— Его пассия. Моя дублерша, во втором составе поет. Без году неделя в театре, а уже метит премьеру петь! Интриганка!
— Ну, что тебе волноваться? Ты же у нас звезда, тебя весь город знает.
— Знает. Только этот Бельский — такая хитрая бестия, к тому же у Леденевой голос.
— У тебя тоже голос.
— Не знаю. Он бегает по театру и на всех углах кричит, что пора смелее молодежь выдвигать и что у меня и без того слишком большая нагрузка, — вздохнула Анна Петровна, натягивая перчатку. — Ну, спасибо, что подвезла.
— До встречи на премьере, и не вешай нос. В конце концов, твой Николай может этого Бельского вызвать на дуэль, и дело с концом, — легкомысленно усмехнулась Капочка. У нее не было проблем по службе, она никогда нигде не работала.
— Добрый день, Анна Петровна.
— Добрый день, Игорь Константинович.
— Добрый день.
— Желаю здравствовать.
— Приветствую, Анна Петровна.
— Добрый день, Юрий Леонидович.
— Анька, пляши! — заглядывая к Анне Петровне в гримерку, заговорщицким шепотом проговорила ее подруга Зина Барышева и, прикрыв за собой плотно дверь, сообщила: — Анька, Бельского сегодня ночью с приступом гнойного аппендицита «Неотложка» в больницу увезла! Уже прооперировали, сейчас в реанимации лежит!
— Да ты что? — ужаснулась Анна Петровна. — Не умрет хоть?
— Нет, конечно. — отмахнулась Зина. — Я вообще не про то! Леденева, как узнала, тут же к нему в больницу понеслась! Да ее не пустили, к тому же там жена дежурит! В общем, до субботы он с койки точно не встанет! Леденева с кислой миной в театр вернулась, сейчас у себя в гримерке сидит, слезы льет, а тебе плясать надо! Премьера твоя! — И Зина, чмокнув подругу в щеку, упорхнула.
«Какой сегодня удивительно везучий день, — пряча улыбку, размышляла Анна Петровна, спеша на сцену. — И Коля приезжал, и подарок. И в театр не опоздала, и Бельский в больницу слег. Все одно к одному!»
— Анна Петровна, вы сегодня необычайно хороши, просто глаз не оторвать, — шепнул ей на ушко Герман — Вадим Яузов, ловелас и пижон, лучший драматический тенор театра. Девицы после спектаклей за ним толпой маршируют, только что на руках не носят.
— Спасибо, Вадим Григорьевич, — прохладно улыбнулась ему Анна Петровна.
— Итак, товарищи! Все готовы? — окликнул их из зала режиссер. — Соберитесь, мои дорогие, до премьеры считаные дни, завтра прогон. Георгий Иванович, будьте любезны, вторая картина, Лиза и Герман.
— Ань, что это у тебя за колечко на пальце? Боже, какая роскошь! — воскликнула восторженно Зина, разглядывая перстень, найденный Анной Петровной в шкатулке. — Откуда? Неужели Николай? Слушай, он же, наверное, сумасшедших денег стоит? — вертя руку подруги и любуясь перстнем, расспрашивала после репетиции Зиночка.
— Ну, конечно, Коля. — Отбирая руку, улыбнулась Анна Петровна. — Кто же еще?
— Везет тебе. И партии у тебя в театре, и муж обожает. Счастливая ты, Анька.
— А тебе не везет? Муж тебя не обожает, и партий тебе не дают? — укоризненно заметила Анна Петровна, удаляясь за ширму.
Репетиция уже закончилась, и Зина зашла в грим-уборную поболтать с подругой.
— Обожает. Только не сравнивай моего Льва Владиславовича с твоим Николаем, — кисло возразила Зина.
— Зина!
— А что, Зина, Зина? Знаешь, сколько ему в этом году стукнет? Пятьдесят семь. Я же, когда за него замуж выходила, совсем зеленой девчонкой была. Приехала из своей деревни в большой город, глаза по пятаку. А когда он нас с ребятами из группы первый раз к себе домой пригласил, я чуть от восторга не умерла. Все глазела по сторонам и понять не могла, куда попала, толи в музей, то ли во дворец. Лев тогда еще ничего был, осанка, шевелюра, народный артист. В ресторан меня приглашал, в театры, за кулисы водил, все его знали, всюду его встречали. Букетами заваливал. Конечно, я не устояла. Мне новая жизнь чудесным сном казалась. Влюбилась дуреха по уши, а когда он меня замуж позвал, в свое счастье поверить не могла.
— Ну, и что же случилось? Букетов не хватает? — с легкой насмешкой спросила Анна Петровна.
— Букетов как раз хватает, — вздохнула Зина. — Мужика не хватает настоящего. У нас же как утро начинается? С нытья, охов да вздохов. «Ох давление, ох печень, ох эти недоброжелатели, ох у меня язва откроется. Зина, скажи Дарье Степановне, пусть так посудой не гремит, у меня нервы. Скажи Толику, пусть не шумит, у меня сердце. Вы меня до инфаркта доведете». Я сижу и иногда думаю, и когда он у тебя уже случится, инфаркт этот.
— Зина! — с укоризной воскликнула Анна Петровна.
— Что, Зина? Мне тридцать шесть, я, молодая баба, в сиделку превратилась. То ему таблетки, то ему капли. Надоело. За мной один человек ухаживает, — добавила она после короткой паузы. — Молодой, интересный. Вот думаю, не закрутить ли мне с ним? А?
— Зина, как тебе не стыдно? Лев Владиславович — замечательный человек, в тебе души не чает, у вас же Толик растет!
— Ах, боже мой! — театрально всплеснула руками Зина, закатив глаза. — Точно закручу. Вот только наши наверняка Леве донесут. Сама знаешь, какой у них глаз зоркий, наверняка пронюхают и доложат. Он скандалить начнет, истерику закатит со слезами… — с отвращением проговорила Зина. — Слушай, а может, мне твоего Николая отбить?
Анна Петровна только рассмеялась. Во-первых, Зина ни за что так не поступит, а во-вторых, Коля ее так любит, что никакой Зине отбить его не удастся.
— Ладно, подруга, поехали ко мне в гости, посидим, коньячку выпьем, о жизни поболтаем, — предложила Зина, надевая перед зеркалом шляпку. — Мой сегодня целый день в консерватории, а Толик во Дворце пионеров. Авиамоделированием увлекся.
— Слушай, я всегда хотела спросить, а почему вы его в музыкальную школу не отдали?
— Ну, уж нет. Пусть настоящим мужиком растет, — твердо проговорила Зина, беря со столика сумочку. — Ну, так что? Едем?
— Нет, Зинуль, прости, устала.
Премьера прошла с ошеломительным успехом.
Еще перед началом спектакля, осматривая из-за кулисы зал, Анна Петровна убедилась, что правительственная и директорская ложи полны. Первые ряды партера заняты, она отыскала глазами Колю, он сидел рядом с командующим военным округом генералом Горностаевым и его супругой. Красивый, подтянутый, он беседовал с сидящей справа от него дамой в мехах, с безвкусно накрашенным лицом и немодной укладкой.
Анна Петровна еще раз окинула взглядом зал. Даже на галерке не было ни одного свободного места. Еще бы, новая послевоенная постановка «Пиковой дамы», молодой, подающий надежды режиссер, сегодня в театре собрался весь музыкальный Ленинград.
