Однако странная беседа с Якопо Пацци и встреча с Паоло оказались не последними сюрпризами этого богатого на неприятности вечера.
Сразу за Понте Веккьо, стоило углубиться после моста от берега Арно, из темноты возникли две фигуры в темных плащах, оглянувшись, Лоренцо заметил позади и третью. Мелькнула мысль, что сейчас этот Паоло совсем не помешал бы. Может, и впрямь стоило попросить его проводить до дома? Но, с другой стороны, где гарантия, что он не участник нападения?
Раздумывать было некогда, Лоренцо уже вытащил свой клинок, прекрасно понимая, что одному против троих не справиться. И он даже не удивился, когда рядом возникла та самая черная тень, а первый из нападавших оказался нанизан на клинок Паоло. Со вторым расправился сам Медичи, а вот третий припустил прочь, но упал, сраженный брошенным вслед кинжалом.
– Благодарю. Сколько у тебя еще клинков?
– Это не мои, – спокойно ответил Паоло, вытаскивая кинжал из жертвы и вытирая его об одежду убитого. – Я своими не разбрасываюсь.
– А это все не ты ли организовал? – кивнул на три трупа Лоренцо.
Вопрос не смутил помощника.
– Организовал не я, но участвовать пришлось. Правда, неожиданно для этих глупцов на вашей стороне, милорд. Я провожу вас до дома. Не могу обещать, что узнал обо всех убийцах, нанятых на сегодня.
– А как ты узнал об этих?
– Меня тоже наняли. Неплохо заплатив.
– Почему же ты не отработал оплату?
Паоло остановился и мотнул головой в ту сторону, откуда они пришли:
– Трое там, четверо здесь, пятеро, шестеро, десяток еще где-то. Это подло, если не в бою, я предпочитаю убийство один на один.
– Я тоже, – мрачно согласился с ним Лоренцо.
– У вас слишком много врагов, милорд, чтобы ходить по ночам даже с охраной.
– Пацци?
– Не только.
У Медичи невольно вырвалось:
– Почему?! Разве я обижаю Флоренцию?
– Не во Флоренции, куда больше за ее пределами. Ваш дом, милорд. Я покажу вам кое-что, вы можете мне не верить, но знать должны.
– Сейчас?
– Завтра…
Лоренцо показалось, что последнее слово прозвучало уже издали. Оглядевшись, он понял, что так и есть – Паоло исчез, растворившись во тьме.
– Милорд! – ахнул открывший тяжелые двери старый слуга Джакомо.
– Тсс! – приложил палец к губам Лоренцо. – Не шуми и никому не говори, когда и в каком виде я пришел.
– Да, милорд. Но у вас на лице кровь, нужно смыть. Или есть рана?
Лоренцо потрогал щеку, но боли не почувствовал, значит, кровь чужая.
Он не пошел в спальню, приказав принести тюфяк прямо в кабинет. Долго сидел, размышляя, стоит ли рассказывать кому-то о встрече с Якопо Пацци, появлении нежданного помощника и нападении. Решил, что не стоит. Скажет хоть слово, придется договаривать остальное.
Остаток ночи, он, конечно, провел без сна.
Якопо Пацци перешел к действиям, выследил его и попытался договориться о возвращении Франческо. Нет, не договориться, а приказать.
Может, стоит вернуть? Франческо больше не опасен, свое дело он уже сделал – помог Риарио купить Имолу. Нет, возвращать Франческо нельзя, Пацци не из тех, кто прощает, они будут мстить.
Когда-то отец допустил ошибку, послушав предателя Нерони, едва не потерял власть и уважение Флоренции. Неужели теперь сын поставил любимый город на грань нового бунта? Может, прав был Джулиано, когда выговаривал за отнятое у Джованни наследство Борромео? Да, брат тогда немало наговорил, Лоренцо даже вспылил и наорал в ответ, чтобы не вмешивался во взрослые дела, а занимался своими любовными. У Джулиано одна любовь на уме, а старшему брату приходилось заниматься политикой. Разве это справедливо?
А потом Симонетта умерла…
Да, она умерла от чахотки в двадцать три года. В мае, когда все цвело и благоухало. Словно ушла в весну и не вернулась. Все девушки на картинах Боттичелли теперь имели ее черты… О гибели Солнышка жалели все во Флоренции, а Джулиано замкнулся в себе, никого не подпуская.
Но время лечит все и всех, похоже, у брата снова появилась любовница, только теперь он ее скрывает. Пусть так, решил Лоренцо, ему не до сердечных переживаний брата, с Пацци бы управиться.
Мысли вернулись к ночному происшествию. Пацци перешли к действиям, причем пустив в ход оружие наемников. Надо предупредить Джулиано, чтобы был осторожен.
Паоло появился ближе к полудню, Лоренцо успел почти забыть о нем. Но когда слуга, переминаясь с ноги на ногу, сообщил, что к нему пришел какой-то бандит, Лоренцо даже рассмеялся:
– Пусть войдет.
Паоло вошел, спокойно дождался, пока любопытный слуга закроет за собой дверь, и только тогда протянул Лоренцо какие-то бумаги:
– Это то, что я обещал, милорд.
– Почему ты помогаешь мне? Неужели только по приказу Боны?
Паоло не стал отвечать на вопрос, просто объяснил:
– Вы не там ищете врагов, милорд. Пацци лишь исполнители, вам страшнее другие.
Чтобы не спорить с нежданным помощником, Лоренцо развернул листы, поморщился:
– Шифрованное.
– Да, и шифр тоже. Это записи Чикко Симонетты о том, как шифровать.
– Но этот шифр бесполезен. Симонетта попросту сменит его, как только поймет, что записи исчезли.
Паоло покачал головой:
– Чикко не знает, что записи исчезли, милорд. Он думает, что они в тайнике Галеаццо. К тому же сейчас ему не до шифров, свою голову бы уберечь.
Лоренцо усмехнулся, пожалуй, его новый советчик прав, над Франческо Симонеттой нависла смертельная опасность. В Милан вернулись братья Галеаццо, которым вовсе не нравилось присутствие рядом с Боной Савойской ушлого секретаря, они хотели бы сами стать регентами маленького Джангалеаццо до его совершеннолетия… или даже после… Лодовико Сфорца, по прозвищу Моро из-за смуглого цвета своей кожи, считал, что он, дядя маленького герцога, куда предпочтительней в качестве регента. Так считали и миланцы. А это угроза Боне, к которой Лоренцо питал искреннюю симпатию.
Паоло подтвердил:
– Она у власти только пока рядом Симонетта. Я уже говорил об этом.
– Я помню. Почему миледи отпустила тебя, если ты защитник?
– Ей пришлось выбирать между Чикко и мной, она отправила меня к вам.
– Бона?!
– Да, милорд.
– Почему я должен тебе верить?
– Можете не верить.
Паоло протянул Лоренцо перстень. Тот самый, который очарованный красотой супруги миланского герцога Лоренцо Медичи несколько лет назад подарил ей тайно.
