– Пап, не надо.
Он молча потянул ее за собой.
Лиза стиснула губы, но, гордая женщина, шла за ним, не проронив ни слова.
Они молча прокатились в метро, но на выходе Гарафеев купил мороженое дочке, а заодно и себе, и они пошли, не торопясь, откусывая по чуть-чуть от восхитительно холодной массы.
– А я думала, ты не любишь мороженое, – сказала Лиза.
Он фыркнул.
– Серьезно? Любишь?
– Ну, конечно.
– Вот блин…
– Чего только не узнаешь о своих предках, когда взрослеешь, – Гарафеев отмерил кусок побольше, и от холода ему свело рот.
– А я твою порцию всегда съедала. Прости…
– Это норма, Лиз, – сказал он неразборчиво, но она поняла.
Когда подошли к двери, Гарафеев задвинул Лизу себе за спину и решительно надавил на кнопку звонка. Он хотел, чтобы Вовка сразу понял, что тут компромиссов не будет.
– Привет, зятек, – сказал Гарафеев, наступая на бедного Вову, – ты один, надеюсь?
– Да, конечно, Игорь Иванович.
– Ну вот и хорошо. А я тебе привел жену.
– Папа… – Лиза осталась на пороге, но Гарафеев втянул ее внутрь и захлопнул дверь.
Он прошелся по Вовкиным апартаментам, обозрел обстановку. Интересно, это зять устроил за неделю такой свинарник или Лиза в рамках борьбы за женские права?
– Ну и срач, – сказал он.
Ребята переглянулись.
– В общем, Вова, садиться я не буду тут. Может, потом, когда приберетесь. Оставляю тебе жену и ухожу.
– Игорь Иваныч!
– Вова, ты когда у меня просил руки дочери и в загсе потом обещал заботиться о ней? Обещал! Ну так и выполняй свои обещания. Вы теперь семья, и решайте свои семейные проблемы сами, а родителям дайте для себя пожить. Все, Вовочка, ты законный муж, значит, твоя очередь терпеть, если ты мужик, конечно.
– Игорь Иваныч, но она…
– Что она, это ее дело, – отрезал Гарафеев, – а ты о себе думай, о том, ссыкло ты трусливое, или нет. Можно бороться за ваше общее счастье, а можно сразу поджать хвост и в кусты.
– Да почему я должен бороться…
– Да потому, что не существует на свете женщины, которая родилась, чтобы тебя ублажать. Можешь, конечно, потратить лучшие годы на ее поиски, но они будут безуспешными. Серьезно, ребята, ну что вы, как маленькие!
Гарафеев все-таки откинул разобранную постель и сел на краешек дивана:
– Хорошо, разведетесь вы. Не сошлись характерами, бывает. Мама твоя, Вова, обрадуется, скажет, найдешь ты себе еще. И найдешь. И Лиза найдет. Но у вас обоих уже будет опыт капитуляции, понимаете? Опыт предательства друг друга и предательства любви. Вы оба будете знать, что так можно, так нормально: чуть что не по-моему, сразу разбегаться. В общем, не знаю даже, как вам сказать, но что-то очень важное вы в себе сломаете, если разбежитесь.
– Папа, я к нему не вернусь, пока он не извинится.
– Ну хорошо, ночуй на улице, – засмеялся Гарафеев, – повторяю для непонятливых – это ваша семья, и ваши проблемы вы должны решать внутри своей семьи. А не так, что пока весело, мы вместе, а чуть что не так, сразу игре конец. Это не игра, ребята, это жизнь. Ваша жизнь, которая тем полнее, чем самостоятельнее вы ее живете.
– Лиз, действительно, – буркнул Вова, – давай уже помиримся.
Она фыркнула и посмотрела в потолок.
– Семейная жизнь – это вам не какая-то прямо нирвана, – вздохнул Гарафеев, поднимаясь, – а совсем наоборот. Но вы уж держитесь. А я пойду.
Лиза уже расцеловала его на прощание и уже почти закрыла дверь, как он спохватился:
– Да, пока не ушел… ребят, вы не в курсе, отчего бывает зеленый цвет мочи?
– Чего? – изумилась Лиза.
– Зеленая моча. Может, вам в институте говорили?
– А, точно, было, – сказал Вова весело.
– И?
– А Лизочка пускай вам скажет, она же у нас на красный диплом идет.
– Лиза?
– Я не в курсе.
– А на гигиене?
– Слушай, Вов, не тяни кота за яйца, – обозлился Гарафеев, – а то я сейчас дочку домой заберу и не отдам тебе больше, раз ты такой выпендрежник.
– При отравлениях таллием зеленая моча, – выпалил зять.
Гарафеев от изумления чуть не свалился с лестницы и на всякий случай вернулся в квартиру.
– А ну-ка, с этого места поподробнее. Я слышал про отравления таллием, но там, кажется, ведущий симптом – облысение.
– Точно, – кивнула Лиза, – я даже читала на английском детектив Агаты Кристи, и там как раз этот симптом помог разоблачить убийцу.
– А ты можешь хоть секунду не напоминать, что ты умнее всех?
– Вова, – пронзил зятя взглядом Гарафеев, – давай не отвлекайся.
Зять рассказал, что перед сессией они как раз проходили отравления на производствах. Они с Лизой учатся в разных группах, у нее препод был долдон, давал материал строго по учебнику, а у него вел очень классный дед, профессор, который каждое занятие рассказывал что-то интересное и даже посеял среди студентов сомнения, а действительно ли гигиена такая невыносимо скучная наука.
В общем, изучали они разные отравления тяжелыми металлами, и препод рассказал, что препараты таллия не только прекрасные инсектициды и дератизаторы, но еще и, наряду с мышьяком, пользуются большой популярностью у отравителей, и даже имеют название «пудра наследников». У таллия нет ни вкуса, ни запаха, поэтому подмешать его в пищу не составляет труда, и симптомы отравления такие неспецифические, что, видимо, в медицинской практике гораздо больше нераспознанных случаев отравлений, чем распознанных. Выпадение волос, или алопеция, безусловно, красноречивый симптом, но появляется он поздно, через неделю после отравления, так что многие жертвы, получившие сразу большую дозу, просто до него не доживают.
Гарафеев вздохнул. Перед смертью у женщины ведь стали выпадать волосы, целыми прядями оставались на подушке, как после химиотерапии, но все решили, что это у нее от больших доз антибиотиков.
– Что ты еще помнишь, Вов? – спросил он грустно.
Все можно объяснить, любую странность закидать стереотипами, вместо того чтобы дойти до истины.
– А зеленый цвет мочи появляется прямо сразу, – отрапортовал зять.
Все верно.
– А противоядие есть, Вов, не знаешь?
– Да, есть. Берлинская лазурь. Смешное такое название, я поэтому и запомнил.
Гарафеев попросил зятя найти конспект и ближе к вечеру позвонить ему.
Что ж, так бывает. Иногда докторам будто черт застилает глаза пеленой, и они все вместе в упор не видят и более очевидных вещей. А тут редкий случай, экзотика. Как-то отравления ассоциируются либо действительно с интоксикацией на производстве, либо с истеричкой, наглотавшейся таблеток, или алкашом, прихлебнувшим метилового спирта.
