Только вот теперь все по-другому. И уклад другой. Да и перерос Глад уровень какого-то там вора в законе. Он император! Он главный на Земле! Просто Земля об этом еще не знает. Но узнает, он все для этого сделает.
Кстати, странно – а почему никто из девок не забеременел? Сколько он уже с ними? Может, просто пока не видно? Ведь и не предохранялись. Если бы та же Милка забеременела, ее беременность тут же проявилась бы во всей красе – при ее-то тонкой талии. Девки сразу бы ему доложили, не упустили бы такое событие.
Стукнула дверь, прервав размышления Глада, и в комнату вошла Ксения, толкая перед собой столик на колесиках. На столике стояли закрытые крышками тарелки, чашки. Судочки, от которых шел вкусный запах.
– Б…! – Глад поморщился, недовольно помотал головой. – Ты опять на лифте подымалась?! Дура ты чертова, ведь застрянешь в лифте! Я все жду, когда электричество отключат! И вот когда отключат – ты будешь вопить из лифта, а я еще подожду тебя вытаскивать! Сказал же – не пользуйтесь! Вот-вот отключат! Ну как тебя еще учить? Пенделями? Так было уже! Ты не учишься! Выпороть тебя ремнем до крови?
– Лучше трахни меня, мой господин! – Ксения встала на колени. – Жестоко трахни! Чтобы я визжала, как сучка! Проучи меня! Заставь стонать!
– Отвянь! – Глад отпихнул девку и наморщил нос. Ему не хотелось секса с Ксенией, и он даже задумался: а может, ее прогнать? Да пошла она на хрен, такая назойливая! Но потом передумал: Ксения делает большое дело, командуя всем хозяйством Ордена. На ней учет и контроль ресурсов, потому с ней надо поаккуратнее. Император не должен разбрасываться кадрами. А самому заниматься всей этой хозяйственной суетой ох как не хотелось! Что он, барыга, что ли?
– Ладно, ладно, что ты? – Глад примиряюще притянул к себе готовую заплакать девушку. – Вишь, у меня настроение говенное, а ты с ласками лезешь. Вот я и сорвался. Ты мне нужна – даже не сомневайся! Без тебя и Ольги – никак! Вы мой ближний круг! Слушай, Ксюх… поговорить с тобой хочу! Об одном деле!
Глад резко переменил тему, и Ксения насторожилась. Вытерла слезы, положила руку на бедро любовника и стала его тихонько поглаживать, как бы невзначай. Все-таки нет лучше способа утихомирить разбушевавшегося мужчину, чем качественный секс. Это она уже знала точно.
– Ну… спрашивай! – Ее рука переместилась к ширинке штанов Глада, но тот мягко и решительно отвел ее руку:
– Хорош… видишь, настроения нет. Ты вот что мне скажи – беременные среди девок есть? Они же трахаются, и не по одному разу в день, так есть пузатые или нет?
– Нет! – решительно отрезала Ксения. – Ни одной! Я бы знала. Никто не беременеет. Хотя и не предохраняются. Хм… думаешь, у нас теперь не может быть детей?
– Наверное… – равнодушно кивнул Глад. – И месячных нет?
– Не-а! – пожала плечами Ксения. – Вначале вроде как были… щас нет ни у кого. Это что теперь, человечество выродится?
– По ходу, да, – пожал плечами Глад. – А тебе не пох? Когда сдохнешь – уже все пох. Или ты хотела детей завести?
– А почему бы и нет? – Ксения скривилась, как от дурного запаха. – Каждая девушка хочет в конце концов завести детей! Нет, а что, плохо было бы – после тебя остались дети?
– После меня? – криво усмехнулся Глад и помотал головой. – Да мне пох! Мне на все пох!
«Кроме как на нее!» – подумала Ксения, глядя на то, как Глад встал и положил руку на лоб Милки. Ей стало завидно – ну почему вот так с этой уродиной, а не с ней, Ксенией?! Да она готова тоже дать распороть себе брюхо, лишь бы парень вот так кружился возле нее, подтыкал простынку, прислушивался к дыханию! Ну что за хрень такая?! Неужели ее, Ксению, и полюбить нельзя?!
