— Иди сюда, — она потащила Славку за руку в кабинет, к разложенным на столе вышивкам, выбрала ту, что дала дочь Лукерьи, Федотья Хлебина. — Смотри! — и ткнула пальцем в другую, выполненную робкими стежками, неумелой рукой Яны Хромовой. — Похожи?
Сыщик склонил голову набок, прищурился.
— Только общей картиной. Исполнено по-разному.
— Это ерунда! Яна Хромова обо всем догадалась! Понимаешь? Она с детства проводила много времени с Лукерьей, слушала ее байки… и мечтала о чуде. Судьба подарила ей шанс, которым она не сумела воспользоваться.
— Какой еще шанс?
— Ей попалась в руки книга Дмитрия Бальзаминова «Египетский крест»! Она ее прочитала и… догадалась, где последний магистр Ливонского ордена спрятал вместе с прочими атрибутами реликвию братства — печать Тутмоса. Никто не стал бы ее искать на берегу далекой русской реки, в диких, заснеженных краях, где свирепо воют метели и трещат от стужи леса. Яна как-то сообразила, что вышивка — не просто напоминание о несчастной любви молодого поляка и русской крестьянки. Вот почему…
Ева пересказала все, о чем она думала эти несколько часов, пока Смирнов отсутствовал.
— Выходит, пару лет назад Яна ездила в Рыбное вовсе не из ностальгических побуждений? Она искала «склеп»! — заключил сыщик. — Он не мог быть сложно устроен или слишком глубоко запрятан, ведь посланец братства должен был в одиночку не только добраться до тайника, но и доставить реликвии куда следует. По-видимому, Хромова не зря рылась в сундуке Лукерьи, болтала со старухой ночи напролет… тогда она и обнаружила «склеп». Теперь ясно, откуда у нее деньги: продала часть вещей из тайника через анонимный аукцион в Интернете, а на вырученные средства приобрела недвижимость и открыла счет в банке. Хромов говорил, счет особый, на предъявителя. Она даже не представляла себе настоящую стоимость реликвий, иначе запросила бы за них… впрочем, мы не знаем, какую она назначала стартовую цену и что получила реально. В любом случае немало!
— Аукцион в Интернете? — переспросила Ева.
— Во Всемирной информационной сети существуют теневые каналы сбыта и приобретения, при использовании которых и продавец, и покупатель могут оставаться неизвестными. Однако если заинтересованные лица прятались за занавесом, то вещи — антикварные раритеты — «засветились».
— И члены братства начали разыскивать источник! Хромова недооценила угрожающую ей опасность. Но… зачем же она устроила это представление с магазином и «шифрованными» сообщениями, с письмом, наконец? У нее в руках была печать Тутмоса…
— …и госпожа Хромова не посмела выставить такую вещь на аукцион! — закончил ее мысль Смирнов. — Духу не хватило. Она решила не продавать бесценную реликвию, а вернуть ее ордену, который давно вступил в период активности. Отдать не просто так, а за миллион долларов. Смешная цена! Очевидно, Хромовой такая сумма показалась огромной.
— Поэтому ее и убили! — горячо воскликнула Ева. — Почерк «Алой маски» подделали, чтобы отвести подозрения. Об этих убийствах весь город гудел!
Сыщик покачал головой, в затылке заныло: напомнила о себе боль.
— Думаешь, не хотели платить? Или отомстили за разорение «склепа»? Вряд ли. Тут другое… Магазин «Азор», выставленная во всех отделах книга и рекламный текст в Интернете призваны были привлечь внимание посвященных в тайну. Кстати, разве Хромова сумела бы придумать такое иносказательное письмо и условную фразу? Допустим, да. Но откуда о пароле узнал бы получатель?
Еве стало жарко, щеки горели, во рту пересохло.
— Ты намекаешь, что Хромова… что в «склепе» могла быть инструкция, как следует поступать? — спросила она. — Бальзаминов говорил про манускрипты… Нет! Яна бы их не прочитала, она не знает ни немецкого, ни латыни, ни…
— В Москве полно профессиональных переводчиков, в том числе и с латыни. Нести кому-то старинный манускрипт она бы не рискнула, а вот отсканировать, например, потом распечатать и заплатить за перевод… вполне безопасно.
— Если Хромову убили из-за печати, то кто приходил в магазин за письмом? Где реликвия? Кто под видом монаха посетил Валерия, и, главное, с какой целью? Ведь печать уже забрали!
— Откуда это известно? — возразил сыщик. — Кроме того, из твоей версии выпали Марина, Вероника и Стас. Не забывай, на Хромовых мы вышли, расследуя внезапное исчезновение Марины Комлевой.
Ева молчала, понуро глядя в окно, где совершенно не в лад ее настроению ясно и весело синело зимнее небо. Она сама знала о слабом месте в своих рассуждениях. Девушек из Шахт и Киселева, их столичного покровителя и незадачливого почитателя Молоха к истории с деревней Рыбное, вышивкой и печатью Тутмоса Великого уж никак не привяжешь.
— Ну, и что нам теперь делать? — вздохнула она. — Ой! Я же совсем забыла про Войтовского!
— Это еще кто?
Ева рассказала.
— Понимаешь, он наверняка ищет печать! — заключила она. — Похоже, тот поляк, умерший на руках золотошвейки, его родственник… дальний. Вот, взгляни, вензель! — Ева показала на вышивке две буковки В. — Какой-нибудь Войцех или Вольдемар Войтовский… что-то в этом духе. В архивах рода, в семейных преданиях могли сохраниться какие-то подробности о тех событиях. Вдруг наткнемся на подсказку? Не исключено, что нынешний Войтовский и убил Хромову! Чтобы избавиться от конкурентки.
— Предлагаешь побеседовать с ним? — рассеянно спросил Всеслав. Он почти не слушал, занятый своими мыслями.
— Яна нам уже ничего не скажет. Надо хотя бы Войтовского расспросить! Жаль, у меня только его электронный адрес.
Смирнов расслабился и закрыл глаза. Если они с Евой мыслят правильно, то за последние год-полтора как минимум на рынке антиквариата — пусть даже виртуальном — должны были появляться ценные вещицы не «моложе» шестнадцатого века.
— Ты что, уснул? — возмутилась Ева.
— Прости. Я думаю… а не позвонить ли мне…
Он не договорил, начал набирать номер опытного знатока антиквариата, с которым давно сотрудничал. Тот оказался дома, — лежал с приступом радикулита, — и охотно согласился ответить на вопросы Смирнова. Да, на протяжении прошлого года и чуть раньше на Интернет-аукционе было продано несколько дивных раритетов: два серебряных ковчежца, ларчик из черного дерева с символами магии, четки из восемнадцати камней и кораллов — вещи весьма дорогие, скорее всего, ушли в частные коллекции. Еще пару вещиц продали через галерею «Антик» по минимальной цене. То ли продавец оказался несведущим, то ли вещи ворованными… хотя в перечень краденого антиквариата их не включили. Галерея, прежде чем выставить что-либо на продажу, обязана проверять «биографию» ценного товара. Так положено.
Ева слушала, боясь пропустить слово. По репликам Славки она сообразила, что их версия нашла подтверждение.
Он закончил разговор и погрузился в транс: в груди нарастал жар, ум отказался работать — такое состояние было сродни ожиданию прозрения, которое должно прийти само собой, без каких-либо усилий. Почти все возможное уже сделано, и настала пора подсознательной идеи, на первый взгляд абсурдной и невероятной. Она выплыла из хаоса мыслей, как луна из облаков.
