний в череде других разрывов и расставаний, был, похоже, для них обоих особенно мучителен. Только Майя со свойственным ей чувством «несравненной правоты» пыталась все объяснить и оправдать, а Щедрину, человеку закрытому и сдержанному, любой разговор на эту тему был неприятен».
Кстати, именно Родион Щедрин, Лиля Брик и ее муж добивались по инстанциям (втайне от балерины) возвращения Плисецкой статуса выездной. Ну и сама Майя Михайловна, конечно, приложила к этому немало усилий. И только в 1959 году, после ее письма Н. С. Хрущеву, наконец-то достигшего своего адресата, председатель КГБ А. Н. Шелепин вальяжно принял балерину в своем холодном кабинете на Лубянке.
– Прочел Никита Сергеевич ваше письмо. Просил нас тут разобраться. Мы посоветовались и думаем – надо вам с товарищами вместе за океан отправиться. Никита Сергеевич вам поверил. У нас тоже оснований не доверять вам нету. Многое из того, что нагородили вокруг вас, – ерундистика. Недоброжелательство коллег. Если хотите, профессиональная зависть. Но и вы много ошибок совершили. Речи свои и поступки контролировать следует…
– Дядя ваш, господин Плезент, умер 7 апреля 1955 года в Нью-Йорке… – неожиданно добавил он. – Два его сына с семьями живут там же. Если они захотят встретиться с вами, что ж, мы запрещать не будем. Это уж ваше дело. Не бойтесь.
«Как они все это узнали? – мелькнуло в голове у Майи Михайловны. – Неужто следили, побывали на похоронах?».
Сомневаться в этом не приходится.
«Но я вовсе не хочу сводить всю трагедию моей семьи к родному дяде с американским паспортом в кармане клетчатого твидового пиджака», – писала балерина.
Трагедию семьи – нет. Но вот к печальной истории с зарубежными гастролями балерины наличие американского дяди отношение все-таки имело…
В самом деле, почему Плисецкую не выпускали на серьезные зарубежные гастроли до 1959-го и почему ее выпустили именно в тот год, да еще и деликатно подтолкнули к встречам и общению с американскими родственниками – остается тайной за семью печатями. Но думается, ничего случайного здесь быть не может…
Настоящие гастроли
Итак, это наконец случилось в апреле 1959-го: в тридцать три года Майя Плисецкая, по ее словам, первый раз за свою жизнь полетела с театром на настоящие гастроли в США и Канаду. Этот грандиозный тур занял семьдесят три дня. Любимый муж Родион Щедрин остался в Москве, словно исполняя роль заложника…
Большой балет гастролировал в Америке впервые. Плисецкая танцевала на этих гастролях в «Лебедином озере», «Каменном цветке», «Вальпургиевой ночи». Галина Уланова – в «Жизели», «Ромео и Джульетте», «Шопениане», исполняла концертные номера. Обе примы оказались в центре внимания публики и прессы, успех был ошеломительным.
Галина Уланова танцевала в Большом свои последние сезоны… Как именно происходил ее уход из балета, поведал в одной из своих книг Виталий Вульф. Произошло это в 1960 году, когда Большой театр якобы гастролировал в США. «Молодая, полная сил» Майя Плисецкая настояла, чтобы первый спектакль на этих гастролях, «Лебединое озеро», танцевала именно она, а не Уланова, как было запланировано прежде. «Или она танцует первый спектакль, или она не танцует вообще! И дирекция пошла ей навстречу. Уланова, узнав об этом, ни слова не говоря, вернулась в Москву. Больше на сцену театра она не выходила…» – утверждал автор.
Более нелепых околобалетных баек трудно и представить… Обиднее всего, что звучали они из уст маститого театрального критика, искусствоведа и даже балетоведа, как он сам себя величал, который больше других мог быть в курсе, как все происходило на самом деле. Но возможно, задача стояла здесь несколько иная – бросить тень на Плисецкую? Этот фрагмент, в котором нет и слова правды, вполне тянет на сведение счетов. Известно о серьезном конфликте между Майей Михайловной и критиком, который однажды бросил ей упрек в телепередаче: в своей книге она, мол, плохо отозвалась о Фурцевой. Балерину возмутила эта несправедливая оценка и она написала письмо в газету «Советская культура», в запальчивости назвав В. Вульфа «агентом КГБ». А его книга «Женское лицо России. Театр. Кино. Балет» вышла много позже этого конфликта.
Галина Сергеевна Уланова (1909–1998) – советская артистка балета, балетмейстер и педагог. Прима-балерина Ленинградского академического театра оперы и балета имени С.М. Кирова (1928–1944) и Государственного академического Большого театра СССР (1944–1960). Балетмейстер-репетитор Большого театра России (1960–1998).
«Я должна… Эта формула в моем сознании появилась куда раньше, чем стремление к творчеству и чем желание играть и танцевать на балетной сцене».