Нет, так-то трахнуть многие хотят – только Глада боятся. Но это же ведь не любовь! Любовь совсем другое! Вот такое… с ладонью на лбу, с поглаживанием по щеке, с грустью в глазах даже такого монстра, как Глад. И это все досталось тощей сумасшедшей сучке, которая кончает, когда снимает кожу с очередной жертвы! Да что же это такое?! Несправедливость! Да хоть бы она сдохла, тварь плоскогрудая! Мочалка плоскожопая! Уродина тощая! Эх, яду бы ей подсыпать… да не дай бог Глад узнает – писец тогда придет! Он за свою Милку всех порвет!
– Сколько всего погибло? Сколько раненых? – неожиданно спросил Глад, усаживаясь на место, в кресло возле кровати.
– Десять убитых, десяток раненых. Раненые уже поправляются; все, что погибли, – умерли на месте. Твари оторвали им головы. Есть пропавшие без вести – три человека, но их, наверно, мутанты унесли, сожрут.
– Покусанные есть?
– Есть. Я их в отдельную комнату заперла. Двое – парень и девка из новеньких. А этот ушел… гад! Ну, которому Милка хотела яйца отрезать. Убежал! Он ей врезал, оглушил, а потом как скакнет! А может, и не убежал, может, его муты сожрали. Я-то не знаю, куда он делся. Ну как-то так.
– Да пох на гада. – Глад угрюмо кивнул, задумался. – Если жив, все равно встретимся, найду его. И повешу за яйца. Давай-ка жратву… есть хочу, как из ружья! Со мной пожрешь? Ну, как хочешь…
И он начал жадно хлебать густой суп из металлического супника, не озабочиваясь тем, чтобы налить варево в тарелку.
Глава 7
20 июля. Вечер.
Никита Оленев
Оскаленная рожа с торчащими из пасти здоровенными клыками!
Нырок, уход в сторону – удар! Сбоку, рядом с ухом. Если ударить прямо, по клыкам – можно занести в рану какую-нибудь заразу, а оно ему надо?
«Бабуин» свалился как подкошенный. Ага, все-таки башка у них не железная! И по мозгам все-таки можно настучать!
Бегом, скорее, бегом!
Позади крики, звуки выстрелов бьют по ушам, и кажется, что вот-вот пуля или картечина вопьется в затылок! Быстрее, еще быстрее! На пределе возможностей! Под хрип легких, под боль в исколотых стеклом ступнях, под мучительное напряжение мышц! Уйти как можно дальше, пока они не очухались! И не попасть на зуб мутантам…
Он знал, кто такие мутанты, и уже едва не стал их жертвой. Спасла только скорость. Никита Оленев умел бить, умел бегать и, когда его однажды едва не прихватили в магазине, спасся именно за счет своей тренированности и умения наносить нокаутирующие удары. Все-таки мастерство не пропьешь! Так говорил сосед дядя Коля, когда выгонял из гаража свой «жигуленок», в очередной раз «давший клина» и спасенный золотыми руками старого мастера. Вот и Никита, в просторечии Ник, без тренировок уже месяц или больше, но тело-то помнит!
Ох уж это тело… досталось ему! Скорее бы добраться до дома… Или тут попробовать найти кусок стекла? Нет, все-таки тут. Пока добежит – член отвалится к чертовой матери!
Забежал за угол дома, поискал взглядом кусочек стекла – бутылку хорошо бы найти. Разбить – вот тебе и ножик. Оглянулся вокруг – ничего такого. Чисто, как в трамвае. Влезть в какую-нибудь брошенную машину, там поискать нож? А можно еще и стекло кирпичом кокнуть – вот тебе и стекла! Нет, с автомобильными стеклами не прокатит – они разлетаются на мелкие кусочки.
