Получив из рук папы массивную герцогскую цепь не только для себя, но и для сына, Монтефельтро немедленно заказал парадный портрет мальчика с этой цепью и в герцогской шапочке. Он понимал, что на подарок нужно отвечать, и был готов. Кондотьеры служат тем, кто платит больше. Пока платила Флоренция, Монтефельтро служил ей и Медичи, теперь ему платил папа Сикст.
Петля вокруг Флоренции и Медичи начала затягиваться.
Но в отличие от нетерпеливого Пацци понтифик затягивал ее столь медленно и терпеливо, сколь и основательно, чтобы не спугнуть дичь раньше времени, чтобы нанесенный удар стал действительно смертельным для всего рода Медичи.
Глава 4
Дела с каждым днем шли все хуже.
Летом Лоренцо допустил ошибку, объединившись с венецианским дожем против Сиенской республики. Богатая Венеция заплатила, а Медичи договорился с кондотьером Карло Фонтебраччо о нападении на Сиену. Ход казался Лоренцо изящным – Сиена не обойдется без помощи Флоренции и попадет под ее власть.
Позже он пытался понять, не было ли предложение Венеции ловушкой? В результате Светлейшая республика осталась в стороне, а вот Флоренция из-за действий Медичи пострадала. Сиена обратилась за помощью к другим соседям – Риму и Неаполю! Новый союз хотя и не принес свободу Сиенской республике, поставив ее в еще большую, чем от Флоренции зависимость, но позволил папским и неаполитанским войскам появиться почти на границе Тосканы.
– Глупцы! – бушевал Лоренцо. – Чтобы только не зависеть от нас, они предпочли попросить помощь у стаи волков, надеясь не достаться им на обед. Неужели сиенцы не понимают, что будут съедены без остатка? Неужели надеются, что герцог Калабрийский когда-нибудь уведет свои войска с их земель? Разве Неаполь или Рим откажутся от того, что само приплыло в руки?
Он был прав, Сиена сунула голову в пасти сразу двум волкам, и исправить эту ситуацию уже невозможно. Флоренция вдруг оказалась в одиночестве против целой своры. В случае конфликта Венеция, как обычно, останется в стороне, Боне Савойской в Милане не до помощи старому приятелю, ей бы самой удержаться у власти. Теперь любой конфликт мог стать поводом нападения на Тоскану.
Лоренцо чувствовал себя даже не загнанным в угол, а дичью, на которую охотятся опытные загонщики, знающие все повадки жертвы и умеющие предвидеть ее попытки спастись.
Посоветоваться не с кем, друзья хороши для пирушек, праздников, поэтических соревнований, у брата в голове одни красавицы. Джулиано давно пора женить, предчувствуя такую несвободу, младший Медичи словно с цепи сорвался. Открывать реальное положение дел кому-то в Синьории Лоренцо не рисковал. Там умные люди, ставленники Медичи, они и сами понимают сложность положения, но прячут голову под одеяло, словно маленькие дети, когда страшно. Надеются, что Медичи справится со всем сам.
Мало того, одно неосторожное слово, и те же Пацци воспользуются паникой, чтобы убрать сторонников Медичи из Синьории.
Подумав об этом, Лоренцо невольно усмехнулся:
– Если не нас самих из Флоренции.
Угроза становилась все более реальной. Когда-то Козимо Медичи недооценил своих врагов Альбицци и едва не поплатился за это жизнью. Якопо Пацци не Ринальдо Альбицци, этот не согласится на ссылку соперников, старый лис пойдет до конца. Он пообещал, что Апокалипсис покажется семье Медичи игрушкой, и при любой возможности исполнит свое обещание. А от любви до ненависти всего один шаг, это касается и любви флорентинцев к семье Медичи и ее главе Лоренцо Великолепному.
Лоренцо помнил наказ деда: никогда не вызывай ярость толпы, тебе мало поможет ее сожаление о содеянном после того, как она тебя уничтожит. Дед прав, ярость толпы слепа и бессмысленна, не дай бог ей обрушиться на семейство Медичи.
Но как этого не допустить?
Денег на то, чтобы перекупать кондотьеров или просто покупать флорентинцев, у Медичи больше не было, филиалы банка сыпались один за другим, о римском даже вспоминать больно. Многие прибыльные предприятия потеряны или сильно урезаны, торговля упала, а из-за присутствия большого числа наемников на границах стала опасной.
Так по капле наполняется водой чаша, чтобы от одной единственной последней вдруг пролиться потоком. Как удержать эту последнюю каплю?
Советоваться не с кем, кроме разве… Лоренцо усмехнулся, у него оставался лишь подарок Боны Савойской Паоло.
Он-то и принес очередную плохую весть.
Увидев помощника, Лоренцо нахмурился:
– Плохие новости?
– Сейчас других не бывает, милорд. Во главе папского войска герцог Урбинский.
Медичи даже зарычал, сжав кулаки в бессильной ярости. Монтефельтро против Флоренции! Дело даже не в том, что герцог прекрасный военачальник, кондотьер, за которым наемники пойдут в любую атаку. Федериго Монтефельтро знает все недостатки Флоренции, ее слабые стороны и возможности захвата не просто земель Тосканы, но самого города. Такого врага Лоренца не пожелал бы себе никогда.
– Его можно убрать, милорд…
– Что?!
Убить Монтефельтро даже ради Флоренции? Нет, к этому Лоренцо не готов.
Паоло словно подслушал его мысли:
– Не убить, нет, но удалить от войск.
– Ты можешь повлиять на папу Сикста? – невесело усмехнулся Медичи.
– Вы можете повлиять на самого герцога.
– Уговорить его уехать в Урбино подальше от Флоренции?
Паоло кивнул:
– Я объясню.
Выслушав его предложение, Лоренцо некоторое время задумчиво смотрел на помощника:
– Кто же тебя ко мне послал, бог или дьявол?
– Миледи Бона, – не отвел взгляд Паоло.
– Почему она отослала тебя от себя?
Паоло все же отвернулся:
– У нее есть Антонио Тассино.
– А до этого любовником был ты? – неожиданно осенило Лоренцо.
Паоло снова смотрел ему прямо в глаза:
– Нет, милорд. Я был защитником маленького Джангалеаццо и не допустил бы до миледи этого петуха в павлиньих перьях, если бы меня не отправили далеко. Когда вернулся, было поздно.
Ясно, Паоло стал бельмом в глазу Боны, и та передала его старому другу во Флоренцию. Хорошая помощь и своевременная. Лоренцо хотел спросить, где же был Паоло, но махнул рукой:
– Ладно, о Боне Савойской потом. Сейчас надо сделать то, что ты предложил.
Паоло коротко кивнул, такой была его обычная реакция на любое поручение.
Папские войска не переступили границ Тосканы, но заперли ее основательно. И возглавлявший армию герцог Урбинский прекрасно знал, как при случае справиться с флорентинским ополчением. Столько раз Монтефельтро твердил Медичи, что Флоренции нужна своя армия, наемники наемниками, но собственную иметь не мешает. Кондотьеров легко перекупить, пообещав большую плату или добычу, а ополчение слабо. Но Медичи миролюбец, гуманист, ему претит сама мысль об армии, оружии, сражениях… Такие слабаки гибнут первыми.
