Жена мстительно подсунула ему не только две тарелки, как он думал, но еще кучу сковородок. Гарафеев провозился с ними почти час, и, когда пришел спать, Соня уже лежала в постели с книжкой.
– Тебе свет не мешает? – спросила она нарочито вежливо.
Гарафеев покачал головой и натянул одеяло на голову, но соседство жены не давало покоя.
– Слушай, Сонь, а мы не можем…
– Нет, Гар, не можем.
– А если по-быстренькому?
– По-быстренькому тем более.
– А по-медленному?
– Гарафеев, если ты что-то там себе вообразил, то повторяю – мы разводимся, а притворяемся только ради Лизы.
– Так давай как следует притворимся. Без халтуры. Ты же меня кормишь снова, как настоящего мужа.
Она отложила книгу:
– А знаешь, в чем-то ты прав.
– Ну а то.
– Я соглашусь, только если ты твердо усвоишь, что это ничего не изменит.
– Твердо, да.
– Это будет секс между двумя посторонними людьми без всяких обязательств, и он абсолютно ничего не изменит. Мы все равно разводимся.
– Как скажешь, – Гарафеев притянул ее к себе.
…Соня хотела отвернуться, но Гарафеев обнял ее.
– Посторонние люди могут, наверное, после этого дела вместе полежать.
– Как Исмаил с Квикегом.
– Что?
– Как послушать твою маму, так ты у нас вроде аристократ до мозга костей, а такой серый.
– Что есть, то есть.
Соня провела кончиками пальцев по его груди.
– Оказывается, секс с посторонним человеком – отличная штука.
– Ты только не увлекайся, – буркнул Гарафеев, чувствуя, как по лицу расползается самодовольная улыбка.
– А у тебя раньше такое было?
– Что?
– С посторонним человеком.
– Не-а. Только с тобой.
– Честно? – она приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.
– Ну да.
– Прости, Гар, я многое забыла.
Гарафеев обнял ее покрепче.
– Ты же отказался от карьеры ради семьи, а я попрекаю…
– В смысле?
– Мне звонил Витька и сказал, что когда ваш заведующий уходил, то хотел преемником сделать тебя, но ты отказался, потому что я писала диссертацию, а Лиза маленькая много болела.
– Да?
– Да.
– Ну, может, и было такое, я уже не помню.
– Все ты помнишь. И со мной, главное, не посоветовался.
– А смысл? Ты бы, конечно же, осела с Лизой, и что? Сейчас в местном психоневрологическом диспансере учитывала поголовье сумасшедших, и сама бы давно свихнулась. А так мы оба занимаемся любимым делом.
– Все равно.
– Да я, откровенно говоря, и сам не хотел.
– Почему?
– Ну видишь… Вот ты стараешься, ищешь подход к людям, создаешь для них психологический комфорт, индивидуальные особенности каждого учитываешь, а потом выясняется, что нужен универсальный волшебный пендель. Это как ключ у машины, без него мотор работать не будет. Наверное, я мог бы руководить только такими же сознательными, как сам.
– Но где таких набрать целое отделение?
– Вот именно.
– Я совсем забыла, что ты очень хороший, – вздохнула жена, – просто я никогда не была влюблена в тебя, поэтому так и заканчивается у нас.
– В смысле? Ты специально это говоришь сейчас?
– Нет.
– А зачем выходила за меня?
– Не знаю. Боялась остаться одна.
– Сонь, тебе ж девятнадцать лет было.
– Ну ладно… – Соня посмотрела в глаза мужу. – Раз уж пошел у нас такой откровенный разговор, то я любила другого человека. Просто до потери пульса, умирала прямо. А он поиграл и бросил, вот я и решила выйти замуж, чтобы доказать ему.
– Что доказать?
– Всё.
– Логично. Лиза хоть от меня?
– Да. У нас с ним, слава богу, не дошло до этого. Точнее, он хотел, а я испугалась до свадьбы, вот он меня и бросил.
Гарафеев сел на кровати. Захотелось курить, но он вспомнил, что уже сделал «нет» этой привычке, значит, нельзя. А с другой стороны, это был Сонин жест, а раз вся жизнь с ней была враньем, то и это тоже.
Он натянул треники и вышел в кухню. Открыл окно, впуская густую белесую ночь, достал со шкафа припрятанную там пачку «Космоса» и закурил, стряхивая пепел на растущие под окном кусты.
Вошла жена, кутаясь в халатик, и осторожно закрыла дверь.
– Гар, у меня правда кроме тебя никого не было.
– Да мне плевать. Лучше бы было, потому что женщины, похоже, не видят нормальное к себе отношение, пока их какой-нибудь скот не вывернет наизнанку. Лучше бы он бросил тебя беременной, чтоб ты поняла разницу между мужчиной и козлом.
– Зачем ты так говоришь?
– Ни-за-чем. В общем, извини, что слишком мало страдала из-за меня.
Гарафеев хотел хлопнуть дверью, но вспомнил, что Лиза спит.
Он оделся и вышел на улицу. На работу? Но его появление среди ночи всех только перепугает.
Он взглянул на часы. Ого, уже пять. Все-таки секс без обязательств с посторонним человеком это не совсем то же самое, что быстрый супружеский перепихон.
Ну что он в самом деле взъелся на Соню? Жили весело и дружно, а что она по нему не сходила с ума, так и хорошо это. А то от лишних восторгов у него мог бы испортиться характер.
Но все равно как-то тошно, тягостно на душе, тем более Гарафееву казалось, что он догадывается, в кого была влюблена Соня. Не иначе как в красавца Белоглазова, которого теперь ставит ему в пример.
Нет, надо подумать о чем-нибудь другом.
Сунув руки в карманы, Гарафеев двинулся в сторону проспекта. Пойдет потихонечку в суд, с привалами как раз к девяти доберется.
Прохладное утро и бледный рассвет немножко остудили его. Важно не кто о чем мечтал, а что было на самом деле, а еще важнее, что есть и что будет.
Как только придет в суд, сразу позвонит домой, жена – большой ученый, и по утрам на работу не торопится, так что он успеет извиниться за свою детскую вспышку.
Успокоившись, он по привычке стал думать о пациентах, которых у него сейчас осталась одна только судья. Кажется, он нигде не ошибся, расписал лечение с учетом интересов плода, и хирурги тоже сделали все аккуратно, извлекли отросток со всеми предосторожностями, не размазав гной по брюшной полости.
Будем надеяться, что пройдет без осложнений, не как у той давешней пациентки, тьфу-тьфу-тьфу.
